Сергей Зверев - На одном вдохе

Его логика начинала меня пугать.

— Предлагаешь устроить поджог?

— Нет, — засмеялся Глеб. — Но у меня есть к тебе одно конкретное предложение. Кстати, очень интересное.

Я с грустью в голосе поинтересовался:

— Продолжить наше знакомство следующей ночью?

— Нет, гораздо лучше. Гораздо! Уверен: ты будешь в восторге. О, кажется, я приехал!

Машина и впрямь остановилась неподалеку от пересечения Яна Райниса и Сходненской. Глеб с удивительной легкостью выскочил из салона.

— А что за работа?! — крикнул я вслед.

— Позже расскажу! — захлопнул он дверцу. И добавил: — Ладно, как говаривала Анна Каренина, «до скорого!..»

Российская Федерация. Москва; район Южное Тушино. Настоящее время.

Я тяжело продвигаюсь по длинному ответвлению подводной пещеры. Минуло около получаса исследований, а главный вопрос так и остается без ответа — мне до сих пор непонятно, появился ли тоннель естественным образом или же его создали люди.

Петляя из стороны в сторону, ответвление с каждым метром становится у́же, оставляя мне все меньше и меньше пространства. Несмотря на низкую температуру воды, я одет в раздельный неопреновый костюм, ибо в «сухом» многослойном гидрокомбинезоне мне не удалось бы протиснуться сквозь некоторые узкости тоннеля. По той же причине пришлось отказаться от ребризера и двухбаллонного акваланга. Впрочем, и единственный двадцатилитровый баллон я отстегнул и толкаю перед собой, иначе рисковал бы застрять и остаться в извилистой кишке навеки.

Двигаться неудобно. В одной руке зажата катушка со светлой нейлоновой нитью; постепенно разматываясь, нить укажет направление в том случае, если придется возвращаться. Другой рукой удерживаю мощный фонарь, освещающий шероховатые стены и конусообразные отложения. Баллон я проталкиваю по тоннелю то руками, то головой. Это затруднительно, так как стальная емкость закрывает обзор…

Я провел под водой полжизни и считаюсь самым опытным боевым пловцом отряда специального назначения «Фрегат-22», но настоящим спелеологическим дайвингом занимался лишь однажды. Случилось это несколько лет назад, когда посчастливилось провести отпуск на западе Австралии. Есть там занятная пещера с жутковатым названием «Веебубби», которая считается крупнейшим в мире подводным тоннелем. Там моим учителем стал британский инструктор Мартин, преподавший пару бесценных уроков.

Но то было давно и в Австралии. Тамошняя пещера по сравнению с этой — дворец с чередой просторных залов…

Давление в баллоне падает, а конца тоннелю не видно. Стометровая нить давно закончилась, катушку пришлось оставить у одного из поворотов. В общей сложности я преодолел около двухсот метров.

Впереди небольшое расширение тоннеля, а за ним виднеется крутой поворот. Осторожно прохожу его, и желтый сноп фонарного света упирается в вертикальную стену. В нижней ее части чернеет небольшое отверстие диаметром меньше полуметра. Подплываю ближе…

Осмотрев неровные края единственного прохода, заглядываю внутрь и замечаю впереди таинственный зеленоватый свет. Неужели выход?!

Выключаю фонарь, чтобы убедиться в наличии постороннего света. За пару секунд глаза привыкают к темноте, и я действительно вижу зеленоватые всполохи, пляшущие по стенам подводной пещеры. До них чуть более десятка метров.

Воодушевленный близостью победы, я заталкиваю в отверстие баллон, вытягиваю руки и пытаюсь преодолеть последнее препятствие на пути к свободе. Опасное сужение длинного лаза замечаю слишком поздно, когда основания вытянутых рук прочно застревают между шершавой поверхностью проклятого песчаника. Все. Приехал. Положение становится безвыходным. Я дергаюсь, изворачиваюсь, работаю ногами и шевелю руками, но… остаюсь неподвижен относительно пленившей меня западни.

«Спокойнее. Только не поддаваться панике. Она предвестник дайверской смерти, — успокаиваю сам себя. — Для начала отдышаться, проанализировать ситуацию и продумать план спасения. А потом уж действовать».

Привожу дыхание в норму, ощупываю стены; вытянувшись стрункой, пробую сдвинуться с места. Попытка заканчивается тем, что облегающий тело неопрен протирается и рвется. Образовавшиеся складки окончательно хоронят надежды выбраться из тоннеля. Я дергаюсь то вперед, то назад; потом стараюсь хотя бы на градус провернуться вокруг продольной оси. Ничего не выходит.

Перед глазами мельтешит манометр, «привязанный» коротким поводком к баллону. Черная стрелка на шкале со светонакопителем угрожающе подрагивает в середине красного сектора. Газа в баллоне почти не остается…

Резко крутанувшись из последних сил, я скатываюсь с кровати и больно тюкаюсь затылком об пол.

Широко открыв глаза, несколько секунд гляжу в глянцевую бесконечность потолка и не понимаю, где нахожусь, а главное — удалось ли мне выбраться из подводной пещеры.

— Фу-ух… — Сажусь и вытираю со лба холодный пот.

Я дома — в своей скромной однокомнатной квартирке на окраине Москвы. За окном солнце, светящиеся зеленые цифры на часах показывают половину второго.

Голова после выпитого ночью алкоголя налита чугуном, во рту пересохло. До контуженного слуха долетают посторонние звуки. Прислушиваюсь… В дверь кто-то барабанит, изредка перемежая стук настойчивыми звонками.

«Какого черта в такую рань?! Впрочем, это для меня рань, а нормальный народ небось успел пообедать…»

Подождут. Поднявшись, ковыляю на кухню и припадаю к бутылке холодной минеральной воды… Проклятый сон, наполненный живыми воспоминаниями о моих приключениях в подводном тоннеле, беспокоит довольно часто. В основном это случается под утро — накануне важных событий, являясь апофеозом треволнений. И, как правило, вырывает меня из цепких объятий сна, каким бы крепким он ни был.

Приехав домой после ночной попойки, я принял душ и завалился спать, ибо страшно устал и плохо соображал. Если бы в тот утренний час кто-нибудь спросил меня о дне недели или месяце, то в ответ бы услышал жалкое мычание. Боюсь, я не сумел бы назвать и цифры текущего года.

Ладно, пора открыть дверь нетерпеливым гостям. Иначе снесут ее вместе с косяком. Шлепаю босыми ногами в сторону коридора, поворачиваю ключ, распахиваю дверь. И ошалело выдыхаю:

— Ты?!

На пороге стоит Глеб.

— Но как ты узнал мой адрес? — растерянно тру я правый висок.

Выдернув из кармана плаща непочатую бутылку вискаря, он расплывается в улыбке:

— Обижаешь, Женя! Я все о тебе знаю!..

— Проходи, — веду раннего гостя на кухню.

Его визит оказался для меня неприятной неожиданностью, однако, приметив вискарь, я подобрел: сейчас было самое время поправить подорванное здоровье.