Сергей Зверев - Подводная одиссея

– Я смотрю, ты очень умный. Одолжи мозгов! – издевательски промолвила она.

В ответ на это Виталий сделал стремительный выпад вперед, будто нырял. Ему удалось схватить женщину за талию и упасть вместе с ней наземь. Схватка продолжилась в лежачем положении. Они скатились на гальку, продолжая обмениваться не самыми приятными словами и выражениями. Саблину все-таки перепало несколько раз по голове. Он метил ей в челюсть.

– Я никогда тебе не прощу ту вислозадую лярву, которую ты лапал в баре, – внезапно вскрикнула женщина.

Саблин на какое-то мгновение растерялся, не понимая, кого противница имела в виду. Ведь в барах и кафе он особо ни на кого не заглядывался. Разве что в турфирме. Да и какое ей до этого дело!

– Не прощу! Ты слышишь меня! – не успокаивалась она, и до боевого пловца дошло, что она играла на публику. Вот только в роли публики выступал не он, а кто-то другой, чьи шаги послышались в стороне.

Пловец покосился и увидел полицейского. Вездесущий недремлющий Годзо прибыл посреди ночи на побережье, так как со стороны дороги увидел огни. Заметив дерущихся, он извлек из кобуры пистолет и подобрался ближе. Хотел понять, что происходит. Когда ты только появляешься на ночном пляже и видишь, что мужчина и женщина катаются по земле и дерутся, предположений насчет происходящего у тебя в голове возникает не так много. Совсем немного. Скорее всего, даже одно – он хочет ее изнасиловать, а та сопротивляется. Вот и полицейский об этом подумал.

Брякнув пистолетом, Годзо закричал:

– Это полиция! Прекратить немедленно! Что здесь происходит? Вы в порядке, мэм? Он хотел вас обидеть?

Боцман лишь на секунду представил, как сейчас может повернуться дело, и ему стало не по себе. Он отпустил женщину. Та сразу же заговорила с правоохранителем. Правда, ее речь оказалась несколько иной, чем представлял Виталий.

– Простите нас, господин полицейский, – смиренно промолвила она. – Понимаете, это у нас здесь любовная ссора произошла. Приревновала жениха к одной дряни. Вот и пошло, поехало…

– Но почему рукопашный бой?! – удивленно воскликнул Годзо.

– Ну, как почему? Я и мой жених занимаемся традиционными восточными единоборствами. Вот и разборка между нами соответствующая. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

– Кажется, да… – пробормотал полицейский, несколько опешив от неожиданного ответа женщины.

– Обычно мы в спортивном зале спорные моменты выясняем, – решил поддакнуть Саблин. – Но сейчас вот ни одного спортзала под рукой не оказалось. Пришлось прямо на берегу.

Искорка взаимопонимания блеснула между ним и Баттерфляй. И ему, и ей хотелось как можно скорее избавиться от компании полицейского. Причем хотелось это сделать мирным путем, не вызывая лишних подозрений в чем бы то ни было.

– Эх, молодежь! Горячий вы народ. Что японцы, что европейцы, – патетично заявил Годзо. – Зачем решать споры при помощи боевых искусств? Лучше бы чем-нибудь приятным занялись.

Старик усмехнулся. Парочка ответила тем же. А женщина еще и добавила:

– Этим мы и займемся в самое ближайшее время. Если вы нам, конечно, позволите.

– О, позволю, конечно! – тут же объявил полицейский. – Я даже ваши данные переписывать не стану. Вы только мне пообещайте, что впредь будете избегать подобных эксцессов. Обещаете?

– Обещаем! – хором выпалили недавние противники.

– Вот и отлично, – удовлетворенно кивнул охранник правопорядка. – Тогда у меня к вам будет одна просьба. Собственно из-за этого я и подъехал на свет вашего прожектора.

Полицейский показал им бутылку и записку с посланием и объяснил суть дела:

– Вы здесь рыбачите, как я понял. Возможно, наткнетесь на бутылку с таким же или похожим посланием. Так вот, если это случится, то просьба не принимать записку во внимание. Бутылку можете выбросить. А послание сожгите. Все, что там написано о русских гидронавтах, чистая выдумка. Записки эти пишет и бросает в воду одна сумасшедшая уборщица. Она помешана на зеленых человечках и прочей дребедени. Не хотелось бы, чтобы из-за нее разгорелся международный скандал.

– Понятно. Нам пока такая бутылочка не попадалась, – проговорила Баттерфляй. – Но если вдруг попадется, то мы поступим так, как вы сказали.

– Ну, что ж, спасибо. И простите за лишнее беспокойство. Приятно вам провести остаток ночи. Рассвет не пропустите. Рассветы здесь красивые, – сказал полицейский и обернулся, чтобы взглянуть на оставленную машину.

Мужчина и женщина с нетерпением ожидали момента, когда они снова остались бы одни. Страж порядка, однако, мешкал…

После поездки с полицейскими Такэси примчался на испытательную базу корпорации. Уже намечались первые признаки рассвета. «Пленники на контракте» отдыхали в отведенном им домике. Японец влетел туда с криками, требуя немедленно подняться с постелей, чтобы серьезно поговорить. Россияне сразу догадались о причинах, вызвавших крики. Спешно набросив на себя одежду, они спустились на первый этаж в холл. Там стоял Кайко, держа в руках одну из бутылок, которую русские гидронавты не так давно бросили в море.

Когда вся троица была наконец в сборе, старший лейтенант изменился в лице и стал неистово орать, тряся бутылкой и запиской перед лицами Кати, Коли и Марата Петровича.

– Что это, черт возьми, такое?! – вопрошал он. – Что вы вздумали?! Письма о спасения писать?! В плен вас, бедненьких, взяли и удерживают?! Как вы могли так поступить?! Как?! И это после всего того, что я для вас сделал? Неблагодарные твари! Я же вам доверился. Я предложил вам большие деньги за сотрудничество. Дал вам пусть относительную, но все же свободу. А вы вот взяли и подставили меня.

Гидронавты молча смотрели на Кайко. Понимали, что перечить смысла нет, но и оправдываться не желали.

– Молчите? Вам нечего сказать? Это заговор молчания вы устраиваете? – стал японец подталкивать их хоть как-то отреагировать на сказанное.

Сабурова пожала плечами с таким видом, будто говорила: подумаешь, нашел из-за чего разоряться!

– Я вам, наверное, в сотый раз уже повторяю, – снова перешел на крик Такэси, – не будете сотрудничать с нами, придется вас просто убрать. – Он помедлил секунду и сказал по-русски с акцентом: – Пустим в расход!

Россияне молчали. Спровоцировать их на какую-либо ответную реакцию оказалось делом невозможным. Даже последняя фраза, неизвестно где и когда заученная старлеем, особо не впечатлила их.

– Учтите, никакая «бутылочная почта» вам не поможет, – продолжал гнуть свою линию японец. – Можете хоть сто тысяч таких записок написать и побросать в воду. Никто на них реагировать не будет. Я сделал так, что подобные призывы о помощи полиция рассматривать не станет. А среди жителей, насколько мне известно, уже сейчас проводится разъяснительная работа. Все ваши записки при обнаружении будут уничтожаться. Думали, что нашли выход? А вот знайте – ничего у вас не вышло!