Павел Захаров - Возвращение белых великанов, или Ещё одни сказки для Наташи

© Павел Захаров, 2022

ISBN 978-5-0056-7976-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Есть вещи, при виде которых мы замираем. Как будто весь мир перестаёт существовать. Вернее, как будто ты начинаешь существовать в каком-то другом мире. Ну вот, например, ты выходишь на улицу, а там снег укутал все деревья в вязаные свитера, надел на них шапки и варежки такого белого воздушного цвета. И ты вдруг замер. Или звёзды. Ну, ты едешь в машине куда то далеко, по какой-то лесной дороге, и тут выходишь из машины, смотришь в это небо августа, а там. Вау! Почему в городе я такого никогда не вижу? Или вот, например пар над чаем. Или линии на ладонях. Или бесконечное множество вещей, о которых ты даже и не думала. И каждая из них завораживает. Каждая перемещает тебя в какой-то нетронутый этой обыденностью мир. А есть такие люди.

У тебя и должно быть не так как у всех – в этом и есть смысл. Знаешь, я когда начал просыпаться по утрам счастливым, каждое утро, да-да, именно каждое, и это стало нормой. Ну, есть и есть. И смотришь иногда на людей, которые не могут «похвастать» чем-то таким, и думаешь, ну почему у вас всё так сложно? И улыбаешься. А кто-то хмурится каждый день. И для него это тоже норма. И мы настолько все разные по этим самым нормам, что какое же это счастье, когда у тебя всё не как у людей! Это же значит, что ты живёшь! А внутри Солнце из-за дома показалось. И так тепло сразу.

Ну и чем же оно всё-таки пахнет? Это твоё утро. Моё, например, никогда не пахло Францией с круассанами или какими-нибудь другим всеми желаемым утром. Помню, как в далеком детстве маминым манником пахло. А несколько лет назад, в лесу, оно пахло вспотевшим после ночи водоемом. Пахло духами из коридора, мокрым асфальтом, таким, ну ты сама знаешь. Травой пахло. Свежескошенной. Цветами с клумб. Сгоревшей яичницей. Проехавшей мимо большой машиной. Ой, сколько же их было то, этих разными запахами набитых утр. Интересно, есть такое слово. Утр. Как будто какой-то монгол зовёт лошадь. Или говорит тебе: «нельзя!» Попробуй сама. Вслух. Сухо. Резко. Утр! Всё, теперь бы запомнить это и использовать как возражение. Можно я присяду здесь? Утр! А, ясненько.

Меня будил взвод солдат, хрустевший прибрежной черноморской галькой, возле моей палатки, мужик с газонокосилкой, ждавший, когда же у меня будет выходной. Соседи, забывшие ключи, набравшие в домофоне номер с одной неверной цифрой, будильник телефона, мама в школу. Но самое необычное, это когда тебя будит природа. Плавно нарастающим пением птиц, шумом ветра, Солнцем, ввалившимся к тебе без приглашения в комнату. Наверное, многие не любит, когда на них смотрят в момент пробуждения. И вот когда Солнце садится на стул, на котором небрежно висит пара футболок, он так невзначай спрашивает: «спишь?» «Спишь?» «СПИИИШЬ?» Да не сплю я! Ага, а почему такой сонный? И я начинаю делать зарядку, чтобы Солнце думал, что я уже давно проснулся. Нет, проснулся то я давненько, а вот встал только после его заботливых вопросов. Он ещё потом, когда в другую комнату идёт, смотреть что на книжной полке поменялось, всегда так говорит: «да спал бы, чё, я уже все равно ухожу». Ага, уходишь. Будешь целый день по квартире шастать – то цветы на подоконниках нюхать, то с котом играть, то в зеркало смотреться.

А я всегда думаю: «как он там? Не заболел ли? Не случилось ли чего?», ну в эти, пасмурные утра. В такие дни я и сам готов встать пораньше, и прийти к нему. Спишь?

Никогда не видел, чтобы он спал. У него столько дел, что ему просто некогда – это ведь всех потискать надо, всё посмотреть, всё подержать. А открытые книги, журналы, газеты? Он ведь не может пройти мимо – ему всё нужно знать. Вот только экраны телефонов и ноутбуков он не любит – сколько ни смотрит, тяжело говорит с экрана читать. Дикость, говорит, какая.

А вот только-только открыв глаза, первый раз утром, ты ведь видела не одну тонну секунд. Что было сегодня? Я обычно смотрю на штору, пытаясь определить погоду. На телефон, где пытаюсь найти экран, которые будут показывать время. Иногда смотришь на того, кто спит рядом, и думаешь – как же тебе повезло, спишь ещё. А я уже всё. Не усну. Но это утро.

А ещё я просыпаюсь часто по ночам. Сценарий примерно одинаков – я смотрю в окно, потом в темноту соседней комнаты, где растворяются плохие сны. Экран телефона слепит в первые секунды, но я смотрю на нем только время. А на кухне ночью, свет от вытяжки, создает какой-то особый волшебный уют. В такие моменты хочется, чтобы ночь была чуточку длиннее. Чтобы я и в окно посмотрел, на фонарь, например, и выспаться получилось. Но такое бывает крайне редко. Я не хочу, чтобы его заменили на новый, светодиодный. Он тогда станет как робот. А сейчас он живее всех живых. Ну, по крайне мере я вижу это именно так. И это мне несомненно нравится!

Нет, ну ты только представь, если бы вся жизнь была бы чтением огромного такого книжного шкафа? Где-нибудь в уютной комнате. Где-нибудь на втором этаже. Какого-нибудь загородного домика. Например. И ты читаешь эти книги, одну за другой, иногда спускаешься на кухню, хватаешь яблоко со стола, ну или пьешь молоко прямо из холодильника. А о том, что уже пора, тебе сообщат по телефону. Причем, не какому-нибудь современному, сотовому. Тут этого нет, тут совсем другое время и совсем другая история. Твоя. И стоит такой черный телефон, и иногда звонИт так грооомко и протяяяжно. Ну, знаешь ведь, как это делают эти старые телефонные махины? А на этот телефон, кстати, может позвонить твой давний приятель Фред, ну или ещё кто-нибудь. А может и не Фред. Может быть, в самый разгар очередной главы, на самом интересном месте, ты, лежа на диване, закинув ногу на спинку, невыносимо захочешь испить воды, ощутив неприятную сухость в горле, и уже почти дойдешь до графина с водой, что гордо стоит на столике рядом, и уже нальешь стакан этой самой воды, как вдруг раздастся очередной звонок, и ты снимешь второпях трубку. И тут ты всё поймешь. Поймешь, что уже пора. И не так, чтобы у тебя даже трубка из рук выпала. Или не выпала. Или ты так и не попил воды. Ты просто стоишь и думаешь: «Я же не дочитал! Не-до-чи-тал!» В голове промелькнет столько картинок и историй, как это всё могло закончиться. Будто целая галактика звёзд! И ты будешь думать, да что же там, в книге- то! Как там всё это закончится? Ты будешь думать о неубранном на столе яблоке, о налитом, но не выпитом стакане воды, но ты не будешь думать об этом моменте, который прямо сейчас, происходит в чьей то книге, где главный герой это ты, и тебе вдруг позвонили! Уф, что-то я увлёкся. Кстати, который час? Телефон! В телефоне же есть часы. Хотя нет тут моего телефона. Тут только вон тот, черный, с крутилкой такой ещё. Главное, раньше пальцы туда влазили, но я до него не доставал, а сейчас наоборот всё. А ещё бумага. Я бы хотел написать это на бумаге, которая была бы отличной от этих бездушных «а-четыре». Или нет. Она ведь тоже может состариться. А было бы здорово, если книги никогда не старели. Ну, или оставались в голове. Навсегда. Но, только, если сильно-сильно тебе понравились. И пусть это одни из самых странных букв, но я написал их. Теперь, когда ты дочитала до этого места, их не стереть, нет.