Максим Шахов - Свинцовая орда

Из-за угла вывернула Нина Иосифовна с заплаканными глазами. Мне показалось, что я уже знаю причину этому, поэтому сделал вид, что ничего не заметил, лишь спросил то, что меня сейчас реально интересовало:

— А как отсюда до рынка доехать?

Бабуля собралась с духом, откашлялась, встряхнула головой и подробно объяснила нам, что на соседней улице останавливается маршрутка и если мы на нее сядем, то конечная остановка — центральный базар. Цена — пять сомов. Я озадаченно похлопал себя по карманам — местной валюты у меня не было.

— Я вам сейчас обменяю, — сказала Нина Иосифовна, и мы вместе зашли в дом, так как все наши ценные вещи были именно там. Обмен мы произвели быстро, тем более что Славик считал быстрее калькулятора, набили карманы местной валютой и отчалили, так и не увидев Игорька. Впрочем, по его вчерашнему состоянию можно было догадаться, что теперь он не скоро поднимется.

Никакого обозначения остановки, разумеется, не было. Но стояли местные бабки с большими узлами непонятного содержания, а у стены двухэтажного дома сидели на корточках двое молодых парней. Очень знакомая поза — я на таких в Дагестане насмотрелся. Они не курили, но постоянно что-то сплевывали на землю. На нас они не отреагировали, но я был уверен, что заметили. Правда, по внешнему виду эти парни были заметно младше нас, может быть, поэтому три мужика за тридцать не вызвали у них никакого интереса. А может быть, оценили мою спортивную фигуру и легкие шрамы на лице. Черт его знает!

Надеюсь, объяснять, почему некоторые компании кавказской или среднеазиатской молодежи представляют потенциальную угрозу, особо не надо? Москвичи знают это на своем печальном примере в своем собственном городе, а что говорить про непосредственные места обитания этих индивидуумов?

Мы встали подальше от «верблюдов», но так, чтобы и до маршрутки не пришлось бы бежать галопом.

Честно говоря, если бы это было уместно, я бы лучше вернулся обратно. Я не экстремал, и путешествовать по незнакомому среднеазиатскому городу лично для меня — удовольствие ниже среднего. По-моему, только Славика терзали неприятные ассоциации, а вот Леха был всем доволен. Ну что говорить — человек никогда не был ни на Кавказе, ни в Азии. А дома, мягко скажем, опасаться кого-либо он не привык. Счастливчик!

Когда показалась маршрутка, Слава инстинктивно подался вперед, и мне пришлось подтянуться за ним. Парни у стены продолжали сидеть. Я даже с надеждой подумал, что, может быть, они вообще так и останутся сидеть на прежнем месте.

Народу в автомобиле оказалось немного, мы удобно расположились на задних сиденьях, а уже знакомая нам парочка все-таки пробралась в транспорт и уселась на передних местах. Я расслабился и уставился в окно. Мы как раз проехали над речкой. Я помнил, из справочника, что она называется Ак-Бура. Небольшая горная речка, говорят — мелкая. Я обратил внимание на грязные и замусоренные берега, но в воде плескались худые и дочерна загорелые дети. Я усмехнулся. Мне кажется, в советское время санитарный врач повесился бы от такой картины. А теперь наступила настоящая свобода. Хочешь, можешь купаться даже в городской канализации. Не знаю, какова на самом деле вода в этой реке, но я лично в нее не полез бы.

Маршрутка несколько раз останавливалась, и теперь свободных мест не было, пассажиры уже стояли, упираясь головами в потолок. Кто бы сомневался, что водителя это нисколько не смущало. Его больше заботили своевременная оплата проезда и маневрирование среди ям, колдобин и выпуклостей на дороге. И я его хорошо понимал. Законы бизнеса везде одинаковы.

Еще очень допекала духота. Хотя в маршрутке все окна были открыты настежь, народу набилось столько, что температура в салоне напоминала мне финскую сауну. Не зная, сколько нам еще предстоит ехать, я очень страдал от пота, который тек у меня и по спине, и по лицу, и даже по груди. Славик и Леха, видимо, тоже страдали, потому что, вопреки обыкновению, уныло молчали. Я взглянул на Славу и усмехнулся, заметив, как на его длинном носу собралась приличных размеров капля пота. Чтобы подумать о чем-то приятном, я стал размышлять, что, наверное, в «Порше» есть кондиционер и страдать от жары и духоты во время пути в Саратов, по крайней мере, не придется.

Наконец движению нашего транспортного средства начали мешать толпы людей, которые сновали между машинами, совершенно не обращая на них внимания. Наш водила непрерывно жал на клаксон, сильно ругался, наверное, матом, но двигались мы все равно со скоростью черепахи. Наконец мы встали совсем. Пару минут местные пассажиры молчали, потом начали активно галдеть, махать руками, водила разразился ответной, крайне эмоциональной речью, потом что-то крикнул, открыл дверь, и сплющенные в три погибели пассажиры нашей маршрутки начали покидать ее.

Я не знал, приехали мы туда, куда нужно, или нет. Судя по снующим туда-сюда толпам народа, место было очень сильно похоже на базар. Это, очевидно, и был базар. И когда я понял, что в салоне мы остаемся одни, дал команду выходить.

Водила, слегка нервничая, дождался, когда мы все вышли, и возобновил свои попытки продолжить движение. Я присмотрелся и увидел далеко впереди еще несколько маршрутных такси. Мы, конечно, не доехали до остановки, но при такой скорости движения местные не хотели торчать в салоне-сауне, и я их тоже прекрасно понимал.

Мы огляделись: ошский базар окружал нас со всех сторон.

— Никогда не был на восточном базаре! — восторженно сказал Леха.

Я не разделял его восторга, но ничего говорить не стал, чтобы не испортить товарищу настроения. Зачем? Пусть хоть кому-то будет действительно приятно. Мне же нужно было просто как-то убить время до завтра. Где-то глубоко в душе я надеялся найти тихую кальянную, с малым числом народа, и посидеть там до вечера. Не торчать же без дела в доме Олега Карловича и наблюдать душераздирающие сцены прощания родственников.

Раз уж мы приехали сюда, то углубились в торговые ряды. Умные люди, которые посещали этот базар до нас, дай им Бог здоровья, рассказали в Интернете, что покупать на этом базаре что-либо в первых рядах не стоит — дорого. Если пройти в глубину этого мира, то то же самое можно купить вдвое, да что там, втрое дешевле.

И чего только не было на этом базаре! Шмотки, обувь, еда, украшения, бытовая техника, телефоны, животные, птицы, ковры, мебель, высокие киргизские шапки и национальные костюмы. Здесь же стригли, брили, лечили и продавали лекарства, покупали и продавали любую валюту. Здесь можно было поесть, покурить, выпить и закусить. Отсюда можно было позвонить в любую точку планеты. Здесь работали туалеты и, оказывается, можно было устроиться на ночлег. Я по-настоящему ощутил, что путешественники не врали нам, когда утверждали, что ошский базар — это центр, жизнь и душа города.