Сергей Зверев - Битва с богами

Я выстрелил в ногу огромного послушника, бежавшего на меня и размахивавшего увесистым ломом — где только успел его подобрать! Другим выстрелом срубил второго — с доской, утыканной гвоздями.

Вокруг меня закрутился человеческий водоворот.

Почуяв затылком холодок, я отшатнулся в сторону. Лупили в меня сзади, со стороны барака, из помповика, но предназначенная мне картечь снесла еще одного бежавшего на меня послушника.

Я обернулся, выстрелил в ответ. И бросился в сторону, чтобы меня не раздавили.

Часть толпы бессмысленно металась по территории — у нее был сбой в программе. Никто не руководил ею — и люди не знали, что делать.

— Берем Ангела и сваливаем! — крикнул я в рацию.

И тут в мегафон вновь прогремел Апостол:

— Разорвите бесов! Их немного!

Большая часть толпы сгруппировалась и — двинула на меня. Растопчут ведь, как слоны суслика!

Телохранители и несколько послушников, прикрывая Ангела телами, уводили его в сторону гаражей.

Я бросился прочь от нахлынувшей человеческой массы, кого-то сбил плечом, выстрелил в обхватившего мои ноги человека.

Патроны кончились. На ходу я отстегнул магазин, роняя его на землю, и загнал новый — еще девятнадцать патронов дают мне шанс выжить в этой кровавой карусели!

Сектанты пытались загнать меня как зверя, давя массой. Их были десятки. И они не боялись ничего!

Хотя нет, боялись!

Я засадил пулю в бок самому шустрому послушнику, который почти нагнал меня. Толпа замедлила движение, некоторые рассыпались в стороны.

Все, что происходило, напоминало чем-то американский футбол — такое же столпотворение, кровь, вопли. Только в нем считали не голы, а человеческие жизни.

Я попытался высмотреть Ангела Заката и увидел его нескладную фигуру около деревянного навеса для автотранспорта. Черт, нельзя его упустить!

Тут начался второй акт марлезонского балета. Вооруженных боевиков мы нейтрализовали, но теперь уже паства подбирала оброненное оружие. Возможно, распечатали оружейку, которая, как известно, здесь была вполне приличная. Стрелков прибавилось.

По мне почти одновременно вдарили с двух сторон. И спасло меня чудо — я за миг до выстрелов скрылся за грудой деревянных ящиков и пустых трансформаторных катушек, сложенных у забора за кирпичным домиком.

Ну, теперь не обижайтесь. Я перекатился по земле, выстрелил в вооруженного послушника. Попал. И переместился за дом.

Такой дичи и ада в моей жизни не было никогда. Вокруг металась толпа безумцев, одержимых кто стремлением к бегству, кто жаждой уничтожить чужаков. А мне нужно было прорваться к Ангелу.

Я выбирал укрытия, отбивался, прорывался вперед. Стрелять старался аккуратненько, по конечностям, но в такой суматохе уж как придется. Снял сектанта с «Сайгой». Потом еще одного — с топором.

Ничего хорошего из этих спортивных занятий не получалось. Сектанты накатывали на меня, получая отпор, откатывались. Теряли людей. Но главное, они обеспечивали отход Ангелу.

Судя по пальбе в других концах монастыря, мои соратники были в той же ситуации.

Каюсь, описание этой эпической битвы достаточно пространное. На деле все это занимало считаные секунды. Все было в движении. Мозг едва успевал фиксировать противников, опасность. Тело действовало вне зависимости от сознания — мой холодный разум взирал на происходящее как бы со стороны, а все действия шли откуда-то из подкорки, срабатывали вдолбленные гвоздями рефлексы.

Мельтешение тел, кровь, крики. Ледяное дыхание смерти рядом.

И тут послышался рев плохо отрегулированного двигателя.

Фургончик «УАЗ-969», в просторечии «буханка», сорвался с места и поднял на нос послушника, оказавшегося на его пути. Выворачивая к воротам, сбил еще двух. И вырвался на проселочную дорогу. Помчался с ревом, натужно набирая скорость.

Щелкали выстрелы один за другим — это Робин лупил из трофейного «Бекаса» вслед машине. Но «буханка» уже скрылась из виду.

Послышался громовой голос, усиленный динамиками:

— Все на простор!

И братия тут же оставила нас в покое, начала разбегаться.

Мимо пролетали вспотевшие, задыхающиеся сектанты, больше не обращая на нас внимания.

Опять заколотили выстрелы — я видел, как Робин сцепился с двумя обладателями помповиков.

Тут из барака вывалился плотный крепыш с автоматом Калашникова наперевес и послал длинную очередь в сторону Робина — моего друга не задел, но двое сектантов покатились по земле.

Я высадил в его сторону остатки магазина — попал.

Господи, это же Серафим — Пятый Апостол! А тебя ведь не взяли в машину — оставили на съедение.

Вся человеческая масса двигалась к лесу. Люди разлетались, быстрые, как ртуть. Рассыпались, как горох, по Подмосковью.

Запах пороха, дым, пыль, груда безжизненных тел, человек пятнадцать раненых. И тут же трое «перевертышей» в крови, правда, чужой. Такой вот пейзаж после битвы.

— Ох ты, едрить-колотить, — с чувством произнес Робин, подходя ко мне.

Я держался за бок, из которого сочилась кровь. В пылу боя я и не заметил, где меня приложило.

— Давай осмотрю, — предложил Робин.

— Ничего страшного, — отмахнулся я. — Царапина.

— Ну да. Бандитская пуля… Ангел ушел.

— Ушел… Но его еще могут перехватить.

Я знал, что Куратор видел эту безумную, невиданную свалку по телевизору — видеокамеры сбрасывали ему картинку в реальном времени. Сейчас полиция и военные перекрывают дороги. Им дан приказ — не дать уйти Ангелу. А вот как у них это выйдет?..

Куратор действительно использовал все возможности на сто процентов. Когда увидел, какая пошла гулянка, задействовал все силы полиции, поднял военные вертолеты, потом подключились внутренние войска.

Но «буханка» как в воду канула.

Через пять дней ее нашли притопленную в болоте. В салоне лежал труп одного из телохранителей Ангела — его зацепила пуля моего «глока», он истек кровью.

Ангел Заката то ли вознесся на небо, то ли рухнул в Преисподнюю. Но, что гораздо более вероятно, ушел лесами и растворился на необъятных российских просторах.

И наверняка сейчас просчитывает новые — ходы.

А мы, накрыв один из его монастырей, в результате остались ни с чем. Он опять переиграл нас.

Через три дня после происшедших событий Куратор вызвал меня на «кукушку» в Бибирево. И протянул мне планшетный компьютер со словами:

— Ознакомься.

— Результат наших скорбных трудов? — спросил я, выщелкивая на экран файл с общей — справкой по результатам мероприятия по монастырю.

— Он самый.

Куратор выглядел изможденным. Похоже, у него была не одна бессонная ночь. Оно и неудивительно — пришлось разгребать результаты нашего оперативного творчества.