Лев Пучков - Полигон смерти

Да, может быть, это и в самом деле смешно…

Но эта интеллигентная дама, добрейшей души человек, чуть не убила меня своим топором… Наверное, это явление можно отнести к списку трансформации под влиянием Хаоса (Коробов, Шаляпин, учительница… сколько их ещё будет?)

Гастроном мы обошли стороной, по параллельной улице. Как выяснилось, Иван не хотел встречаться с хлопцами из ДНД, а они там опять стояли, мы увидели их издалека.

Вот это было для меня новостью.

— А чем тебе ДНД не нравится?

— «Огнестрел» у людей отнимают. И вообще, они какие-то «мутные», хрен поймёшь, кто там их «держит»…

Иван в двух словах объяснил, в чём, по его мнению, состоит «мутность» ДНД. Совершенно непонятно, кто их так быстро и организованно снарядил, вооружил и уполномочил «следить за порядком», но уже было несколько случаев, когда эти дружинники силой отнимали оружие у отдельных граждан. Дескать, мы вас охраняем и защищаем, так что нечего заниматься самодеятельностью. Судя по тому, что случилось в больнице и в «армянском доме», никого они защитить не могут, и единственная польза от них пока что — контроль торговых точек и организация раздачи продуктов населению. Тут они хорошо сработали, это верно. Но вот по их оружию есть очень большой и тревожный вопрос.

— А что не так с их оружием? У них вроде бы старые карабины.

— Хм… А ты «калаш» свой хорошо рассмотрел?

— Ну, в общем, да, я его чистил… А что?

— Ничего необычного не заметил?

— Слушай, ну ты заинтриговал…

Я остановился, снял куртку и прямо посреди улицы принялся осматривать автомат, благо поблизости никого не было.

Понятно, почему я вчера этого не заметил, когда чистил оружие при свете свечи. На ствольной коробке, между фиксатором приклада и «приливом» для оптики, был вытравлен литер «А». Именно вытравлен, а не отштампован, неглубоко, аккуратно, явно фабричным способом.

— Ага… И что это такое?

— Клеймо Арсенала, — пояснил Иван. — Таким образом клеймят всё «железо», которое туда приходит.

— Я думал, в Арсенале хранится боевая химия.

— Так и есть, — подтвердил Иван. — Но там, помимо химии, есть военные склады.

— Так, новостей всё больше… А ты в курсе, приблизительно, как там всё устроено?

— Да, маленько в курсе. — Иван хмыкнул. — Видишь ли, я там работаю.

— Замечательно. — Я из деликатности не стал спрашивать, кем может работать однорукий ветеран в Арсенале, если захочет, сам скажет. — А как наши трофейные стволы связаны с оружием ДНД?

— Видишь ли, тут такое дело…

И Иван в двух словах провёл со мной ликбез по содержанию и функциям Арсенала.

До недавнего времени «Чёрный Сентябрь» охранялся целым полком. И у этого полка в Арсенале были свои склады: АТВ, ГСМ, вещевые и так далее, причём с хорошим запасом, потому что к полку в комплекте прилагалось целое управление «вохровцев», охранявших периметр «закрытого города». Когда Город «распечатали», «вохровцев» упразднили совсем, а полк сократили до батальона. Теперь он охраняет две лаборатории и Арсенал.

Всё имущество и вооружение полка и управления ВОХР до сих пор хранится на складах. Всё осталось на балансе батальона, поскольку вопрос окончательно не решился и есть перспектива, что Городу вскоре вернут закрытый статус и, как следствие, вновь восстановят полк и «вохру».

Теперь пара слов по поводу связи наших трофейных стволов с оружием ДНД.

На момент сокращения полк был вооружён автоматами АК-74М. А ВОХР — карабинами СКС.

Так вот, дружинники вооружены карабинами, а «курки» — автоматами. Вблизи Ивану не довелось рассматривать оружие ДНД, и он не знает, есть ли на нём травленый литер «А». Но в Городе и окрестностях есть только одно место, где хранятся карабины и… караульная одежда «вохровцев» (тулупы и полушубки).

Это Арсенал.

— Погоди… ты хочешь сказать, что ДНД и «курки» — заодно?!

— Не хочу. — Иван угрюмо насупился. — Чес-слово не хочу Это ж вообще получается полный звиздец: «курки» на пару с нашими «дружинниками», под КЕМ-ТО, кто рулит всеми сразу. Но ты же сам видишь: «калаши»… карабины… а ты видел, дружинники в тулупах и полушубках каких? Это тоже с Арсенала, «вохровские».

— Да, вот это шарада. Даже и не знаю, что и думать…

— Кстати! — вспомнил Иван. — А к карабинам вот такие штыки прилагаются.

Иван остановился, достал из-под полы куртки длинный узкий клинок с наборной ручкой и протянул его мне.

— Ножи с них никудышные, а вот кинжалы — самое то.

— Рукоять, вижу, не табельная.

— А своя у них короткая, неудобная. Не под руку. Вот и изгаляются кто как может. Эту, кстати, хорошо сработали, ловко в руке сидит.

Я повертел в руках клинок и вспомнил, где его видел.

— Слушай, Иван… А как-то у нас раздел трофеев несимметричным получился, не находишь? Мало того что ты стволы себе забрал, так ещё и все ножи пригрёб.

— Ну, понимаешь… — Иван несколько смутился. — Ты ж один, а нас много. Тебе и ствол один. А штык возьми себе, я ещё дома хотел тебе отдать!

— Да ладно…

— Нет-нет, бери, а то обижусь! — Иван отстегнул с пояса крепкий брезентовый чехол-ножны и отдал мне. — Пригодится! Вдруг патроны кончатся? Отличный штык, «курков» колоть самое то!

— Ну, спасибо. Вообще, не планировал — врукопашную. Но теперь обязательно кого-нибудь заколю… Хотя бы ради эксперимента.

На проспекте мы распрощались. Иван напомнил, чтобы я забежал насчёт «варианта», если не получится сегодня покинуть Город, по-братски обнял меня и пошёл обратно.

Я проводил его взглядом, отошел подальше от хорошо протоптанной тропы и двинулся в путь по занесенной снегом слабенькой лыжне. Не один я такой умный, кто-то здесь уже ходил на лыжах, как раз посреди проспекта, по «сплошной».

Эх, где теперь та «сплошная»? В полуметре под снегом, в трёх сутках до Хаоса, в другом мире и в другой жизни…

Вы не поверите, но в этот раз я всё-таки одолел свой заколдованный маршрут.

И никто не попытался меня остановить.

По дороге разминулся с двумя небольшими компаниями, которые топали по тропинке и тащили санки с какой-то поклажей, и прошёл мимо изрядного скопления публики в одном дворе.

С компаниями проблем не было.

Мимо первой просто прошуршал на лыжах, деловито и целеустремлённо, мужики буквально проткнули меня любопытными взглядами, но ничего не сказали.

Вторая была изрядно навеселе, там шли две женщины и трое мужчин, а на одних санках вместо поклажи везли ребёнка, упакованного, как новогодний подарок, с розовой атласной лентой попёрек свёртка и кокетливым бантиком.

С этими я даже поздоровался. Нет, не обнаглел, а просто они показались мне мирными и добродушными. И ничего, дружно ответили, а одна из женщин куражливо спросила: