Сергей Зверев - На одном вдохе

Молодая женщина заволновалась, однако ее супруг — молодой мужчина с крючковатым носом — лениво потянулся к портфелю и, достав какую-то бумагу, успокоил:

— Не волнуйся, дорогая, у меня имеется одна бумаженция, подписанная самим министром обороны. Сейчас я ее покажу, и он заткнется…

Так позже и случилось. Военный катер подошел вплотную к новенькой моторной яхте; пара матросов занялась швартовкой, трое других направили на безоружную парочку стволы крупнокалиберного пулемета и автоматических винтовок.

— Повторяю свой вопрос в последний раз! — вальяжным тоном проговорил офицер и взошел на борт. — Какого черта вы делаете…

Договорить он не успел — вышедший навстречу хозяин яхты сунул ему под нос квадратный лист бумаги, украшенный изображением государственного флага Филиппинской Республики и несколькими яркими печатями.

Ознакомившись с текстом, офицер сник. А возвращая документ, жалобно произнес:

— Прошу прощения, господин Захарьин. Я не знал, что у вас имеется разрешение, подписанное самим министром обороны. Но ведь оно подписано около года назад…

— Разрешение не имеет срока действия, — строгим голосом напомнил российский турист.

— Да-да, простите.

— Ничего страшного, — сменил Захарьин гнев на милость.

— Больше мы вас не побеспокоим. Прошу прощения, — повторял офицер, медленно отступая к борту. Внезапно спохватившись, он затараторил: — Да, господин Захарьин! Час назад я получил сообщение из метеоцентра.

— Ну и? — нехотя повернул тот голову в его сторону.

— К ближайшей ночи испортится погода.

— Шторм?

— Нет, сильного ветра не обещают. Плотный туман и осадки. Но все равно будьте осторожнее.

— Благодарю. Мы скоро снимаемся…

К вечеру погода и впрямь начала портиться. Всю ночь шел дождь, оставив под утро затянутое облаками небо, дымку с видимостью не более трех миль и слабый теплый ветерок, гнавший метровую волну в северном направлении.

«Антарес» — тридцатиметровая моторная яхта океанского класса — шла малым ходом под управлением автопилота.

— Внимание всем судам, находящимся северо-восточнее острова Катандуанес! С тринадцати часов по филиппинскому времени в акватории военно-морского полигона, ограниченного следующими координатами… — монотонно вещал по-английски мужской голос.

Динамики радиостанции были расположены под потолком над капитанским креслом; тут же под правой рукой висел на витом шнуре и микрофон.

Передаваемого по радио предупреждения никто на яхте не слышал — в салоне надрывался музыкальный центр, оглашая округу национальной еврейской музыкой. В духовом шкафу источал аромат бисквитный торт с орехами, а супруги — хозяева роскошного судна — восседали на удобных диванах кокпита. Где-то вдали — милях в девяти к юго-западу — проплывали невысокие хребты острова Катандуанес. Однако плохая видимость не позволяла любоваться видами одного из красивейших филиппинских островов.

— Я так люблю, когда ты готовишь цукер-лейках, милая, — улыбаясь своим мыслям, сказал Захарьин.

— А мне нравится смотреть, когда ты его уплетаешь, — прощебетала в ответ молодая супруга.

— Кстати, давно хотел спросить: из чего его готовят?

— Рецепт довольно прост. Растираешь яичные желтки с сахарной пудрой, потом добавляешь тертые сухари и взбитые белки. Перемешиваешь, выкладываешь в смазанную маслом форму и запекаешь в духовке…

Повернув голову в сторону салона, Захарьин прислушался к запаху.

— Дорогая, он не сгорит?

— Нет, что ты! — рассмеялась Жанна. — Я включила таймер…

— И все же стоит посмотреть. — Захарьин сделал движение, намереваясь встать.

— Сиди-сиди, Глеб! Я сама…

Она вскочила и нырнула сквозь раздвинутые стеклянные двери. Хозяин яхты вновь чему-то улыбнулся, выковырял из пачки «Hilton Platinum» сигарету и щелкнул позолоченной зажигалкой…

— …Повторяю! Внимание всем судам, находящимся северо-восточнее острова Катандуанес! В акватории военно-морского полигона, ограниченного следующими координатами… — продолжал надрываться строгий мужской голос в динамиках радиостанции, перечисляя длинные наборы цифр.

Однако молодая женщина, увлеченная приготовлением роскошного еврейского десерта, не вникала в суть передаваемого предупреждения.

— Еще пять минут — и готово, — прошептали ее губы.

Спустя полчаса «Антарес» шел заданным курсом и прежним малым ходом под управлением автопилота. Горизонт на пару миль вокруг был чист — ни одного судна или паруса. Лишь бесконечные ровные линии волн, степенно перемещавшихся с юга на север.

Чета супругов расположилась под козырьком кокпита. На столике стояло блюдо с ароматным десертом, бутылка дорогого красного вина, вазочка с фруктами и плитками шоколада…

— Какой ты молодец, что настоял на покупке этой яхты, — мечтательно проговорила Жанна, взирая на восток.

— Она тебе нравится? — потягивая из бокала вино, самодовольно улыбнулся Захарьин.

— Еще как! Красивая, просторная, комфортабельная.

— И скоростная, — добавил муж, а через секунду, словно вспомнив о чем-то важном, бегло осмотрел горизонт за спиной супруги.

Его внимание привлек силуэт небольшого катера, только что проступивший из туманной дымки. Катер стоял на месте, покачиваясь на невысоких волнах; на верхушке мачты колыхался белый флаг, обозначающий морскую цель для учебных ракетных стрельб. Глеб никогда не служил в армии, никогда не принимал участия в военно-морских учениях кораблей и флотских подразделений, но все, что касалось учебных ракетных стрельб, успел досконально изучить накануне поездки на Филиппины.

— Ты почему такой мрачный? — озабоченно спросила жена.

Он нервно повел плечами — дескать, не обращай внимания, минутная слабость.

Она с пониманием кивнула и положила на его руку ладонь:

— Я знаю: ты переживаешь по поводу своих психологических опытов. Не печалься, Глебушка. Ты — талантливый человек, и у тебя обязательно все получится.

— Надеюсь. Подожди минутку, дорогая, нужно подправить курс…

Нырнув в салон, он уселся в кресло капитана и повернул штурвал влево — так, чтобы яхта шла точно на старенький катер.

— Никого, кроме нас и цели, — прошептал Глеб, поглядывая на чистый экран радара. — Итак, мы почти на месте. Осталась самая малость…

В это время в небе послышался гул реактивных двигателей. Вскочив с удобного кресла, Глеб бросился на кокпит и, застыв посередине площадки, стал вглядываться в облачную дымку…

— Это самолет? — наивно поинтересовалась Жанна.

— Да. Кажется, военный. Истребитель.

— И не один, — согласилась супруга. — Два или даже три. Слышишь?

— Да-да. Учения у них, что ли…

Прошло около сорока минут. Глеб давно заглушил двигатель; «Антарес» покачивался на волнах примерно в полумиле от насквозь проржавевшего катера — цели для учебных ракетных стрельб.