Максим Шахов - Наносмерть

Логинов тотчас поднял руки, но полицейских это не удовлетворило, и они заорали снова. Виктор пыхнул сигаретой и опустился на колени. Полицейских не удовлетворило и это, и они дружно заорали опять.

— О, господи, идиоты… — пробормотал Виктор.

Еще раз затянувшись без рук, он выплюнул сигарету и лег на землю…

В кабинет вошел какой-то тип в дорогом костюме. Трое охранявших Логинова жандармов вытянулись, один из них что-то сообщил.

Логинов выждал, потом сказал:

— Колл Моник Бриссо, плиз!

Тип в дорогом костюме пристально посмотрел на Виктора и на отличном английском спросил:

— Вы знаете Моник Бриссо?

— Да, месье. Я недавно с нею говорил. Я полковник русской спецслужбы Логинов. Направлен в Канны для помощи в расследовании взрыва во дворце фестивалей.

— Моник Бриссо уже едет, — кивнул тип.

— Спасибо, — поблагодарил Логинов. — А вы, простите, кто?

— Я префект Канн.

— Очень приятно познакомиться! — произнес Виктор. — Не могли бы вы, господин префект, угостить меня сигаретой? Или хотя бы приказать слегка ослабить наручники, чтобы я имел надежду избежать ампутации кистей рук?

Префект внимательно посмотрел на Логинова, потом обошел стул и посмотрел на его стянутые пластмассовым одноразовым наручником руки. После этого он что-то приказал жандармам и направился к двери.

— Моник Бриссо скоро приедет! — уже в дверях сказал префект.

— Спасибо большое! — ответил Виктор.

Один из жандармов разрезал специальными ножницами наручник. Виктор перевел затекшие и онемевшие руки вперед и поработал кистями. Дождавшись, пока он закончит упражнения, тот же жандарм протянул Виктору пачку синего «Житана». Логинов взял сигарету, прикурил от поднесенной жандармом зажигалки:

— Мерси!

Как было принято говорить в определенных кругах, жизнь налаживалась. Но настроение у Логинова все равно было скверное. Докурив сигарету до самого фильтра, он аккуратно затушил ее в пепельнице и кивком снова поблагодарил жандарма. Тот как раз отнес пепельницу куда-то в угол, когда на пороге снова появился префект, на этот раз в сопровождении Моник Бриссо. Жандармы вытянулись.

Моник, вошедшая следом за префектом, посмотрела на Логинова и спросила на английском:

— Я так поняла, вы свободно владеете английским?

— Достаточно, чтобы понимать вас, — ответил Виктор.

— Мне сообщили, что вы требовали позвонить мне с момента ареста. Это так?

— Скорее просил!

— Я приехала и внимательно слушаю вас! — сказала Моник.

— Не могли бы вы вначале уточнить, что с моими соотечественниками, оставшимися в такси?

— А откуда вы знаете, что они остались в такси?

— Понятно… — хмыкнул Виктор. — Тогда я лучше расскажу вам, что случилось после нашего разговора.

— Очень на это надеюсь! — проговорила Моник.

Она, сложив руки на груди, осталась стоять, опершись на один из столов. Префект присел на стул, аккуратно подтянув идеально отутюженные брюки. Логинов откинулся на спинку стула и рассказал всю историю с похищением Зорькиной и Малкова от начала до конца. Моник и префект мрачно его выслушали, потом переглянулись.

— Понятно… — наконец сказала Моник. — Если позволите, я хотела бы задать несколько вопросов.

— Задавайте сколько нужно, — согласился Виктор.

— Почему вы бросились в погоню за похитителями?

— Потому что я понял, что моих соотечественников убьют…

— Откуда вы это поняли?

— Сегодня утром террористы уже убили двоих моих соотечественниц. После этого они похищают еще двоих…

— А почему вы решили, что это похищение связано с утренним взрывом?

— Шутите? — хмуро посмотрел на Моник Бриссо Логинов. — В переполненном полицией городе, в котором введен «алый» уровень террористической угрозы, похищают двоих свидетелей теракта, которые являются соотечественниками погибших. Это не может быть случайностью.

— Хорошо. А почему вы решили, что их непременно убьют? А не просто захватят в заложники, чтобы выдвинуть какие-то требования?

— Они были в составе делегации, по сути, техническим персоналом. Какой смысл их захватывать?

— Вообще-то в заложники очень часто захватывают как раз технический персонал…

— Моник, это не тот случай! — раздраженно проговорил Виктор. — Цель всех террористов — как можно более громко пропиарить свой теракт. Пиар не совсем, конечно, подходящее слово, но я не знаю, как это точнее сказать по-английски. Поэтому смысл взорвать на кинофестивале звезд для террористов был. А вот захватывать после этого в заложники обычных референта и переводчицу — в этом смысла нет!

— И вы все это поняли сразу, как увидели похитителей у гостиницы?

— Наверное, нет… — пожал плечами Виктор. — В первый момент я понял, что похитителей нельзя упустить. А уже потом, когда увидел, что один из них нагнулся на заднем сиденье к помощнику Пригоровой, сообразил, что именно он нужен был им…

— Зачем?

— Этого я не знаю. Но, судя по всему, помощник знает что-то, что нужно знать террористам. И они знали о том, что он это знает…

Моник Бриссо снова посмотрела на префекта и сказала:

— А вам не приходило в голову, что вы находитесь на территории Франции? Я имею в виду, что не разумнее ли было просто сообщить о своих догадках и предоставить заниматься этим делом нам?

— Речь шла о моих соотечественниках, и я сделал все, чтобы спасти их…

— Не все! Референта актрисы Пригоровой убили! — жестко сказала Бриссо.

— Его бы убили по-любому! — мрачно ответил Виктор.

— То есть вы настаиваете на том, что поступили правильно? И не нарушили французских законов? — впервые за все время подал голос префект.

— Я думаю, смысл французских законов, как и любых других, заключается в защите граждан. Я, как мог, защищал граждан своей страны. И при этом фактически задержал одного из террористов. Если бы ваши полицейские проявили хотя бы сотую долю того профессионализма, который проявил я, сейчас у нас был бы один из бандитов… Простите, у вас. И теракт был бы фактически раскрыт… Но ваши люди расстреляли его. С чем вас и поздравляю, господин префект!

— Мои люди действовали по закону и инструкциям, согласно плану «Вижипират»!

— В результате чего… — начал было Виктор, но махнул рукой. — Ладно! Все, что хотел, я сказал! Повторяться нет смысла.

Моник посмотрела на Логинова и что-то сообщила префекту по-французски. Тот, не поворачивая головы, бросил короткую фразу жандармам. Все трое быстро вышли из кабинета. После этого Моник Бриссо стала говорить с префектом. Поначалу Логинов пытался уловить, о чем идет разговор, но это было бесполезно.

Судя по тому, как вели себя французы, они прекрасно понимали, какую несусветную глупость сделали полицейские, расстреляв террориста в микроавтобусе. Остальное было второстепенным. Наконец, поговорив с кем-то по мобильному, Моник обратилась к Виктору на английском: