Лев Пучков - Полигон смерти

— хирург;

— инструменты;

— медикаменты;

— свет.

— Да, вот это надо в первую очередь.

— Ну что, идём за Воробьём? — уточнил Иван. — Хирург по списку первый.

— Да, первый и главный, — согласилась Нинель. — Знаешь, где он живёт?

— Второй дом от больницы, я помню.

— Точно. Давайте так: сначала в бомбоубежище загляните. Там дизель стоит. Если эти упыри не догадались туда забраться, у нас сразу отпадёт проблема с электричеством.

— Хорошо, заглянем.

Поскольку экспедиция на этот раз предстояла дальняя (дальше корпуса хирургии и вообще, за пределы больницы), состав рейдовой группы поменяли следующим образом: Иван, Денис, мужик с молотком и ваш покорный слуга. Обладатель топора и владелец мясореза остались охранять женщин.

Шаляпин почему-то увязался за мной. Наверное, уже привык ко мне, считал за своего, или просто я за две ночи пропах, пропитался привычными запахами Уютного Местечка.

А может, ему не нравилось в вестибюле хирургии. Там так и лежали три трупа, никто не стал их убирать.

Бомбоубежище располагалось рядом, между корпусом хирургии и больничным забором.

Вход был оборудован в беседке, без люка, открытый бетонный портал в земле и ступеньки вниз.

Спустились по лестнице, оказались в небольшом тамбуре, перед наглухо задраенной бункерной дверью.

Все, кроме меня, показали себя продуманными выживальщиками: даже у Дениса были спички и огрызок свечи, а товарищ с молотком достал фонарик с динамо (знаете, такой древний чёрный «жучок», ручку жмёшь, он жужжит и светит).

Кстати, и на этот вопрос надо тоже обратить внимание, при первой же возможности разжиться персональным светом, вдруг пригодится.

На бункерной двери и на стенах тамбура виднелись следы от пуль, на полу перед дверью замёрзла основательная лужица крови.

— Какой-то дебил стрелял по двери, — сделал вывод Иван. — Видать, рикошетом прилетело.

— Однако с автомата стреляли, — заметил непрерывно жужжащий фонариком обладатель молотка, указав на гильзы, вмерзшие в лужу крови. — Ни фигасе, 5,45… Откуда у курков «калаши»?!

— С Арсенала, откуда ещё. — Иван озабоченно нахмурился. — Надо глядеть в оба, а то напорешься на такого… с автоматом… если вдруг, не дай бог, из-за угла выскочит, в упор положит всех одной очередью.

Да, вот это нехорошо. Вполне может быть так, что где-то неподалёку гуляют лихие люди с автоматами, а мы тут прохлаждаемся с молотками и топорами (хм… а кое-кто вообще с голыми руками).

Разве что у Ивана настоящее оружие, и то против автомата — пугач, да и только.

— Иван, а это у тебя табельный? — запоздало уточнил я.

— А ты не в курсе? — удивился Иван. — Конечно табельный! У нас вся армия и органы этими пукалками были вооружены.

— Нет, я имею в виду, это у тебя со службы остался?

— А тебе сейчас какая разница? — уклончиво ответил Иван. — Главное, что он у нас есть. И это лучше, чем вообще ничего.

Тоже верно. Мужики у нас, конечно, крепкие, и железяки держат сноровисто, но… Как говорят у нас в пригородных районах: «Лучше старенький ТТ, чем дзюдо и карате!»

В бункерах я кое-что понимаю (кто запамятовал, я картограф подразделения «Бункер»). Судя по всему, дверь была заперта изнутри на винтовую задвижку. Иначе говоря, там, внутри, кто-то был — вывод простой, но не всем доступный. Мои товарищи, кстати, собирались уже идти обратно, пришлось подсказать им, что дверь заперта именно изнутри.

Мы стали стучать по двери, сначала тихонько, с опаской, затем осерчали и принялись лупить молотком.

— Может, там внутри не слышно?

— Слышно. Такой стук и мёртвого разбудит.

Увы, наши потуги успехом не венчались. Вволю настучавшись, мы бросили это бесполезное занятие, поднялись наверх и пошли экспериментировать с ВШ (вентиляционными шахтами).

Над бомбоубежищем была ровная площадка, примерно на метр поднятая над окружающим пространством — никакой маскировки, можно с «воздуха» определить, где тут бункер. По углам площадки торчали четыре ВШ, стилизованные под «грибки».

На ближнем к беседке «грибке» была сломана решетка, а внутри, опять же, виднелись следы от пуль.

— Какие упорные дебилы, — не то похвалил, не то удивился Иван. — Это они, типа, за кровь отомстить хотели? Дебилы…

Непонятно, чего они тут хотели добиться: отверстие небольшое, взрослый не пролезет — может, пытались туда скинуть какую-нибудь ядовитую дрянь?

Иван засунул голову в отверстие шахты и принялся орать:

— Эй, там, есть живые?! Воробей, ты там, нет?! Отзовись, ты нам нужен!

Все прочие в это время опасливо озирались по сторонам. Хоть Иван и орал внутрь шахты, всё равно получалось громко. Эхо раскатисто отдавалось по всей округе, шарахаясь от мёртвых корпусов больницы и спугивая стаи ворон, а между тем вполне может быть так, что где-то поблизости бродили злыдни с автоматами и наша активность могла привлечь их внимание.

Из разбитого окна выглянула Нинель, спросила, чего кричим. Я в двух словах объяснил свою теорию: гермодверь заперта изнутри, есть мнение, что там кто-то есть. Иван прекратил орать и высказал предположение, что при штурме больницы в бункере заперлись тяжелораненые, но теперь они умерли и мы напрасно тратим время.

— Давайте я покричу, — предложила Нинель.

— Думаешь, у тебя лучше получится? — усмехнулся Иван.

— Если Воробей там, он узнает мой голос. А кому попало не откроет, он хитрый.

— А кто, вообще, сказал, что Воробей там? — усомнился я.

— Никто. Но попробовать стоит…

Нинель присоединилась к нам и принялась взывать к безымянным обитателям бомбоубежища. У неё получалось гораздо пронзительнее и звонче, чем у Ивана, так что у гипотетических супостатов шансы услышать нас возросли на порядок.

Впрочем, долго кричать не пришлось: вскоре из беседки выплыла невзрачная фигура в накинутом на плечи больничном одеяле и пьяно обрадовалась:

— Нинну-уууля!

— Воробей! — обрадованно резюмировал Иван. — Ну всё, живём.

Нинель недолго тискала и тормошила нашу «счастливую находку» — я даже взревновать не успел — у нас было срочное дело, следовало торопиться.

В течение следующей пары минут удалось выяснить, что Воробей в бункере не один, а с компанией, состоящей из двух медсестёр (это понятно), главного редактора местной газеты и директора мясокомбината. А вот эти последние откуда тут взялись? Как они попали в бомбоубежище больницы?!

Впрочем, спрашивать что-либо по существу было бесполезно, ибо вся компания, включая хирурга, была вдрызг пьяна. В отсутствие каких-либо внятных объяснений осмелюсь предположить, что последние двое либо пришли в гости к дежурившему по отделению Воробьёву, либо лежали в отделении.

Нинель взялась выводить Воробьёва из транса: у нашей бравой врачихи слово с делом не расходится, так что она в компании с двумя другими дамами буквально возила его лицом по снегу, невзирая на возмущение и протесты.