Андрей Воронин - Слепой. Исполнение приговора

Черный «БМВ» с московскими номерами и тонированными стеклами медленно, но уверенно пробирался в глубь лесной чащи по малоезжей, основательно заросшей дороге. Дождь барабанил по крыше, на капоте плясали, разбрасывая брызги, водяные фонтанчики, от горячего железа валил сырой пар. «Дворники» размеренно ходили взад-вперед, смахивая сбегающие по ветровому стеклу струи. Ливень хлестал борта, смывая пыль и грязь, к боковым стеклам прилипли сбитые ветром листья и мокрые прошлогодние хвоинки. Под ветровым стеклом раскачивался подвешенный к зеркалу заднего вида веселый чертенок в больших, не по размеру, солнцезащитных очках. Вид у него был довольный: сатанинское отродье явно радовала как скверная погода, так и клубящийся вокруг него, льнущий к влажному ветровому стеклу табачный дым.

Дорогой пользовались редко – можно сказать, почти не пользовались, – и именно это гарантировало шикарное, но не предназначенное для езды по пересеченной местности детище баварских инженеров от серьезных неприятностей. Колдобины, способные убить любую подвеску, и лужи, в которых, если сильно повезет, можно утопить автомобиль по самую крышу, образуются там, где ездят часто и помногу, разбивая колеи колесами груженых тракторов и лесовозов. Эту дорогу, пролегающую через самое сердце радиационного заповедника, сия печальная участь миновала. По всему, ей давным-давно полагалось бы зарасти, бесследно растворившись в гуще подлеска, но она продолжала существовать, доказывая тем самым правильность избранного водителем «БМВ» направления.

Впрочем, в правильности маршрута водитель и без того не сомневался. Ориентироваться на местности он умел превосходно, а тот, кто снабжал его информацией, за все это время ни разу не солгал и не ошибся.

В пальцах лежащей на баранке левой руки дымилась бог весть которая по счету за сегодняшний день сигарета, «Стечкин» – на сей раз, ввиду удаленности от населенных мест, без глушителя, – лежал наготове на соседнем сиденье. Ненужные по случаю ненастья очки-«хамелеоны», стекла которых из-за отсутствия солнечного света сейчас стали абсолютно прозрачными, висели на расстоянии вытянутой руки, зацепленные дужкой за правый солнцезащитный козырек. Из динамиков лилась негромкая музыка. Радио в этой глуши работало через пень-колоду, и водитель поставил диск. Звучал Мендельсон. Водителю нравилась классическая музыка, как нравились вообще все сложные, созданные не на скорую руку, любовно доведенные до совершенства вещи: мощные скоростные автомобили, надежное оружие, спиртное элитных сортов, красивые женщины и еще многое другое – например, тщательно спланированные, хорошо подготовленные и безупречно проведенные спецоперации наподобие той, в которой он участвовал в данный момент.

Машина шла с выключенными фарами. На дворе стоял день, хотя и пасмурный, больше похожий на вечер, а освещать приборную доску, чтобы считывать показания датчиков, было незачем: двигатель работал идеально, перегреваться ему было не с чего, а мысль о том, что на этом, с позволения сказать, автобане можно ненароком превысить скорость, могла вызвать здоровый смех даже у лежалого покойника.

Бампер с шорохом подминал под себя высокую лесную траву и выползшие на дорогу молодые побеги кустарника, которые громко скребли по днищу, мимоходом очищая его от грязи. Белесый пар из выхлопной трубы стлался по земле, путаясь в мокрых стеблях, и таял без следа в сыром, пахнущем грибной прелью воздухе. В небе не наблюдалось ни малейшего просвета; по всему чувствовалось, что дождь зарядил надолго.

По истечении расчетного отрезка времени черный «БМВ» выехал на уже успевшую густо зарасти молодыми березками и ольховником прогалину. В гуще подлеска мелькнула сгнившая, завалившаяся ограда из горизонтально уложенных сосновых жердей. Потом за редким частоколом тонких стволов показался и сам хутор – вросшая в землю бревенчатая избенка без окон и дверей, с провалившейся крышей, трухлявый полуразвалившийся сарай и маленькая приземистая банька под тесовой крышей с единственным крошечным, зато целым, окошком и довольно крепкой на вид дверью. Разглядев эти мелкие, но существенные детали, водитель одобрительно кивнул: все правильно, молодец, майор! Одному много не надо, особенно когда забегаешь сюда лишь изредка, чтобы отсидеться. А содержать в исправности и протапливать маленькую баньку намного легче, чем избу, пусть себе тоже небольшую…

Бросив машину около остатков ограды, он вышел под дождь, на ходу натягивая прихваченный с заднего сиденья пластиковый дождевик. После нескольких шагов по высокой траве его армейские ботинки заблестели, как лакированные, а штанины камуфляжных брюк намокли до колен. Он шел, держа наготове взведенный, готовый к бою пистолет. Встречи с людьми можно было не опасаться, но вот зверья тут, в заповеднике, за годы, прошедшие со дня Чернобыльской аварии, расплодилось столько, что оно стало представлять действительно серьезную проблему для всякого, кто отважился на свой страх и риск в одиночку разгуливать по лесу. Конечно, чтобы остановить дикого кабана при помощи пистолета, надо быть очень хорошим стрелком. Подполковник Молчанов – он всегда даже мысленно называл себя псевдонимом, под которым выступал во время очередной операции, – был именно таким стрелком, способным в случае необходимости пулей кастрировать пролетающую мимо муху.

Баня оказалась заперта на замок – не ржавый висячий, как можно было ожидать, а врезной, новенький и, судя по конфигурации скважины, достаточно надежный. Прочная дверь, надежный замок и окно, протиснуться в которое смогла бы разве что кошка, да и то не всякая, неплохо гарантировали баню от нежелательного проникновения случайных мародеров. Да и какие тут, в зоне, нынче мародеры? Все, что можно было вывезти и продать, давно вывезено и продано. К тому же сюда, в лесную глушь, мародеры не сунутся: что им тут делать – грибы собирать?

Сунув пистолет стволом под мышку, подполковник Молчанов порылся в глубоких карманах камуфляжных брюк и извлек из правого звякнувшую связку ключей. Выбрав тот, что с виду казался подходящим, вставил в замочную скважину и повернул. Ключ ворочался в замке мягко, практически без усилий; дверь оказалась заперта на целых четыре оборота, что лишний раз свидетельствовало: да, замочек непростой.

Открыв дверь, подполковник усмехнулся. Косяк был надежно укреплен металлическими уголками, а само дверное полотно изнутри оказалось подшито стальным листом двухмиллиметровой толщины. За такой дверью можно без проблем пересидеть небольшой штурм; за такими дверями, как правило, люди прячут что-нибудь ценное – как минимум, что-то, что дорого им самим.