Сергей Зверев - День курка

Мою голову начинает пронзать острая боль при каждом сокращении сердечных мышц. Это второй признак надвигавшейся катастрофы.

Плотно сжав губы, не позволяю грудным мышцам сделать рефлекторный вдох и наполнить легкие водой.

Последнее усилие. В прямом смысле последнее — на большее меня не хватит. Вытянувшись в струнку, хватаю белобрысого за босую ступню.

Не на шутку перепугавшись, он отчаянно отбивается. Глаза снова выскакивают из орбит, все четыре конечности дергаются как у деревянной марионетки. То ли он принял меня за акулу, то ли со страху решил, что его догнали ради сведения счетов.

В процессе борьбы и «неистового танца» он упускает дыхательный аппарат. Это мне и нужно.

Подхватив желтый баллон, выпускаю из легких отработанный воздух и, зажав загубник, делаю долгожданный вдох. Один, второй, третий…

Мальчишка перестал трепыхаться и «парит» рядом. Я отпустил его; страх и ужас на простоватом лице сменились удивлением.

Провентилировав легкие свежим воздухом, я почувствовал прилив энергии. Круги перед глазами исчезли, вернулось нормальное восприятие происходящего вокруг. Жизнь продолжается.

«Держи», — возвращаю аппарат блондину.

Недоверчиво посматривая на меня, он забирает желтый баллон, делает несколько вдохов. И, поняв задумку, протягивает его мне.

«Так-то лучше. Только больше не дергайся. Пошли…»

Находясь рядом и передавая друг другу баллон, мы медленно идем к поверхности. Мой белобрысый напарник норовит увеличить скорость — уж больно ему не терпится покинуть враждебную среду океана.

«Не торопись! — придерживаю его за руку. И показываю на серебристые пузырьки выдыхаемого воздуха: — Скорость нашего подъема не должна превышать скорости подъема этих пузырьков. Это тоже аксиома. Уяснил?»

Он послушно кивает, и мы продолжаем размеренное движение вверх…

— Как ты себя чувствуешь? — осматривает мою заживающую рану Акихиро.

— Нормально.

— Под лопаткой не тянет, не беспокоит?

— Нет…

Мы с Аристархом сидим в плетеных креслах, установленных в рекреационной зоне. Японец возится со швами за моей спиной. На столике перед нами несколько бутылочек холодного пива — теперь можно и расслабиться. Что я и делаю.

По соседству с нами расположились другие команды-победительницы отборочного раунда. Среди выживших пловцов я заметил и светловолосого парня, успевшего скинуть свой бело-синий неопреновый костюм.

— Одного не пойму, — потягивает вор пиво, — какого черта ты вздумал помогать этому хохлу?

— Хохлу?! — удивленно переспрашиваю я. — Он с Украины?

— Ну да! Бело-синий цвет на жеребьевке получила команда бывшего украинского министра, а ныне мультимиллионера.

«Значит, он украинец… — вновь теребит сознание навязчивая мысль о том, что где-то я его видел. — Но где? Когда?..»

— Так зачем ты ему помог выкарабкаться? — продолжает донимать Аристарх.

— Отчего же не помочь, если есть такая возможность, — удивляюсь я. — Кто знает, как сложится ситуация под водой в следующих раундах? Вдруг и он меня когда-нибудь выручит.

— Согласен. Но каждому, Женя, в душу не заглянешь. Тем более многие ее просто не имеют, — философствует Аристарх Петрович, поигрывая потухшей сигарой. — Я привык в этой жизни надеяться только на себя. Еще во время первой отсидки уяснил, что как личность на самом деле интересен только ограниченному кругу людей: родителям, семье и нескольким надежным друзьям. Все. Если имеешь такой круг — тебе круто повезло. Если нет… ну, ты понимаешь. И еще. Просто прими к сведению и запомни: этот мир несправедлив…

Где-то я это слышал.

Отчасти он прав. Однако мне с малых лет внушали другие истины и ценности, помогавшие потом выживать в самых нечеловеческих условиях. А его теория из какой-то чуждой для меня жизни.

Акихиро закончил врачевать рану, наклеив сверху небольшой кусочек пластыря.

Вокруг нас полтора десятка участников отборочного раунда и допущенные к ним представители команд. Пловцы успели снять разноцветные костюмы для просушки. Кто-то сидит, накрывшись полотенцем, кто-то накинул халат, кто-то переоделся в сухую одежду.

Отовсюду доносится речь на английском, немецком, французском, итальянском языках. Пловцы делятся впечатлениями от раунда, довольные представители потирают руки…

— …А к «Регате» советую относиться проще, — смакует холодное пиво Аристарх. — Ну, скажем, как к обычному экстремальному отдыху. Ты ведь любишь экстрим, верно?..

— Видишь ли, Аристарх… в экстремальном отдыхе самое главное — вовремя заметить, когда заканчивается экстрим и начинается пипец.

— Это точно, — хохотнул он. И, наклонившись ко мне, тихо сказал: — Давай договоримся так: ты тупо выполняешь правила раунда и не выпендриваешься с человеколюбием и прочей инициативой.

Я вопросительно глянул на собеседника.

Вздохнув, он пояснил:

— Посчитай количество пловцов, сумевших выбраться из клетки и достичь поверхности.

Пришлось считать…

— Вместе со мной получается семнадцать, — ответил я через минуту.

— А сколько должно было пловцов выйти в одну восьмую финала?

— Шестнадцать.

— Вот! — воздел он указательный палец к небу. — Благодаря твоей ненужной инициативе образовался лишний участник. И что теперь прикажешь делать организаторам? В общем, добавил ты им головной боли…

«Кайзер» и несколько яхт с любопытными зрителями неспешно возвращались к кольцевому настилу. А ржавый «трудяга» тем временем натужно гудел лебедкой, поднимая на борт клетку с трупами пловцов-неудачников. Несколько аквалангистов из числа местных охранников минут за пятнадцать до подъема ушли на глубину, собрали тела погибших и поместили их в опустевшую клетку.

— Куда их теперь? — спросил я у Аристарха.

— Вывезут на специальной «траурной» шлюпке за пределы бухты и выбросят за борт. Чтоб здесь акул до поры не прикармливать.

Ах, так вот почему в мелководную лагуну заплывают большие белые акулы!

Вслух ехидно замечаю:

— Гуманное решение.

— По отношению к выжившим пловцам вполне гуманное, — не заметил он иронии. И, обернувшись на совещавшихся у дальних столиков организаторов, почесал затылок: — Интересно, что же они решат по поводу лишнего участника?..

Признаться, на глубине — возле клетки — я не думал о математических расчетах. Мне просто стало жаль малоопытного светловолосого парня, имевшего минимальные шансы подняться на поверхность живым. В итоге меня могут признать нарушившим правила, дисквалифицировать и снять с дальнейших раундов. Мне совершенно все равно, чем закончится «Регата». А вот для Аристарха, отдавшего за участие команды кучу бабок, это будет ударом ниже пояса.