Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

— Майору Эрню, — устало ответила Жюли. — Я не…

— Человека, с которым я должен был встретиться, убили. Николя мёртв. Дормана застрелили вчера вечером вместо меня, а я несколько часов назад лишь чудом избежал смерти… О да, Жюли, разумеется, вы — ни в чём не виноваты!

Я устал. Хотелось пить, и к горлу подкатывала тошнота. Наверное, врач был прав, и у меня на самом деле было сотрясение мозга. Хотя откуда бы взяться мозгу в моей голове… Взглянув на Таню, я отметил, что с ней что-то происходит. Нервно покусывая губы, стараясь не встречаться взглядом с Жюли, она словно боялась выпустить на волю шквал эмоций, бушевавших в её груди. Не обращая внимания на рыжеволосую девушку, испуганно сжавшуюся на диванчике, я подошёл к Тане и осторожно обнял её за плечи.

— Таня? Ты в порядке?

— Да, — вскинув голову, она взглянула на меня совершенно спокойно. — Я — в порядке. Что делать с этой… мадемуазель?

— Раз здесь замешано ГУВБ… Вызовем полицию. Ворон ворону глаз не выклюет, но шанс есть. В конце концов, ты же сама говорила — мы не судьи. Жюли? Где у вас минеральная вода?

— Там, на кухне, — ответила девушка, приподнимаясь. — Я могу…

— Сидеть! — крикнула Таня.

Жюли замерла на своём диванчике, с испугом глядя на неё.

— Отдай мне пистолет, — распорядилась Таня, обращаясь ко мне. — Я присмотрю за ней. И позвоню в полицию, пока ты пьёшь.

Чуть поколебавшись, я всё же отдал ей пистолет. Очень хотелось пить. Кухня обнаружилась за холлом, вода — в холодильнике. Потом я искал стаканы, решив, что даже воду не стоит пить в одиночестве. Из гостиной до меня долетали приглушённые голоса, очевидно, Таня звонила в «епископство». Или разговаривала с Жюли? Ай, да какая разница… На столике валялись сигареты и зажигалка, и я не смог отказать себе в маленьком удовольствии. Лучше убивать самому себя медленно, чем быстро умирать от чужих рук. Закурив, я присел на краешек стола. Эх, Николя, Николя… Любопытство, конечно, не порок, но и не добродетель точно. Не посоветуй я ему заняться Ливией или — прояви он поменьше рвения, и все было бы иначе. Получалось, что я тоже был косвенно виновен в его гибели.

Врач, якобы сделавший Абу аль-Хауля неузнаваемым, жив, здоров и находится в Ливии. А ведь таких свидетелей убирают всегда, это закон. Раз он жив… Значит, неуловимый Абу аль-Хауль работает под прикрытием ливийских спецслужб? Либо ЦРУ намеренно выдало ложную информацию. Аджим Гахи сегодня сказал, что никакого аль-Хауля не существует…

Мысли ворочались с трудом, словно каменные жернова, перемалывающие самих себя. Огромная гора информации, вложенной в мою голову за эти дни, позволяла сравнивать, предполагать, анализировать. Но результат получался настолько фантастичным, что поверить в него было невозможно. Исходя из того, что я знал на сегодняшний день, можно было сделать один-единственный вывод: Абу аль-Хауля действительно не существует. Он — миф.

Звук выстрела больно ударил по барабанным перепонкам. Отшвырнув сигарету, я рванулся в гостиную, сметая со столика стаканы, воду… Таня замерла у порога, держа в руке пистолет. Жива. Мой взгляд упал на Жюли, и я едва не выругался от досады. На диванчике съежилось худенькое тело, завёрнутое в несуразно огромный, яркий халат. Рыжие волосы, тонкая рука, свисающая плетью… Расплывающееся красное пятно на матовой кожаной обивке.

— Она пыталась бежать, — с вызовом глядя мне в глаза, заявила Таня. — Я не могла иначе.

Не так давно она требовала от меня каких-то клятв… Скептически хмыкнув, я быстро пересёк комнату и коснулся шеи Жюли. Слава Весёлым Богам, девушка была ещё жива.

— В следующий раз клясться будешь ты, — сказал я, осторожно отбирая у Тани пистолет. — Черепаху я тебе, так и быть, подарю.

На наше счастье, Таня не успела вызвать полицию.

Остановив «Рено» на площади Шарля де Голля, в центре которой возвышалась Триумфальная арка, я нашарил в кармане халата телефон. Голова болела всё сильнее, и сейчас мне хотелось только одного: уснуть и видеть сны. Но для этого нужно было попасть в квартиру, что в свете последних событий становилось сродни подвигу. «Звезда светской хроники»… Чтоб им всем провалиться. Гаспар ответил сразу же, словно ждал моего звонка у телефона.

— Да, месье?

— Добрый вечер, Гаспар, — утомлённо предположил я. — Что у нас плохого?

— Всё в порядке, месье, — невозмутимо ответил «консьерж». — Основная группа репортёров уже уехала. Три фотографа дежурят возле дома, ещё несколько человек периодически проезжают мимо. Час назад один из этих людей пытался проникнуть в дом через пожарный люк на крыше. Мы его проводили до выхода, но он случайно разбил всю свою аппаратуру. Прошу прощения, месье. Если возникнут проблемы с его газетой, я готов лично оплатить все расходы.

«Что было бы вполне естественно», — подумал я. Служба Рихо Эвера, к которой относились мои «консьержи», располагала почти неограниченными финансовыми возможностями.

— Вы потрясающий работник, Гаспар, — искренне заявил я. — Ваш шеф может вами гордиться. Если вам нетрудно, организуйте сейчас небольшую суматоху возле главного входа. А я в это время проскочу через дверь на rue Paul Valeri.

— Нет проблем, месье, — ответил Гаспар, заметно приободрившийся после моей похвалы. — Вас встретят на улице, минут через десять.

«С этим вопросом мы разобрались», — подумал я, убирая в карман телефон. Остальные проблемы также более или менее были разрешены. Минут десять назад я видел, как от дома Жюли отъехала машина «скорой помощи», увозившая раненую девушку в «Американский госпиталь». Для пущей достоверности Таня отправилась вместе с ней, предъявив свои документы. Она же должна была объяснить врачам, что несчастный случай произошёл на её глазах, и ничего криминального здесь нет. Неосторожное обращение со служебным оружием. Обычное дело. Я очень надеялся, что Таня не станет повторять свою попытку и не попробует вновь отправить Жюли в Край Вечной Охоты. Разбираться с майором Эрню предстояло Рихо, а он подобные орешки с лёгкостью «щёлкал» уже много лет. Учитывая сложившуюся ситуацию, мы решили отложить обнародование информации, полученной от Жюли. Хотя бы на некоторое время. Благодаря «помолвке» с мисс Ларой Литтон и недавней аварии, меня теперь окружал один сплошной скандал. Раздувать страсти не было нужды, и так земля горела под моими ногами. Отобрав у Тани кассету с записью и диск с информацией по албанцам, я предпочёл исчезнуть из квартиры перед самым приходом врачей, не желая шокировать их своим видом.

Всё прошло идеально. В тот момент я не знал, какое именно шоу устроили «консьержи» перед домом, чтобы отвлечь репортёров, но шум там стоял оглушительный. Ревела автомобильная сигнализация, слышались крики людей, гул мотоциклов — словом, тихая и престижная улица временно превратилась в кромешный ад. Остановив машину у самого подъезда, я благополучно миновал несколько метров, отделявших меня от двери, и вбежал внутрь, едва не столкнувшись с двумя дюжими молодцами в форменных красных пиджаках, вытянувшихся при моём появлении по стойке смирно. Им с трудом удалось стереть со своих лиц удивлённое выражение, появившееся при виде «месье Дюпре», одетого в махровый халат, из-под которого торчали короткие лиловые штанины пижамы. В холле меня ожидал довольный Гаспар. Вышколенный «консьерж» не моргнул даже глазом, завидев мой экстравагантный наряд.