Андрей Воронин - Слепой. Операция «Атлантический циклон»

Первым без сомнений был Дун, ветеран, начинавший вместе с Цзюем. Тогда им противостояла банда возомнившего невесть чего о себе мерзавца, решившего сопротивляться могущественной Триаде. Мерзавца можно было понять, его криминальный бизнес процветал. Но Триада облюбовала его территорию для перевалки наркотиков, при этом не желая пополнять свои ряды чужаками. Боссы организации посчитали задачу достаточно легкой, поэтому бросили в прорыв Цзюя, молодого и амбициозного вожака небольшой команды. Опыт в такого рода операциях у Пэна отсутствовал начисто. Дело осложнялось отрицательным отношением властей к вспышкам насилия. То есть сама власть использовала насилие регулярно и с удовольствием, но очень не любила, когда этим занимались другие. Китайские полицейские за регулярную мзду закрывали глаза на обычные правонарушения, однако убийства расследовались тщательно и наказывались по всей строгости закона.

Мерзавцем занялся Дун. Вне дома тот постоянно ходил с охраной, и бойцу Цзюя пришлось незаметно прокрасться в его жилище. Разумеется, мало кто поверил в то, что матерый бандит погиб от удара током, но расследование не обнаружило следов пребывания в квартире уголовника других людей или улик, указывающих на насильственные действия. Второй лидер бандитов просто исчез. Его долго и безуспешно искали, и только Дун мог рассказать о том, где его, а точнее его останки, можно найти. Он сумел застать бандита врасплох, когда тот выехал за город вместе с любовницей, молодой женой местного бизнесмена. Она могла бы кое-что поведать об исчезновении преступника, но по понятным причинам предпочла смолчать. Да и знала женщина только одно: ее любовник отлучился по естественной надобности и пропал.

Дун, обладавший терпением холоднокровной твари, оглушил бандита, затащил бесчувственное тело в пикап и отвез к заранее выкопанной могиле, которую потом тщательно замаскировал.

Человек с такими талантами являлся важной частью команды. С тех пор прошли годы, но Дун оставался в безупречной спортивной форме и регулярно побеждал в спаррингах более молодых соперников.

Синь пришел к Цзюю позже, однако тоже успел проявить себя, как отменный исполнитель. Именно Синь под видом официанта подсыпал яд в блюдо из морских гребешков человеку, на которого указали Пэну главари Триады. Цзюй не спрашивал, кто этот человек, в чем его вина перед организацией. Пэн озадачил Синя, и через несколько дней жертва умерла от медленно действующей отравы.

Остальные члены команды были под стать своим лидерам. В Россию они добирались мелкими группами. Действительно мелкими группами, а не как в одном из руководств военного ведомства времен Мао Цзэдуна, гласившего: «Границу пересекать мелкими группами порядка ста тысяч человек». Их расселили по заранее снятым квартирам. Пэн взял себе в напарники Бао. Тот тоже был ветераном команды, начинал вместе с Цзюем. При этом Бао добровольно признал лидерство Пэна и всегда оставался на вторых ролях. А то находились желающие порулить, особенно когда Цзюй только начинал. Одному самому рьяному товарищу пришлось даже свернуть шею. Пэн сделал это в честном поединке, заработав перелом ребра и легкое сотрясение мозга. Возможно, именно после этой схватки Бао решил довольствоваться скромной ролью исполнителя.

Теперь они вместе с Цзюем глядели из окна квартиры на чужой город.

— Интересно, какие тут у коммунистов могут быть серьезные дела? — спросил Бао.

— Об этом мы скоро узнаем, — ответил Цзюй. — Главное, скорее всего, останется тайной, а о прочем сумеем догадаться.

— Этот город кажется мне чужим и неприветливым.

— Скорее непривычным, — указал Пэн на стену леса, видневшегося за несколькими рядами домов. — У нас в Китае совсем другие виды. И намного теплее. Здесь нам придется спасаться от холода.

— Я буду рад, если холод окажется нашей главной проблемой.

— Я тоже, — согласился Пэн.

Он крайне мало знал о русской преступности. Раньше в этом не было нужды, а сейчас перед ним слишком поздно раскрыли карты. Цзюй торопливо занялся поисками информации, однако попадались ему исключительно истории из лихих девяностых, причем относившиеся к Москве или Питеру. Сибирский криминал остался скрыт завесой тайны. Пэн лишь утешил себя мыслью о том, что раз о современности упоминается совсем мало, значит, расцвет российской преступности остался далеко позади. И Сибирь, в отличие от обоих российских столиц, не может похвастаться серьезными криминальными командами. Уже легче, они могут рассчитывать на успешное завершение дела.

Дорога утомила обоих бандитов, и после обеда они легли спать. Вечером послышался дверной звонок — один длинный, три коротких. Бао открыл. В квартиру зашел Хань, один из троицы бойцов, первой отправившейся в Россию. Поздоровавшись, он уселся на стул.

— Я слушаю, — Пэн предпочитал без промедления войти в курс дела.

— Здесь проще работать, — для начала сообщил Хань. — Мы убрали трех человек, одного из-за спешки пришлось ликвидировать открыто, но полиция занимается расследованием спустя рукава, насколько мы знаем, она идет по ложному следу.

— А еще двое?

— Полиция поверила в несчастный случай.

— Почему же тогда нас сюда вызвали.

— Гунсунем плотно занялись местные уголовники. Сначала они вымогали у него деньги, а потом решили войти в долю. Наверное, это мешает планам того, кто отправил сюда и булочника, и нас.

Пэн знал имя человека, руководившего всей операцией, но он даже под пытками не назвал бы товарища Мо, поскольку разглашение тайны означало верную смерть. Если Фан сумел продавить отправку в Россию целой команды, то что ему стоило руками тех же боссов Триады уничтожить слишком болтливого исполнителя.

— Что вы узнали о русских? — спросил он.

— Их возглавляет некто Витим. Под его командой работает от пятнадцати до тридцати человек, точнее узнать мы пока не сумели. И еще. Похоже, Витиму помогает Хунхой Ай.

— Впервые о таком слышу.

— Он вымогает деньги у части работающих здесь китайцев и доставляет в Россию наркотики. Здесь их распространяет Витим.

— Это точно?

— Скорее всего. Поскольку мы здесь чужие, нам трудно добывать точные сведения.

— Он же не христианин, какое может быть венчание? — объяснила Лариса бабке-соседке, поинтересовавшейся, когда молодые отправляются в церковь.

Бабка, за долгие годы соседства привыкшая к девушке и считавшая ее русским человеком, тут же воскликнула:

— Что же ты, деточка, выбрала себе нехристя? Разве мало вокруг нормальных парней?

— Не хотят они на мне жениться.

— Да что ты такое говоришь! Писаной красавице вроде тебя достаточно пальчиком шевельнуть, и молодые люди сразу упадут к твоим ногам.