Максим Шахов - Свинцовая орда

В другое время, наверное, я не отказал бы себе в удовольствии полюбоваться на голую девушку столько времени, сколько возможно. Но сейчас у меня в голове били звонкие молоточки, а мочевой пузырь взывал о милосердии. И все-таки я не хотел будить Хельгу и уже было повернулся, чтобы перейти к следующему окну (меня больше всего устроил бы Игорь), но тут девушка вздрогнула, резко открыла глаза и уставилась на меня.

Признаться, я малость струхнул, ожидая визга, крика, проклятий и прочих элементов дикого скандала, но Хельга ничего подобного не сделала. Она встала с постели, подошла к окну и распахнула его. Ее розовые соски оказались прямо у меня перед глазами.

Слышал я или читал где-то, что немки своей наготы не стесняются вообще, и ходить топлес для них так же естественно, как и для мужчин. И вот — на тебе! — убедился в самой необычной для меня обстановке.

— Извините, ради Бога, — сказал я и решил ничего не выдумывать. — У меня похмелье, я хочу пить и в туалет очень хочу… Где я могу здесь найти туалет и холодную воду?

Хельга скептически посмотрела на меня, потом без тени смущения надела такой же прозрачный, как и стринги, лифчик, накинула халат и сказала безразлично:

— Я сейчас открою дверь и придержу собаку. Идите к дверям.

То, что она так безмятежно одевалась в моем присутствии, было на самом деле довольно оскорбительно. Видимо, она стремилась показать, что я для нее не более чем пустое место. И ей это удалось. Я обиделся. А вообще-то я никому не советовал бы так обижать своего телохранителя.

Тут мне пришла в голову другая мысль — еще более неприятная. Неужели ее дядя, или тот, кто сделал нам заказ, настолько авторитетен и влиятелен, что ей и в голову не приходит, что я могу поступить как-то иначе, чем бегать с высунутым языком и сдувать с нее и Игорька пылинки? Я таких людей не только не люблю, но и вполне разумно опасаюсь — мало ли чего от них можно еще ждать?

Я подошел к входной двери, которая распахнулась. Хельга действительно держала недовольную моим появлением собаку за ошейник, и та тихо, но угрожающе рычала.

— Туалет прямо и налево; вода — на кухне в холодильнике. В кувшине. Дать вам анальгин?

— О! А у вас есть? — искренне обрадовался я. — Конечно!

— Одной хватит?

— Да, вполне достаточно.

Не теряя времени, я зашел в туалет, испытывая настоящее наслаждение, выйдя, завернул на кухню, где Хельга сидела за столом и держала в руках стакан с водой и таблетку.

Я принял у нее стакан, закинул таблетку в рот, проглотил, жадно допил воду и, возвращая стакан, сказал:

— Большое спасибо, примите мои искренние извинения, что я вас разбудил.

— Да ладно, — отмахнулась Хельга, но не улыбнулась. — Пойдемте, я проведу вас мимо собаки. Вы же еще будете спать?

— Да, конечно, — быстро ответил я, взглянув на часы в прихожей. — Еще часок можно точно вздремнуть, пока таблетка подействует.

Мне пришлось снова пройти мимо злобной псины, и я услышал, как замкнули дверь у меня за спиной. Но теперь мне было это безразлично. Если Леха и Славик сейчас проснутся, то пусть сами решают свои проблемы.

Боль в голове, как мне показалось, начала стихать, я плюхнулся на матрац и вскоре снова крепко уснул.

Разбудил меня Славик. Он начал бесцеремонно трясти меня за ногу, и я поднял голову. Боль ушла, от похмелья осталось легкое ощущение слабости. Но по опыту я знал, что достаточно плотно поесть чего-нибудь горячего, желательно жидкого, и все придет в норму.

— Завтрак ждет, — весело сказал Слава.

Ну, кто бы сомневался! Кому — война, а кому — только бы пожрать. Я бы не удивился, если бы выяснилось, что это Слава поднял шухер по поводу питания, поднял всех в доме и начал качать права — с него станется. С другой стороны, я бы и не возражал: пусть Славик делает за меня всю грязную работу, а я буду появляться «весь в белом» и пользоваться плодами его труда. Самое забавное, что Слава этого совершенно не понимает, но, если бы даже и понимал, я уверен, что ничего не изменилось бы. Себя не переделаешь.

Я прошел в уже знакомую столовую, несколько удивившись, что собаки нигде не видно. Стол был уже накрыт: таких разносолов, как вчера, конечно, не было, но имелись и белый хлеб, и большая сковорода с яичницей.

Олег Карлович вытащил из навесного шкафчика вчерашний штоф, спросил:

— Похмелитесь?

Но я сразу решил за всех:

— Нет, спасибо. Хорошего понемногу. Похмелье — как я слышал, вторая пьянка? А мы почти на работе.

Дед, как мне показалось — даже с облегчением, вернул самогон на место.

За столом мы сидели вчетвером. Но это меня уже не устраивало.

— Извините, Олег Карлович, — спросил я, — а где ваши внуки? Ну, хотя бы Игорек. Очень хочется знать, когда мы планируем выезжать?

Старик вздохнул, сел на табуретку у газовой плиты и ответил:

— Нина очень не хочет отпускать ребят. Внуки ведь. Видимся-то как редко! Как подумаю, что мы тут вдвоем опять останемся, так у самого сердце переворачивается.

У него на глазах навернулись слезы. Леха и Славик замерли и даже перестали жевать.

— Я все понимаю, — мягко сказал я. — Но ведь нас трое. Мы не можем так вас затруднять своим присутствием. И это во-первых. А во-вторых — у нас работа, мы не можем здесь долго находиться. А ведь дорога дальняя, и…

Пока я думал, что добавить после этого «и…», дед мотнул головой.

— Я все прекрасно понимаю и думаю, надо бы ехать прямо сейчас, — сказал он решительно. — На днях, говорили, был убит Черный Айбек. Я боюсь, скоро что-то будет. И очень нехорошее будет.

— Кто это? — спросил я.

Эта информация мне очень не понравилась. Не стану сильно хвалиться, но я, как бы это помягче сказать, пятой точкой чую опасность. От слов Олега Карловича, его тона и жестов не просто пахло опасностью, ею откровенно несло.

— Местный криминальный авторитет. Из узбеков. Очень влиятельный. Выступал против Временного правительства.

Я сглотнул и еще раз недобрым словом помянул этого понтоватого Игорька. Тащиться через Киргизию на «Порше» — это все равно что быть нудистом в толпе ваххабитов. Нет чтобы приехать на скромной неприметной машине! А еще лучше — воспользоваться авиацией и общественным транспортом.

В этот момент на кухне появилась Хельга.

— Мы поедем завтра утром, — сказала она. — Сегодня загрузим машину, попрощаемся с друзьями и выедем часов в пять.

— Отлично, — сказал я, вставая из-за стола. — Вам нужна наша помощь в погрузке?

— Нет, — ответила Хельга снисходительно, — мы сами справимся.

— Тогда мы сходим в город? — вопросительно проговорил я.

— Ничего не имею против. — Хельга вышла.

Мы втроем оставили деда за столом и вышли во двор. «Где же все-таки собака? — опять подумал я. — Странно».