Лев Пучков - Архив клана

С трудом сохранив равновесие, я бросился следом за «партизанкой», и мы вбежали в «оперативный зал».

«Оперативный зал» (не путать со штатным оперативным залом бункера), или комната для совещаний, – это самое большое верхнее помещение с двумя окнами. Я поймал Еву уже за порогом, повалил на пол и, прижав к стене, быстро осмотрелся.

Совершенно верно: место расстрела «эсэсовских випов» было оборудовано здесь. Оба окна – настежь, на каждом подоконнике по бутылке, справа, у стены лежал автомат со снаряженным магазином.

Мы немного поборолись, Ева отчаянно вырывалась и страстно декламировала лозунги в формате заявленной роли:

– Все эсэсовцы – п…расы!!! Слабо партизанку зае…ть насмерть?! А-а-а… ненавижу!!!

Впрочем, отчаянное вырывание было вполне постановочным: я чувствовал, что Ева уже крепко завелась и сама жаждет продолжения. Так что в конечном итоге нам таки удалось произвести стыковочные работы – даже быстрее, чем в первый раз, и при этом мы расположились не в пример удобнее: у стены, в противоположной стороне от автомата, был брошен матрац. Готов поклясться розовыми сосцами Евы, что во время экскурсии он лежал в кладовке, так что выводы делайте сами.

В процессе борьбы мне с трех попыток удалось оформить вполне приемлемую конфигурацию в таком вот формате:

– О-о-о, кисс май эсс, гадкий эс-эссс! – заполошно верещала Ева. – Мои лесные братья отомстят тебе за всё!

Процесс проистекал бурно и споро, я быстро вошел в режим и неумолимо приближался к закономерному финалу.

В этот раз я был уверен, что нам ничто не помешает. Ева в прочном замке, вдобавок с одной стороны зафиксирована стеной, так что вырваться у неё не получится при всём желании: для этого нужна некая сторонняя сила.

Партизанка моя пребывала примерно в той же кондиции: надсадно дыша, она мертвой хваткой вцепилась в матрац, словно собираясь выдернуть его из-под меня, и беззастенчиво практиковалась в исполнении ламбады в партере, регулярно перемежая дежурные ругательства невольно прорывающимися стонами-всхлипами.

Вместе с тем целенаправленность ролевой составляющей никуда не улетучилась. Ева – девушка ответственная, привыкла отыгрывать роль до победного финала. То есть вы не поверите, но она всё-таки не оставляла попыток вырваться: временами дергалась, подбрасывала меня, рычала не процессуально, а по заявленной тематике противостояния «партизаны – СС»:

– Нас много, всех не пере…те!

– Спокойнее, голубушка, – со временем дойдём да каждого… то есть до каждой…

– Не выйдет!!! Каждому е…чему гауляйтеру – по персональной шахидке!!! Ура, товарищи!!!

Как видите, расслабляться было нельзя. Мне приходилось всё время контролировать «партизанку» и быть начеку – и это придавало нашей процедурной возне некую казуальную изысканность и дополнительную остроту.

Мы так погрузились во все эти отыгрыши-игрища, что в буквальном смысле выпали из обстановки и не видели ничего вокруг, так что о каком-либо боковом зрении говорить не приходится. Однако за несколько секунд до финала я для удобства немного изменил позицию, и взор мой упёрся прямо в стену с окнами.

И тут я замер как вкопанный.

Над подоконниками возвышались два силуэта а-ля «грудные мишени», то есть с той стороны, очевидно, они на чём-то стояли (у нас там несколько бочек из-под соляры валяются).

Одеты эти хлопцы были в чёрную форму и в черные же маски с прорезями для глаз – этакая парочка зловещих ниндзюков, внезапно подкравшихся в самый разгар веселья.

Посетители были вооружены автоматами, но никуда не целились – они оба смотрели на нас, широко разинув рты и выпучив глаза. То есть в шапочках их было всего по две дыры – для глаз, но ткань плотно облегала лица и было отчетливо видно, что у обоих вытянутые физиономии и орала разинуты по самое не балуйся. Очевидно, представшая их взгляду сцена их если и не шокировала, то изрядно удивила.

Так вот, заметив нежданных гостей, я закономерно впал в ступор и ослабил хватку.

Наша «партизанка», всецело поглощенная дуалистичностью задачи (отыграть-таки роль или завершить процесс?), уловила мою преступную слабину и ответственно сделала выбор в пользу отыгрыша роли. Иначе говоря, она вывернулась из-под меня, на прощание резко сыграв самым прелестным местечком туда-обратно, и кульбитом ушла к правой стене – к автомату.

Вот это её предпоследнее движение спровоцировало бурный финиш: элитные штурмовые бригады мелких Алексов с радостным визгом рванули на волю и десантировались точно в правый глаз камрада, возвышавшегося в левом окне.

Нет, это я немного приврал: бригады в общей массе приземлились (или прилецились, примордились, пришапкились – в общем, как вам угодно) по всей мор… эмм… по всей шапке, но авангард попал точно в прорезь для глаза, и глаз этот тотчас же рефлекторно зажмурился.

– Бл…!!! – ошеломленно воскликнул спрыснутый камрад, выпуская из рук оружие и хватаясь за лицо.

В этот момент Ева вышла из кульбита в полуприсед, заученным движением подхватила автомат и, дико заорав:

– П…ц твоим «випам»!!! – …выпустила в правое окно длинную очередь.

– Ыкххх! – От неожиданности я всхлипнул и широко разинул рот, пытаясь справиться с природным спазмом в районе гульфика.

«Та-та-та-та-та!» – повторно выдал Евин автомат, снося до пары и помеченного мною камрада, который так и не успел прийти в себя.

– А-а-а! – послышался надрывный стон из правого окна. – Ма-ммм-мааа…

В помещении воняло порохом, левое окно трагически «молчало». Евин взор постепенно приобретал осмысленность, а снаружи доносилось шипение рации и хрипловатые запросы:

– Абордаж-4 – Первому! Это чё за херня там у вас?! Кто палит?!!! Абордаж-4 – Первому…

– Эт-то… Это чё такое было?! – потерянно прошептала Ева, глядя на осколки в винной луже под правым окном. – Там что… Там люди… А?

– По-моему, нас пытались… Даже и не знаю, чего они тут пытались… – пробормотал я. – Но ты их – того… Гхм…

В этот момент в коридоре раздались шаги – легкие, едва слышные, – кто-то осторожно шел от входа к «оперативному залу». И этот кто-то был не один: несмотря на невесомую поступь, получался ощутимый шумовой массив – к нам приближалась группа людей.

– Валим отсюда! – шёпотом скомандовала Ева, хватая меня за руку и устремляясь к окну.

Мы выбрались через окно наружу, шарахнувшись от неподвижно распростёртого тела, и, стараясь не смотреть на второго камрада, заходившегося в конвульсиях, побежали через двор к колодцу.

Собственно, я решил, что мы туда бежим сугубо по тактике: это единственное место во дворе, где можно укрыться, если начнут палить из окон, но во время движения позади раздался отчетливый доклад: