Лев Пучков - Архив клана

– Да погоди ты, дай с мыслями собраться, – досадливо поморщился Забиякин. – Как-то всё неожиданно…

– Согласен, неожиданно. Но как видишь, всё очень просто.

– Да уж, просто… Значит, собираешься прокатиться по моим тоннелям до аэропорта?

– Ну, не до самого аэропорта – там неподалеку, и не совсем прокатиться, хм… Но в принципе да, направление мысли верное.

– Понял… Мгм… Эмм… И какова цена вопроса?

– Миллиард.

– Миллиард чего?

– Баксов. Я же сказал, дело на миллиард. Причем в живых деньгах.

– Вот так ни… себе!

Забиякин в волнении вскочил, прошёлся по кабинету и зачем-то схватил с вешалки белоснежное накрахмаленное полотенце. Наверное, нужно было чем-то занять руки.

– Миллиард «бакинских»… Вот так дела… А поподробнее?

– Вы не платите свою долю. – Ковров имел в виду клан Забиякина, и это не нуждалось в озвучивании. – Ну и по завершении операции лично тебе отдаю полмиллиарда.

– Понятно… А где и как загружаться-выгружаться собираешься?

– Ну, это уже не твои заботы, – усмехнулся Ковров. – Все технические вопросы я решу сам.

– Так, а что именно требуется от меня?

– Здесь всё расписано. – Ковров положил на стол тоненькую папочку. – А чтобы личный состав не задавал глупых вопросов, сделаем всё под видом учений. Работы буквально на полдня, и всё шито-крыто, никаких проблем.

Забиякин открыл папочку, полистал странички, пытаясь вникнуть в текст и схемы. Однако было заметно, что делает он это машинально и смотрит мимо цифр и букв, поскольку мысли его сейчас были заняты совершенно другим вопросом.

Ковров не нуждался в расшифровке сиюминутной сосредоточенной задумчивости собеседника. Он прекрасно знал, что Забиякина сейчас терзают далекие от диалектики противоречия борьбы осторожности с жадностью. Борьбы отнюдь не равной, а, учитывая особенности характера Забиякина, заведомо проигрышной для осторожности.

Ковров сейчас подставлялся по полной программе. В своих тоннелях Забиякин запросто мог забрать ВСЕ деньги, полученные от кланов в качестве выкупа.

И ни с кем не нужно было делиться!

Сейчас будет маленькая тавтология, но так получится проще и быстрее. Итак, Забиякин прекрасно понимал, что Ковров это тоже понимает, и теперь мучительно пытался понять совершенно для него непонятное: а в чём же тут подвох?!

Дело в том, что Ковров в клановой среде слыл известным умником, так что невозможно было поверить, что он вот так запросто отдавал огромные деньги и себя самого в придачу в руки Забиякина – по сути, врага, у которого по всем пунктам есть стопроцентные шансы выйти из этой странной игры победителем.

Очевидно, для Забиякина этот сложный вопрос оказался непосильным: устав соображать, он скорчил отчаянную гримасу, махнул рукой и залихватски крикнул:

– Да е…сь оно конём!

– Что в переводе с санскрита означает…

– По рукам!

И они в самом деле ударили по рукам. При этом Забиякин задержал в своей ручище крепкую, но изящную ладонь Коврова и пытливо посмотрел в глаза собеседника.

Увы-увы, взгляд коварного собеседника излучал благодушие и безмятежность. Ответов на мучительные вопросы Забиякин в этом взгляде так и не нашел.

– Ну всё, побежал я, – завершил визит Ковров. – Смотри план, там всё написано. Звони, если что непонятно, начинаем помаленьку работать. Да, кстати, чуть не забыл…

Тут он положил на стол кейс и деликатно постучал по крышке:

– Это ВАШЕ.

– Не понял… – Забиякин опешил от неожиданности. – Это… Это…

– Слушай, будь проще! – подбодрил Ковров. – Да, это компра, ваша часть архива. Обрати внимание, отдаю до расчёта. Считай, что это жест доброй воли. Мы же теперь работаем вместе…

– Ну блин… – Подарок был очень неожиданным и странным, у Забиякина просто не нашлось слов. – Ну ё… Кхм-кхм…

– Ладно, разбирайся со всем этим добром, а я пошел.

Выходя из кабинета, Ковров чуть заметно усмехнулся.

Расчет оказался верным. Семейство Забиякиных сплошь состояло из авантюристов, бесшабашных приключенцев и отчаянных рубак. Особенности характера сыграли должную роль, и Забиякин-папа с роковой неизбежностью принял нужное Коврову решение.

Впрочем, в силу этих самых особенностей он просто не мог поступить по-другому, так что, закладывая в план ставку на непременное участие Забиякина, Ковров даже и не рисковал.

Вторую половину дня Ковров посвятил доводке деталей плана и подготовке команды к операции: боевой расчет, тренировка, отработка вводных на все случаи жизни, организации взаимодействия, затем генеральная репетиция по плану действий при ЧО (чрезвычайных обстоятельствах – так это называется в войсках и ведомствах, иначе говоря, тренировочное решение внезапно возникающих проблем в режиме жёсткого цейтнота).

В общем-то понятно, что все возможные отклонения учесть нереально, но основные «вывихи» отработали, и всё получилось неплохо: команда действовала задорно и слаженно, грубых ошибок не было. Если завтра будут работать так же, всё должно получиться нормально.

К исходу дня всё было готово.

Расчёт сил и средств, без уточнения возможных изменений на завтрашний день, выглядел примерно так:

– отдельно взятый ключевой элемент Носферату, стартующий совместно с командой «А»;

– команда «А» («Абордаж») во главе с Зубовым: две штурмовые группы, группа техников;

– команда «Д» («Динамо») во главе с Андреевым: восемь бойцов, старый инженер, позже к ним присоединится Носферату по мере отработки задания совместно с группой «А»;

– две группы контроля и наблюдения;

– резерв, возглавляемый инженером Ваней Савель-евым: вспомогательное подразделение для экстренного замещения боевых потерь, они же оцепление и погрузочная команда;

– передвижной медицинский пункт: оба врача – Меньшов и Додзюра, реанимобиль, «скорая» и двое фельдшеров-водителей;

– ну и собственно штаб: Ковров с «личной гвардией» и Миша.

Вот такой получился расчёт.

Будет ещё один элемент боевого порядка – завтра к полудню, но о нём Ковров по ряду причин никому не сказал. Для остальной команды на финише это будет большущий сюрприз.

Около полуночи Миша доложил, что бригада прошла четвертую «семерку» с полным профилем (бетонная трапеция) и без особого напряга, за всё время поменяли два бура. Бригадир предупредил, что позже темп несколько спадёт – скажется фактор усталости, но в целом результаты вполне оптимистичные, должны уложиться в установленные сроки.

«Семерки» придумал Миша. Каждые семь метров проходки – остановка, выдача денег на руки всей бригаде за один «рабочий день». Вроде бы мелочь, а воодушевляет, есть наглядный стимул двигаться дальше. Кроме того, Миша по своему произволу организовал для отдыхающей смены палатку с кондиционером и звукоизоляцией, холодильник с кока-колой и немалую коробочку бутербродов из дорогих колбас и копченостей.