Сергей Зверев - Холостая война

Пилот уверенно вел машину по серпантину, особо не спешил, то и дело бросал взгляд на приборную панель. Лида поколебалась и все же решилась — положила ладонь Семину на колено.

Тот скосил глаза и спросил:

— Ты чего?

— Ой, я совсем задумалась и не заметила. — Но руки она не убрала, лишь слегка сжала пальцы.

Семин переключил скорость и тоже положил ей руку на колено. Мужчина и женщина обменялись выразительными взглядами.

— Ты позабавиться не желаешь? Мы же с тобой взрослые люди, можем говорить открыто. Ничего такого, просто развлечемся, и все, без последствий, — напрямую спросила Лида. Вино до сих пор кружило ей голову.

— Да ты же пьяная!

— А это что-нибудь меняет?

— В принципе ничего не меняет. Но я же могу из мужской солидарности и Андрею рассказать.

— Если ничего не произойдет, то, конечно, можешь. Но если мы с тобой… то рассказывать не станешь. Верно я говорю?

— Вернее некуда, — согласился Семин, и взгляд его стал бегающим.

— Тогда тормози. Не будем же мы этим на ходу заниматься. — Лида уже откровенно обмахивалась подолом широкой юбки, бесстыдно оголяя ноги.

— Но и не на дороге же развлекаться. Тут машины, между прочим, изредка ездят. Вдруг кто знакомый застукает? Погорим тогда по полной программе. А мне это не надо. У меня жена есть. Будет трудно объяснить супруге, почему это мне вдруг стало домашнего секса не хватать. Там, чуть дальше, есть одно укромное местечко, — старлей указал рукой в лобовое стекло. — В лес можно заехать. Туда и свернем.

— Ты, наверное, часто по этой дороге ездишь. — Губы у Лиды уже чувственно набухали.

— Если ты насчет позабавиться, то я не совсем по этой части. Иногда случается — тяжело отказаться. Вы, бабы, завести умеете. А мужское сердце не камень.

— Сердце не камень, а кое-что другое? — Лида хитро прищурилась и посильнее сжала пальцы на колене Семина.

— Да погоди ты, не гони, а то заводиться начинаю.

Пилот проехал еще около километра и свернул в лес. Машина замерла между деревьев.

— Жарко в салоне. — Лида тяжело дышала. — У тебя подстилка какая-нибудь есть?

— У меня машина полностью укомплектована. — Семин расстелил на земле покрывало.

Стоя на коленях, женщина и мужчина стали раздевать друг друга.

— Ты только не смотри на меня сейчас. Я стесняюсь при свете, — шептала Лида, покусывая Семину мочку уха. — Но потом, когда заведусь, мне уже все равно.

Секс оказался недолгим. Опустошенная Лида надевала шмотки. Если бы ее сейчас кто-нибудь спросил, какого черта она все это сделала, то женщина не смогла бы ответить. Сколько раз она давала себе зарок не связываться с другими мужчинами. Ведь, как справедливо заметил Семин, ей вполне хватало и домашнего секса. Но частенько, затевая флирт, она теряла контроль над собой. Единственное оправдание, которое Лида себе находила, было следующим: после сорока вот так легко не развлечешься. Когда появятся достаток и собственная квартира в большом городе, придется жить тихо. Ей казалось, будто бы после сорока она станет уже другим человеком. Все грехи молодости останутся в прошлом.

Женщина поправила одежду, подошла к машине и стала разглядывать себя в зеркальце.

— А ты опытный и осторожный, — не оборачиваясь, сказала она. — Ни одного засоса на мне не оставил.

— Я сейчас вернусь, — сказал Семин, направляясь в лес.

— Ты куда?

— Надо мне. — Старлей пожал плечами: — Сама понимаешь.

— Смешной ты, — улыбнулась Лида. — Только что мне все показал, а теперь стесняешься.

— Знаешь ли, одно дело трахаться, а другое — отлить.

— Никакой разницы. И то и другое — физиология, — Лида беспечно махнула рукой.

Семин скрылся в лесу. Гришанова чуть согнула колени, приблизила лицо к зеркальцу и принялась поправлять макияж, а то помада на губах смазалась, тушь потекла. Она даже не обернулась, когда услышала за спиной шаги, думая, что это вернулся старлей. Но тут в зеркальце мелькнуло чужое бородатое лицо.

Карим Наджиб одной рукой плотно зажал рот женщине, второй обхватил чуть ниже груди, прижал к себе и зашептал ей на ухо:

— Только дернись, только пискни — зарежу.

Лида испугалась настолько, что даже не пыталась сопротивляться. Она покорно дала утащить себя в заросли. Затем Наджиб усадил ее на землю, достал острый нож и приставил лезвие к шее.

— Я еще раз напоминаю — ни звука! — Для наглядности он слегка надавил острием на нежную кожу.

Лида хотела кивнуть в знак согласия, но как ты это сделаешь, если у тебя ниже подбородка приставлен нож?! Поэтому она часто-часто заморгала, давая понять, что согласна на все, лишь бы только ей сохранили жизнь.

Женщина слышала, как Семин звал ее, хрустел ветками, бродил неподалеку. Но она и ее похититель находились внутри густого куста. Наверное, поэтому старлей их и не заметил — так посчитала Гришанова.

— Лида, отзовись! — разлетался по лесу крик Семина.

Но вместо ответа звучало лишь эхо, отраженное от скал.

Наконец послышалось, как заводится и отъезжает машина.

Наджиб отвел нож от шеи женщины и сказал:

— Теперь поднимайся, пошли.

— Кто вы? Зачем?.. — попыталась разобраться в ситуации Лида.

— От тебя теперь уже ничего не зависит, — заверил ее Карим. — Будешь делать все, что я тебе скажу.

Мириам ходила по опустевшему особняку, построенному в стиле сталинского ампира, прижимая плечом к уху трубку домашнего радиотелефона:

— Мама, могу тебя порадовать. Делегация уехала раньше, и я освободилась. Все, сегодня уже ночую дома, надоели эти гостиницы. Как вы там?.. Костик слушается? Это ты меня просто утешаешь, я же знаю, какой он сорванец. Дай-ка ему трубочку. Костик, привет, я тебя целую. Бабушка меня обманывает, говорит, что ты себя хорошо вел. Нет, не обманывает?.. Значит, ты меня обманываешь. Я тебе из командировки везу подарок. Не скажу! Это сюрприз, сам увидишь. Но я отдам тебе его только при условии, если ты прочитал книжку, которую я тебе оставила. Так что у тебя есть еще немного времени. Я буду вечером.

Тут завибрировал, закрутился волчком мобильник, лежащий на журнальном столике.

— Извини, дорогой. Меня по служебному вызывают. Пока, целую, обнимаю.

Мириам отключила радиотелефон, взяла сотовый и взглянула на экранчик. Номер был российский, федеральный, но незнакомый ей.

Мириам откашлялась и ответила абсолютно нейтральным тоном:

— Я вас слушаю.

— Здравствуйте, я бы хотел поговорить с Мириам, — прозвучал спокойный, немного хрипловатый мужской голос.

Когда слышишь подобный тон, за ним сразу же встает и визуальный портрет. Сильный, уверенный мужчина, знающий себе цену.

— Это я, — сказала Мириам.

— Мне дал ваш номер один наш общий знакомый. Сказал, что уезжает надолго и — как бы это лучше выразиться? — хотел бы передать вас в хорошие руки. Вы меня понимаете?