Лев Пучков - Мёртвый город

– Сделаем, – уверенно пообещал комбат. – Лично проверю все пулемёты и выставлю нижний «градус». Дальше что?

– Ну а дальше послушаем специалиста по поведению кураторов. – Лиза кивнула на Стёпу. – Каков прогноз?

– Как только «стилеты» поймут, что Арсенал им не удержать, они запустят отсчёт, взорвут пункт управления, расстреляют оставшихся в живых наёмников и удерут.

– Так… – Комбат задумался. – Про ПУ понятно, это чтобы никто не мог остановить запуск… А мы точно сумеем сделать это без их ПУ?

Лиза заверила, что сумеем. Там два варианта: либо пусковые установки объединены в общую проводную сеть, либо в радиочастотную. Первый вариант более вероятен, поскольку во втором присутствует высокий риск постановки помех со стороны противника. В любом случае, как только мы войдём на территорию Арсенала и доберёмся до ракет, мы сразу получим доступ к одной из возможных сетей. А дальше уже остаётся уповать на Лизу и её чудесный чемоданчик.

– Значит, вырубить оборону на периметре, принудить кураторов к бегству и доставить к ракетам Лизу с «чемоданчиком», – сформулировал последовательность Стёпа.

– Ясно, – кивнул комбат. – Звучит несложно. И на первый взгляд вроде бы всё выполнимо… Не понял только, почему они при отступлении должны расстрелять своих наёмников? Что за голливудские фокусы?

– Тех наёмников, что выживут после нашей атаки, они с собой не заберут, – пояснил Стёпа. – Может элементарно не хватить места на транспорте. Наёмники поймут, что наступает конец и «стилеты» их бросают. Так что «стилеты» их расстреляют просто для того, чтобы от отчаяния не палили им в спину и не сорвали эвакуацию.

– А почему они обязательно должны палить им в спину?

– Не обязательно. Но могут. Если есть хотя бы один шанс из ста, что это произойдёт, «стилеты» аннулируют этот шанс. И не потому, что они злые. Просто это их тактика.

– Ясно… Ну что ж, подождём ещё минут десять связи с Большой Землёй, если не будет, начнём сами, без высокого «одобрямс». А то уже темнеет…

Минут через пять Зенит доложил по рации, что станция радиоконтроля наша и он устанавливает связь с Большой Землёй.

– Уже хорошо, – обрадовался комбат. – Сейчас огорошим начальство: мы тут, оказывается, не совсем сдохли и кое-что собираемся сделать…

Прямой связи с Большой Землёй не получилось. Зенит – связист с позывным Узла Связи батальона – работал ретранслятором, дублировал нам информацию, получаемую от Утёса (позывной штаба Объединённой Группировки). В ту сторону дублировать не было необходимости, на станции радиоконтроля работала громкая связь, и Утёс с переменным успехом слышал весь наш радиообмен.

Да, надо сказать о преимуществе, которое мы получили с захватом станции, помимо связи с Большой Землёй.

Теперь мы контролировали все рабочие частоты местного эфира и могли относительно свободно общаться. Полной уверенности в том, что враг нас не прослушивает, не было – существуют ведь разнообразные сканеры, – но основной контроль эфира до сего момента осуществляла именно эта станция, и теперь она была в наших руках.

Комбат сообщил Утёсу, что батальон снова в строю, и, не вдаваясь в подробности, рассказал о наших планах на сегодняшний вечер. То есть немного пострелять и прогнать Хозяев из Города.

Про «попробовать обезвредить ракеты в Арсенале» он благоразумно умолчал. Напомню, полной гарантии от прослушивания не даст даже сам Господь Бог, так что некоторые секреты лучше держать при себе.

От наших инициатив Утёс пришёл в ужас, приказал ничего не трогать и вообще ничего не предпринимать без особых распоряжений. Затем потребовали на связь Стёпу, как полномочного представителя Антикризисного Штаба.

Увы, Стёпа не нашёл слов утешения для Утёса и подтвердил, что кое-что потрогать-таки придётся, поскольку завтра в десять утра террористы собираются осуществить запуск. И в двух словах пояснил, почему завтра жертв будет несоизмеримо больше, чем сегодня.

Утёс взял тайм-аут. Очевидно, высокие персоны лихорадочно совещались, пытаясь выработать хоть какое-то приемлемое решение по ситуации.

Наконец Зенит продублировал:

– Ваш непосредственный начальник спрашивает: вы точно уверены, что справитесь? У вас всё есть для работы – люди, инструменты?

– Это он, наверное, имеет в виду «барсов» и чемоданчик Лизы, – сообразил Стёпа. – Хм… Молодец, догадался не спрашивать прямым текстом.

Стёпа ответил Зениту, что уверен на все сто и что мы нашли нужных людей и инструменты. То есть в техническом плане никаких сложностей не будет.

После этого опять была пауза, ещё длиннее, чем в первый раз. Комбат с тревогой смотрел на часы, на небо и тихо ругался:

– Блин… Вот-вот стемнеет, надо работать…

Утёс наконец досовещался до очевидного для всех уже с первого раза решения: ладно, работайте, только с предельной осторожностью!

И в завершение, видимо, в качестве напутствия для поднятия боевого духа и пущей заинтересованности в результате Утёс напомнил: если будет массовый пуск (две ракеты и более), по Арсеналу отработает дюжина установок «Смерч», независимо от того, будем мы там находиться или нет.

– Да мы в курсе, – ответил Стёпа обыденным тоном, словно речь шла о прогнозе погоды на завтра. – А теперь, если не возражаете, мы начнём работать. Зенит, меня услышали?

– Да-да, они всё слышали, – подтвердил Зенит. – Передают «удачи» всем, и особенно команде, которая будет работать на Территории…

А, ещё передают «ни пуха ни пера».

– К чёрту, – пробурчал Стёпа. – Всё, пошли работать…

Спустя десять минут БМП выстроились полукругом вдоль юго-восточного и юго-западного периметра Арсенала, на удалении примерно в пятьсот метров от забора.

К тому моменту сумерки подмигнули нам на прощание бледной полоской закатного зарева, едва видимого за низкими облаками, и на мир опустилась ночь.

– Понеслась! – по-неуставному скомандовал комбат, и на периметр Арсенала обрушился шквал огня.

Пулемёты работали не все разом, а по нехитрой схеме: 1–3–6 БМП, быстро, беглыми очередями, затем 2–9; 4–8; 7–5, и так по кругу, асимметричными группами. Вроде бы хаотично, и в то же время создавалось ощущение, что запустили неумолимый страшный конвейер, уничтожающий всё живое в своём секторе.

Ох и не завидую я наёмникам на периметре!

Сначала оттуда активно отвечали и даже трижды пугнули нас из гранатомётов… Но уже через минуту работы «конвейера» сопротивление было сломлено. Ещё через пару минут на всём периметре не было видно ни одного ответного огонька.

Комбат скомандовал «отбой», мы подъехали поближе и, выждав несколько минут, вновь запустили «конвейер» при полном отсутствии активности со стороны врага.