Павел Захаров - Общий враг

– …тридцать секунд. Координаты цели введены.

– Принято, «Гарпун».

За пару секунд до того, как оба, майор и лейтенант, должны были начать атаку, их вызвала база. Приказ шел на общей частоте, и оба пилота услышали его одновременно.

– «Гарпун», я «Гнездо», отмена! Повторяю: отмена!

Реакция летчиков была молниеносной. Резко взяв на себя штурвалы, оба пилота задрали носы самолетов вверх.

– «Гнездо», я «Гарпун»… Понял вас, отмена. Возвращаемся на базу?

– «Гарпун», ответ отрицательный. Уходите в квадрат пять-семь-зулу. Повторный выход на цель через десять минут.

– И чего потом?

– Чего потом… – Павел рассказывал Леониду о событиях, свидетелем которых оператору быть не пришлось, – он ее вытащил и мы сюда побежали. Не будем же мы там сидеть и ждать, пока… О! Вот!

Тяжелой волной накатил звук авиационных двигателей. Совсем низко, прямо над головами прошли два самолета. Сначала приближающийся гул был глухим, басовитым, тягучим. Но стоило штурмовикам проскользнуть, рев резко усилился, приобрел массу, набрал мощь и объем, заполнил все вокруг себя, стал практически осязаемым. Пытаясь поймать самолеты в объектив, Леонид задрал голову, и поднял камеру, но самолеты уже ушли, а налетевшая волна грохота настолько плотной, что Павел невольно втянул голову в плечи.

– Охренеть, е-мое… – вырвалось у него.

Через секунду рев двигателей превратился в удаляющийся лихой посвист вперемешку с затухающим рычанием. Самолеты уже ушли на второй круг, красиво рассыпая вокруг себя белые фейерверки фальшцелей.

– Черт, не успел… А чего Серый вернулся-то, он не сказал?

После того как над головой пророкотали два штурмовика, Бойченко понял, что все закончилось. Он опоздал. Парни были правы – надо было уходить. Прости меня, Надюша… Но как бы он себя чувствовал после этого? Ушел, бросил, оставил? Да, сейчас, вот через пять-семь секунд сюда сквозь бетон воткнутся штуки четыре или пять бомб. Тонны полторы специальной взрывчатки в хитрой оболочке без остановки нырнут еще глубже, моментально достав шахту. И все. Прости меня, милая… Ничего не останется. Заряд будет уничтожен. Бункер будет уничтожен. Задание будет выполнено. Но… не им. И он, Сергей Бойченко, не сможет с этим смириться никак. А значит, все-таки, он все правильно сделал, когда вернулся. Хочешь сделать хорошо – сделай сам, это раз. И два – лучше сделать и не жалеть, чем не сделать и беспокоиться. Любой из его парней сделал бы то же самое. А значит и он должен сделать. Прости меня, родная… Секунды шли. Ничего не происходило. Сергей ждал удара, который, как он сам был уверен, скорее всего не почувствует: бомбы ударят в бетон на такой скорости, что… Тишина. Ну и…

– Ну и? – он поднял голову и посмотрел в потолок, будто бы там был ответ на этот вопрос. Ответа на потолке не наблюдалось, но Сергей рассудил, что ему добавили минут в этой игре.

– «Дельта-лидер», ответьте «Альфе».

– На приеме, «Альфа».

– Подходим с южной стороны, по шестой дороге. Время прибытия две минуты. Посмотрите там по сторонам.

– Шестая дорога, две минуты. Встретим.

– Как вы там, «Дельта»?

– Без потерь, но четырех моих парней крепко потрепало.

– Эвакуационный вертолет сядет в восемнадцатом квадрате, там есть хорошая площадка.

– Отлично, «Альфа». Ждем вас.

Аль-Бахмар спешил. В сопровождении трех ближайших помощников он буквально ворвался в бункер. Правда, пыл пришлось поумерить. Как профессиональный военный он справедливо предположил, что противник мог заминировать оставленный объект и в течение следующих пары минут он аккуратно, подсвечивая себе фонарем и внимательно глядя под ноги, пробрался к замурованному входу в хранилище. Дрожь пробрала его, когда он увидел, что часть стены обвалена. Если американцы узнали про тайное хранилище, если они поняли, что лежит там, внизу, глубоко под землей… Но осмотрев пробоину и изучив характер повреждений, полковник пришел к выводу, что дыра слишком мала для того, чтобы в нее мог пройти человек и не обнаружить никаких следов, свидетельствующих о проникновении людей внутрь.

После нескольких ударов прикладами отверстие было увеличено на достаточную ширину. Несколько световых палочек, брошенных вперед, обозначили границы первой площадки. Она была небольшая, и две палочки, излучающие желто-зеленый свет, укатились вниз, давая представление о крутизне ступеней лестницы, уходящей куда-то вглубь. В распоряжении Наджиба и его сопровождающих было несколько портативных фонарей, которыми они намеревались воспользоваться в самом конце своего путешествия. А пока шаги боевиков освещали только тусклые пластиковые «карандаши». Воздух был чистым, хотя и имел какой-то затхлый запах. Никакого ветерка, никаких сквозняков, но явственно ощущался холод, которым тянуло снизу, из темноты шахты.

Спустившись на самую последнюю площадку, мужчины увидели в сером бетонном полу темное пятно. Это были шесть плотно сомкнутых створок люка, запирающего шахту, уходящую вниз еще на несколько десятков метров. Наджиба Аль-Бахмара охватил трепет от осознания того, что он, наконец, добрался до этого места и скоро станет обладателем самого дорого сокровища – власти.

Круглое помещение, напоминающее склеп, наполнил яркий свет ламп. Аккумуляторов этих светильников должно хватить на несколько часов, но столько времени ему и его помощникам не понадобится. Наджиб все рассчитал заранее. Открытие крышки шахты, закрепление груза, его подъем на поверхность и погрузка на грузовик займет не более двадцати минут.

– За работу!

Так как ни один из электрических приводов не работал, поднимать тяжелые створки, похожие на треугольные куски гигантской стальной пиццы, пришлось вручную. Для этого был задействован древний механизм, жутко скрипевший в этой глухой бетонной яме. Один из помощников без остановки крутил рукоятку ручного привода, воткнутую в специальное гнездо в полу рядом с каждой секцией люка, а двое других следили за тем, чтобы поднимающиеся створки, толстые и тяжелые, не застревали на полпути. Первую створку буквально вырвали. Части люка практически срослись за годы, прошедшие с тех пор, как люк был закрыт. Но постепенно, со скрежетом, сталь сдалась на милость победителю и посреди зала вырос острый стальной зуб, хищно уставившись в низкий потолок.