Сергей Зверев - День курка

— Интересуешься вдохновителем и главным организатором?

— Хотелось бы посмотреть в глаза этому злому гению.

— Не вопрос. Видишь около дальнего столика обтрепанного чудака с бутылкой джина в позе горниста?

— Вижу.

— Это он и есть.

— Фамилию не подскажешь?

— Зачем она тебе?

— Как зачем?! Сочинским бомжам потом похвастаюсь.

— Извини, фамилии в нашем закрытом клубе называть не принято. Скажу только, что по национальности он еврей, проживает в Великобритании. Естественно, очень богат, правда, до первой сотни в рейтинге журнала Forbes чуток не дотягивает…

На дистанции ревут двигатели «болидов»; зрители то свистят, то аплодируют. Обитатели кормовой площадки тоже торчат возле леерного ограждения, неистово переживая за судьбу сделанных ставок. Через равные промежутки времени шум стихает, и тогда над акваторией разносится многократно усиленный голос ведущего, объявляющего победителя и вызывающего на старт следующую пару.

Мы же спокойно сидим за нашим столиком и уже не обращаем внимания на последние заплывы. Какая нам разница, чьи команды пробьются в четвертьфинал? Наша команда это сделала, и мы просто ждем окончания второго раунда «Регаты», чтобы покинуть огромный «Кайзер» и вернуться на «Арик». Аристарх проголодался, а его шеф-повар по случаю победы приготовил царский ужин. Ну а я, признаться, здорово подустал — давненько не испытывал собственный организм в условиях экстремальных физических нагрузок. Вот и пожинаю плоды…

Наконец «Кайзер» снимается с якоря и возвращается на свое место у кольцевого настила. Ведущий озвучивает итоги раунда, объявляет окончание одной восьмой финала «Регаты» и время начала завтрашних состязаний. Кормовая площадка пустеет: народ спускается по трапу и расходится по своим яхтам, успевшим выстроиться вокруг кольцевого настила. Покидаем борт огромного судна и мы…

Ужин действительно был царским. Выиграв с моей помощью около полумиллиона долларов, Аристарх сиял, шутил и подливал в бокалы дорогой коньяк. Остальные члены его команды также выражали восторг и подпевали хозяину. И только я поглощал вкусный ужин безо всякого аппетита. У меня было единственное желание — поскорее уснуть. Все ж таки два нелегких раунда «Регаты» за один день — многовато.

Поковырявшись в тарелке и накатив пару бокалов крепкого алкоголя, я откланялся и спустился по трапу на жилую палубу. Глядя на мой измученный вид, Аристарх не стал возражать и даже не отправил охранников провожать до каюты.

Мне и в самом деле было не до побега. Я даже не пошел в душ, а просто упал на кровать и тут же забылся крепким сном…

Выспался и отдохнул я самым чудесным образом. А утром в сонное сознание с трудом проник голос доктора Акихиро.

— Доброе утро, Евгений-сан, — проговорил он, приоткрыв дверь. — Как спалось?

— Отлично, — разлепил я один глаз. — Сколько времени?

— До старта раунда остался один час. Пора готовиться.

Усевшись на кровати, я разгладил ладонями помятое лицо. Японец вошел в каюту и принялся осматривать мою рану…

— Неплохо, — резюмировал он, наклеивая под лопатку свежий квадратик пластыря.

Быстренько приняв душ, я поднялся палубой выше. Вся компания была в сборе и сидела за столом. Аристарх вчера явно перебрал с коньяком, поэтому завтрак прошел в непривычной тишине.

Выпив стакан апельсинового сока и проглотив бутерброд с икоркой, я решил нарушить безмолвие.

— Аристарх, что представляет собой сегодняшний раунд?

Он вяло отмахнулся:

— Ничего особенного — справишься. Сложности начнутся с полуфинала…

«Информативно. Кажется, у сочинского Рокфеллера раскалывается голова. Ладно, бог с ним — с третьим раундом. Все равно ведущий каждый раз озвучивает правила. Скоро узнаю…»

А спустя несколько минут мы уже топали по деревянному настилу в сторону «Кайзера»…

— Господа, прошу внимания! — прокричал в мегафон пожилой толстяк в полосатых шортах. Поерзав толстой задницей по кожаной подушке высокого барного табурета, он обвел толпу надменным взглядом и довольно объявил: — Наступает час четвертьфинального раунда регаты «Баттерфляй»! Прошу делать ваши ставки!..

Те же фразы он заученно продублировал на немецком, французском, итальянском и русском языках.

С десяток человек, одетых в соответствии с тропической жарой, решительно двинулись к букмекерским столикам. Представители выбывших из «Регаты» команд и большинство зрителей еще не определились с выбором и присматривались к пловцам…

Все было по-прежнему. Никаких перемен, за исключением количества пловцов. Сегодня в пределах рекреационной зоны находилось всего восемь непосредственных участников четвертьфинала. Восемь вместе со мной.

Еще есть время до начала раунда, и я от нечего делать рассматриваю потенциальных противников…

Ближе других расположилась оранжево-черная команда; ее пловец высок, мускулист и выглядит свежим.

Чуть дальше мой старый знакомый — светловолосый парень из украинской команды, одетый в свой бело-синий костюм. Он как обычно нервничает, слушая последние наставления то ли врача, то ли хозяина команды.

По другую сторону от нас группа в голубых бейсболках, включая молодого мужчину в костюме того же цвета. Он слегка подавлен: взгляд направлен в одну точку, зажатая в руке бутылочка с соком подрагивает.

В углу у леерного ограждения обосновалась команда в светло-сером. Пловец сложен атлетически, но лица не видно — его голова накрыта махровым полотенцем.

Еще дальше что-то активно обсуждают люди в ядовито-зеленых бейсболках. Судя по интенсивной жестикуляции, это итальянцы. Итальянская школа подводных пловцов имеет богатый опыт; с ними всегда приходилось считаться. Надо запомнить их участника — смуглого тридцатилетнего парня с густой темной шевелюрой.

Желто-красная команда находится в противоположном конце рекреационной зоны — у натянутого ограничительного фала. Ее участник выглядит измученным, а врач (или массажист), используя последние минуты, разогревает мышцы его спины.

Наконец, последняя команда облачена в черно-белые цвета. Костюм пловца смотрится неплохо, а вот бейсболки издали похожи на знаменитую кепку Олега Попова. Пловцу чуть за тридцать, он спокойно потягивает из бокала минеральную воду…

— Активнее, господа, активнее! — подначивает толпу толстяк в своих бессменных полосатых шортах. — Ставки принимаются только до девяти сорока! У вас осталось двадцать минут!..

У клерков началась горячая пора. В их хозяйстве тоже все выглядело по-старому, за исключением величины принимаемых ставок.

— Пятьсот тысяч на светло-серого, — доносится английская речь очередного участника.