Михаил Нестеров - Возмездие: никогда не поздно

— Слушаем! Считаем! — взял на себя функции командира Хатунцев.

Они прислушивались, готовые снова открыть огонь по затаившемуся противнику, и считали убитых.

— Четверо!

— Есть четверо!

— Двое в холле!

— Шестеро!

Один остался лежать в караульном помещении. Всего семь человек. Согласно оперативным данным, охрана генерала составляла от шести до восьми человек.

— Семь! — снова громко, чтобы слышали все члены команды, выкрикнул Лебедев.

Андреасов и Хатунцев прошли на кухню, страхуя друг друга, и вернулись, никого там не обнаружив. Хэнк отослал Лебедя в подвал, сам остался наверху, и первое, что сделал, это настежь распахнул окно, проветривая помещение.

Генерал лежал на площадке, вывернув руку, и тщетно пытался подняться на ноги. Другой рукой он то ли закрывал лицо, то ли робко показывал вверх. Биленков пустил очередь ему в голову, и пули как будто прошли через растопыренные пальцы Лесника. Его челюсть двигалась, как будто он хотел что-то сказать, но то были предсмертные судороги.

В коридоре на втором этаже лежала женщина. Она была без сознания. Биленков перешагнул через нее, отдавая ее Кравцу, и услышал за спиной прошипевшую автоматную очередь. Знаком дал ему команду — идем направо, и открыл одну дверь. Спальня. Постель разобрана. В комнате никого. Скорее всего, на этой кровати спала та женщина, которую они с Кравцом оставили в коридоре. Биленков задержался в этой комнате — один, поскольку «зачистка» теперь, когда охрана была обезврежена, носила сугубо формальный характер. На скрипнувшую дверь платяного шкафа он отреагировал моментально: вскинув «кипарис», отстрелялся по нему длинной очередью, опустошая магазин. Сместившись в сторону и припадая на одно колено, выхватил пистолет, но тотчас опустил его. Дверца платяного шкафа распахнулась, и Виктор увидел девушку лет семнадцати. Ее ночная сорочка была в крови. Она держала руки на груди и тряслась, как от холода. Девушка была уже мертва, только не знала этого. Билл не мог оторвать от нее взгляд; длилось это считаные мгновения, а ему казалось, прошли минуты. Он вышел из спальни, когда ноги ее подогнулись, и она завалилась на бок.

Опустившись на одно колено и опираясь локтем о пол, Кравец смотрел на девочку лет восьми, спрятавшуюся под кроватью. Поза у него была крайне неудобная, и он сменил ее — лег на бок. Направив на девочку пистолет с глушителем, выстрелить в нее он все же не решался. И вздрогнул, когда за спиной у него раздался голос:

— Что у тебя?

Игорь сглотнул. Громко, как показалось ему. Боясь быть непонятым, он положил пистолет на пол так, чтобы закрепленный на нем фонарь не бил девочке в лицо, и приложил палец к губам: «Молчи!» Биленков не мог увидеть его манипуляции — для этого ему самому нужно было прилечь рядом. Но поняла ли его девочка? Она не отреагировала на его жесты: все так же лежала на животе, прижав к себе плюшевого мишку.

— Чисто! — наконец ответил Кравец, снова обхватывая рукоятку пистолета. Встал и, избегая взгляда командира, вышел из комнаты.

Биленков пошел следом, но на пороге остановился и, развернувшись, впился глазами в пространство между кроватью и полом. «Чисто?..» Нет, ему так не показалось.

Он медленно подошел к кровати и повторил недавнюю позу своего подчиненного: опустился на колено и оперся локтем о пол. Свет фонаря вырвал из темного пространства девочку, и она показалась ему забившейся в норку лаской.

«Значит, у него все чисто…»

Виктор поднялся на ноги, выглянув в коридор, жестом руки подозвал Кравца и, понизив голос до шепота, направил луч света на кровать:

— Почему ты не убрал девчонку? Только не говори, что ее не видел!

— Ей нет и восьми.

— Значит, я должен подбирать за тобой мусор? — Перед глазами Биленкова во весь рост встала убитая им девушка, и он тряхнул головой, прогоняя видение. — Ну, долго будешь тянуть резину?

— Я не понимаю тебя: мне действительно убить ее ?

— Нет, бля, погладить по голове!

Биленков смотрел на Кравца, как на идиота, и его все больше настораживал растерянный вид Игоря. Он бы постарался понять его, если бы тот в оправдание сказал: «Моей младшей сестре восемь. Она же еще ребенок». Но и в этом случае Биленков легко парировал бы этот «детский выпад»: «Другими словами, если бы у тебя не было сестры, или у тебя был бы брат, ты бы не трепался сейчас?» Он бы понял твердый отказ, пусть даже завернутый в красивый фантик: «Я не возьму грех на душу». Тогда в чем же дело? В чем причина растерянности младшего товарища? Уговаривать его долго, приказывать — бесполезно, только время потеряешь.

Виктор снова подошел к кровати, распластался на полу и направил луч света на девочку. Он смотрел на нее секунды, а ему показалось — целую вечность. Боковым зрением увидел пыль на полу, паутину в углу, бумажные шарики, которые, скорее всего, под кровать загнала кошка, взвел курок пистолета и выстрелил. Девочка вскрикнула. Он выстрелил еще раз. Встал и, убрав пистолет в кобуру, вытолкал Кравца из комнаты.

Как из-под земли перед ним вырос Тимофей Лебедев.

— Видел фильм «Кажется, мы нашли бабки»?

— Так вам кажется, или вы их нашли?

— Несколько мешков. Обалдеть можно!

— Несколько — это сколько, пять, десять, сорок пять? Что с вами такое сегодня!

— А с тобой что такое? Ты чего шепчешь-то?

— А ты чего орешь?

Биленков закрыл дверь в детскую и только после этого заговорил в полный голос:

— Так вы нашли или не нашли бабки?

— Нашли, нашли. Пять… да, точно пять мешков.

— То есть не пять миллионов или там пять миллиардов, а пять мешков с деньгами?

— Точно, с деньгами. Четыре — набиты рублями, в пятом — баксы. Я даже в кино столько не видел.

— Задолбал ты своим кино! Пойдем посмотрим на твое чудо.

Оперативники спустились в подвал, две стены которого были заняты под стеллажи. Биленков сразу обратил внимание на запасной выход из подземного этажа — в виде новомодных в России подъемных ворот с торсионными пружинами. В центре помещения, точно под спаренной лампой дневного освещения, лежал труп мужчины. «Телохранитель генерала или хрен его знает кто», — подумал он и решительно перешагнул через «восьмого» прямо к брезентовым мешкам. В первую очередь его заинтересовал баул с долларами. Виктор походил на наркодилера, который вспарывает пакет с кокаином и пробует его с кончика ножа. Острым лезвием он надрезал низ мешка и вынул пачку. Перелистал, не вскрывая банковской бумажной ленты. Верхняя пачка не вызвала у него сомнений. Значит, никаких там «кукол» или фальшивок. И все эти деньги, как предупреждал Жердев, были предназначены для организации беспорядков, подкупа чиновников и милиции: «Грязная кампания за честные выборы» .