Сергей Зверев - Порт семи смертей

Судьбина могла к ним повернуться задницей, французы, они же не дебилы, они же французы. Пусть рядовой и сержантский состав набран со всего мира из искателей приключений, но офицеры чуть ли не прямые потомки Людовика какого-нибудь; судя по тому, сколько их короли баб трахали, наверняка вся Франция уже голубых кровей. Мозги-то должны быть. Наводнят порт патрулями и, когда простое стояние ничего не даст, начнут прочесывать каждый угол.

Что делать? Звонок другу.

– Кэп, Кэп, как слышишь?

– Хорошо слышу, – сидя на дне воронки и сплевывая с губ землю, ответил командир.

– Обложен в порту, ищу варианты выхода. Булки не привез, потерял по дороге.

Татаринов не стал сообщать Голицыну о потерях, а подмывало кому-нибудь пожаловаться.

– Где вы находитесь? – уточнил командир.

– Сидим на краю контейнерной площадки.

– Если вплавь вдоль причала?

– Велика вероятность обнаружения. У нас нет аквалангов. Впереди два корабля на разгрузке. Мы сможем выполнить этот маневр только ближе к ночи.

– Понял тебя, перезвоню.

Татаринов позвал Исмаила, и тот сполз к нему на дно техногенной ямы.

Гвардеец продолжал находиться под впечатлением бойни, которую учинили подготовленные морпехи рискнувшим дерзнуть силам противника. Исмаил не понимал, как может такая маленькая группа людей сдержать целую толпу.

– Серов! Тащи сюда свои навороты, – приказал Татаринов. Связист притащил ноутбук, который таскал в защищенном чемодане. В воронке стало тесно, а не высунешься, пока снайпер развлекается. А ушел он или нет, проверять никому не хотелось.

Через минуту увидели на экране план порта, и Татаринов спросил Исмаила о вариантах пересечения открытой площадки, которая была перед блокированной группой.

Исмаил нахмурил брови, пытаясь для начала сориентироваться в том, что ему показывают.

– Это вид сверху, со спутника, – уточнил Кэп. – Вот кромка воды, вот контейнеры. Наши вот здесь сидят.

Гвардеец пытался привести мысли в порядок, но, видимо, ориентирование на местности было не его лучшим качеством, поэтому он поднял глаза к небу. Татаринов вначале не понял, для чего это надо делать, и поспешил пояснить, что высоко над ними летает штуковина с камерой и передает изображение им в этот ящик.

Исмаил не слушал кавторанга и продолжал смотреть на небо. Через несколько секунд, успев зависнуть, перезагрузиться и найти вариант, он вернулся к русским.

Татаринов, как и всякий начальник, хотел услышать от подчиненного, что у них все хорошо.

Исмаил, уточнив, какой сегодня день недели, посмотрел на часы и сказал, что те контейнеры, что стоят на самом краю, через час начнут забирать на контейнеровоз, который по расписанию приходит в порт один раз в неделю.

Таким образом, если за пятнадцать, максимум тридцать минут не поменять позицию, вероятность обнаружения станет стопроцентной.

«Обрадовав», Исмаил вновь уставился на небо и стал налаживать связь с персональным космосом.

Капитану второго ранга надоело смотреть на тупящего гвардейца, и он, обняв его за плечи, начал трясти так, будто хотел стрясти с него всю черную краску, в которую его раскрасила природа…

– Думай, давай! – заорал капитан второго ранга, что за ним на самом деле водилось нечасто.

Исмаил вытаращил на офицера глаза, часто заморгал, и наконец из него выпал ключик.

– Спроси, слышат ли они шум воды?

Татаринов связался с Голицыным.

– Поручик, это Кэп. Слышишь шум воды?

Голицын прислушался. Седая какофония звуков, которая свалилась на них, была полна множества оттенков. Когда ты не знаешь, что тебе нужно выхватить из огромного потока, ты, по сути, остаешься глухим.

Действительно, совсем рядом, слабо-слабо что-то журчало.

Для пущей уверенности старший лейтенант, обежал пару железок, чтобы подойти ближе к воде и оставаться незамеченным, и высунул ухо. Источник звука был четко слышен.

– Так точно, что-то льется недалеко от нас, внизу.

Татаринов кивнул Исмаилу. Местный чему-то улыбнулся.

Вот сука. Тут наших мочат, а он улыбается. Тает прямо.

– Там рядом с ними труба. Канализация. Она достаточно широкая, чтобы на четвереньках ползти.

Когда Голицын услышал, что ему предлагает мудрый штаб, он попробовал убедить себя, что это не сон и что он не участвует в шоу «Фактор страха».

– Выполнять! – резанул в ответ Татаринов.

Они соскользнули с пристани вниз и сразу же оказались в ароматной жиже. Действительно, труба была. То, что из нее лилось, можно описать как слабый поток дерьма светло-коричневого цвета с желтыми прожилками со стойким запахом ацетона и тухлятины одновременно. Появление слезотечения при нахождении вблизи с данной субстанцией является вполне нормальным делом.

На лице у каждого была написана подробная исповедь о том, почему он не должен продолжать. Казалось, что легче добраться вплавь до йеменского берега, а тут неблизко, нежели лезть в ЭТО ГОВНО.

Малыша затолкали наверх первым, хотя у остальной троицы сложилось впечатление, что он не цеплялся за край бетонной трубы, а отпихивался от нее. Будучи физически безобразно развитым, мичман без труда затащил наверх Диденко, тот Голицына, а командир Бертолета.

Когда все оказались в трубе, здоровый мичман поделился своими впечатлениями:

– Город большой, а срут мало.

– Видать, нечем, – поддакнул Голицын.

Амбре, которое встретило белых людей, казалось, имело массу и плотность не меньшую, чем у сметаны. Еще никто не успел продвинулся вперед и на метр, а всем уже хотелось обратно в океан.

Ныряльщик – это человек, который работает в экологически чистом месте. Не всегда, когда ты погружаешься на глубину, у тебя хватает света, но за чистоту водоема ты можешь быть спокоен.

А взять морской воздух. Это божественное лекарство для аллергиков и астматиков. Этот чистейший кислород с небольшими примесями соли и йода, благотворно влияющими на бронхи. А когда ты привыкаешь дышать морским воздухом, ты не в состоянии дышать говном. Но! Если ты давал присягу и ты русский солдат, то ты можешь дышать тем, чем прикажут, а если надо, выпустишь жабры.

Диденко, встав на четыре точки, ритмично продвигался вперед за Малышом, который задал просто невероятный темп.

– Куда? Куда полетел, – кряхтел в спину Диденко.

– Я хочу побыстрее выбраться из всего этого, – отвечал ему Малыш, не сбавляя скорости и не слишком разглядывая то, что ему открывалось под ногами благодаря лучу маленького фонарика.

– Вряд ли здесь есть крысы, – подбодрил остальных Бертолет из конца колонны, разминая голыми руками бывшую еду с примесями человеческой желчи.

Диденко нанюхался и повеселел:

– Если какой-нибудь дебил когда-нибудь мне скажет, что Аденский залив – это рай для дайвинга, я его собственными руками придушу. Я ему скажу, где здесь можно понырять в районе Джибути. Поверьте мне, ребята, когда тебе приходится по долгу службы топтать коленями негритянское govno, это не самое хорошее занятие в жизни.