Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

От удивления и боли Лара буквально взвыла, попыталась вырваться… Глупенькая. Поняв, что сопротивление бесполезно, следующий удар она снесла уже молча, задумчиво сопя носом и вынашивая планы мести.

— Откуда ты узнала мой адрес? — спросил я, влепив по прекрасной заднице третий шлепок, по силе равный скорее удару по самолюбию.

— Фашист! — буркнула Лара, коварно раздвигая ноги.

Картинка перед моими глазами разительно переменилась. Пришлось шлёпнуть ещё раз, дабы не изменять данному ей слову. Сказал же: никакого секса.

— Ай! — вскрикнула Лара. — Ты что, дурак? Между прочим, я дочь пэра Англии.

— Вот тебе как дочери графа, лорда и пэра Англии, — незамедлительно отреагировал я.

— Ай! Ай, мать твою, Андре, ты сумасшедший! Мне же больно…

— А кто говорил, что больно не будет? — удивился я. — Откуда у тебя мой адрес?

— Чёрт, мне всегда не нравились эти шутки с садомазохизмом, — пробормотала девушка, сдвигая ноги. — Ладно, хватит, сдаюсь. Ты крутой парень, я — слабая и беззащитная девушка. Отпусти, я больше не буду. Ай!

— Откуда у тебя адрес? — Я уже сам себе стал напоминать какого-то гестаповца. «Кто с тобой работает, кто с тобой работает…» Врезав ей в последний раз, я спихнул Лару со своих колен.

Едва не шлёпнувшись на пол, она в последний момент успела подставить руки и замерла, стоя на четвереньках посредине просторной прихожей, залитой красноватым светом, прекрасно гармонировавшим с её порозовевшей попкой. «Весьма сексуально», — холодно отметил я, закуривая. Все гормоны, суетившиеся во мне несколько минут назад, куда-то попрятались, и даже друг в штанах уже не делал ни малейшей попытки подняться. Ну нет во мне склонности к мучительству, что тут поделаешь. Сейчас мне было просто жалко девушку, впервые в жизни столкнувшуюся с человеком, на которого не действовали её чары.

— Цирцея, — усмехнулся я, наблюдая за тем, как Лара, обиженно всхлипывая, поднимается на ноги. И процитировал по-русски:

— Пошёл ты на х…, — старательно выговаривая слова, по-русски же сообщила мне Лара. Снимая с вешалки моё пальто и закутываясь в него, она уточнила уже по-английски: — Я правильно сказала?

— Правильно, — кивнул я.

— Класс! — Она уселась рядом и, отобрав у меня сигарету, глубоко затянулась. Возвращая мне сигарету, она глубокомысленно заметила: — Ты всё-таки потрясающий придурок, Андре. Когда мы поженимся, я потребую внести в брачный контракт пункт о запрете физических наказаний.

— Да не собираюсь я на тебе жениться, — безразлично ответил я. Спорить с ней мне было просто лень.

Девушка коварно улыбнулась:

— Зато я собираюсь выйти за тебя замуж. Этого достаточно.

— Тебе-то это зачем?

— Мне кажется, ты — хорошая партия, — без колебаний ответила она. — Во-первых, ты — Дюпре. Значит, мои деньги тебе не нужны. Во-вторых, ты мне просто нравишься. И, в-третьих, ты первый мужчина, который не стал плясать под мою музыку. Все остальные либо педики, либо готовы съесть свои туфли, лишь бы трахнуть меня. Моя грудь их с ума сводит. Половина из них кончает прямо в штаны, представляешь?

Я кивнул. Она плотнее завернулась в пальто и, как-то смущённо улыбаясь (!), призналась:

— Знаешь, я едва не кончила, когда ты меня шлёпал.

— Можем продолжить, — предложил я.

Она испуганно отодвинулась.

— Нет уж, спасибо. Я предпочитаю просто трахаться. Ты и в самом деле меня не хочешь?

— Кажется, нет, — я пожал плечами. — Какая разница? Откуда у тебя мой адрес?

— Да что ты так волнуешься? — удивилась она. — Ты что, секретный агент? Сегодня, когда ты не пришёл к Трокадеро, я чуть не лопнула от злости. Разыскала Робера, у него много разных знакомых, попросила его навести справки. Он мне никогда не отказывает…

— Естественно, — ехидно заметил я.

— Дурак, — Лара с достоинством повела плечиком. — Робер — отличный парень. Он обзвонил всех своих приятелей, но никто не знал писателя по фамилии Дюпре. Тогда я позвонила одному своему знакомому, который служит в министерстве юстиции, описала ему тебя, попросила отыскать. Через час он перезвонил, сообщил, что ты — сын того самого Сержа Дюпре, и дал твой адрес. Кстати, он сказал, что пару лет назад у тебя в квартире произошло убийство. Какая-то чернокожая…

Я криво усмехнулся. Ну разумеется, убийство Этель! Тогда я сообщил в полицию, и, хотя дело было сразу же закрыто, всё равно моё имя автоматически попало в полицейское досье.

— Она была моей подругой, — сказал я.

Лара внимательно взглянула на меня и — удивительно — ничего не сказала.

— Пойдём, Лара Крофт, — я поднялся на ноги, протягивая ей руку. — Покажу тебе, где ванная комната, ближайшая к спальне. На эту ночь я великодушно уступаю свою кровать тебе.

— Это мы ещё посмотрим, — заявила девушка, невинно глядя мне в глаза. При этом пальто, в которое была укутана Лара, «совершенно случайно» распахнулось, и маленький весёлый дельфинчик замаячил в опасной близости от моей ширинки.

— Никакого секса, — твёрдо заявил я, втайне удивляясь сам себе.

— Конечно, — очень серьёзно подтвердила она. — Трахаться не будем, просто полежим рядом голенькими, и всё.

Героически отвергнув коварные и весьма изощрённые происки «Лары Крофт», в итоге я проснулся ранним утром в кабинете и, с грустью ощутив под собою всё тот же кожаный диванчик, ещё некоторое время продолжал валяться на нём, предаваясь самоанализу, переходящему в самобичевание. «Прямо как Ленин, — думалось мне. — Жене сказал, что пошёл к любовнице. Любовницу обманул, сказав, что идёт к жене. А сам в кабинет, и работать, работать, работать…» Идиот. Увы, жизнь складывалась каким-то странным, удивительно подлым способом. Таня, единственная женщина, которая была мне сейчас нужна и близка, женщина, которую я действительно любил, жила в другом измерении, и дотянуться до неё не было никакой возможности. Зато все остальные женщины, самопроизвольно падавшие в мои объятия, были мне совершенно ни к чему. Причём не только мне, но и моему другу в штанах — уму, чести и совести любого нормального мужчины. Может, к врачу сходить? Странно ведь как-то… Наверху, в моей постели спит девушка-мечта, 96-55-86, с волосами цвета ночи, а я тут на судьбу жалуюсь, лёжа на диванчике. Нет, есть в этом какая-то аномалия. Впору записаться в детско-юношеский кружок «Умелые руки», накупить порнухи на Boulevard de Clichy и создать чудную личную жизнь наедине с самим собой. Брр, дрянь-то какая!

Так и не придя ни к какому выводу, я спрыгнул с диванчика и, крадучись, переместился в додзё , где в течение двух часов убивал невидимого противника посредством рук, ног и других твёрдых предметов. Но и здесь мне не удалось добиться особенного успеха. Давно доведённые до автоматизма связки получались сегодня отвратительно, и лишь мечевые комплексы более или менее походили на правду. Окончательно расстроившись, я забрался под душ и долго плескался под острыми струями, чередуя очень горячую воду с очень холодной.