Владимир Колычев - Свинцовая совесть

– За домик у озера кто заплатил? – насмешливо спросил Дробов.

– Я.

– В рестораны со Стасом ходила?

– Было несколько раз, – Вероника выразительно посмотрела на него. Да, знаю, что лохушка, знаю. – И все время платила я…

– А почему домой ты на такси приехала?

– Только не подумай, что я ему свою машину отдала… Просто я ее не брала. Костя не отдал… Ой, кажется, началось!

Вероника заметила выходящего из калитки мужа и в страхе съехала с сиденья вниз, сев на пол.

– А чего он тебе машину не отдал? – спросил Глеб, наблюдая за Зубаревым.

Улыбается он, даже руки расходятся в стороны – дескать, кого я вижу! И еще удивление на лице у него, вопрос в глазах – почему Глеб не выходит ему навстречу?.. А действительно, почему он сидит? Надо поскорей выйти из машины, чтобы Костя не застукал Веронику. Но ведь она все равно должна предстать перед его судом. Рано или поздно предстанет.

– Он догадался, что я ему изменяю, – тонким дрожащим голоском сказала Вероника. – Запретил мне машину брать.

Глеб открыл дверь, вышел из машины, но дверь закрыть не успел – Костя уже заметил мелированые пышные волосы супруги. Он отстранил Глеба в сторону, заглянул в салон.

– Ника?!

Вероника открыла дверь, вывалилась из машины с правой стороны. Распрямилась и застыла как вкопанная, спиной к мужу. Но Костя не спешил к ней.

– Это как все понимать? – возмущенно посмотрел он на Глеба.

– Да так и понимай. Подъезжал к поселку, смотрю, она из такси выходит. Вот, подвез…

– Не-е! Ты ее из Москвы привез! Она у тебя была! – Зубарев махнул указательным пальцем перед глазами Дробова. И еще он пальцами пошевелил так, как будто собирался накрыть пятерней его лицо. Собирался, но не решился. Глеб мог ведь и врезать в ответ.

– Не была она у меня.

– А где она была?

– Не была у меня Вероника! Но будет! Если ты сейчас не успокоишься! – отчеканил Глеб.

– Не понял!

– А сейчас увезу ее от тебя, поймешь!

– Да увози ее к черту! Думаешь, она мне нужна?

– Вероника, поехали! – крикнул Глеб.

Но Вероника мотнула головой и, слегка приседая на каблуках, побежала к своему дому. Не хотела она ехать с ним. Что ж, баба с возу – кобыле легче…

– Куда она? – Костя ошарашенно глянул на него.

– К тебе хочет, разве не видишь?

– Ко мне? После тебя?

– Как хочешь, так и думай, – с сожалением сказал Глеб. – Но, если хоть пальцем тронешь Веронику, будешь иметь дело со мной.

Он понял, что переубеждать Зубарева бесполезно. Он и в прошлый раз с трудом поверил, что не согрешили они с Вероникой. А сейчас новая порция перца под хвост. И ведь сам Глеб ее сыпнул. Не надо было ему сажать Веронику в машину. Но что случилось, то случилось.

У пожилого мужчины – сторожа морга, – что стоял с недовольным видом перед Глебом, был несуразно большой нос, крупные, толстые уши, с торчащими из них волосами. Грубый, неряшливый, сгорбленный под тяжестью неудавшейся жизни, взгляд колючий.

– Главное разведывательное управление? – отмахиваясь рукой, прокряхтел он. – Хоть ЦРУ! Распоряжения нет, значит, права показывать не имею!.. Идите к следователю, берите разрешение, тогда и приходите!

– Поздно уже к следователю идти.

– Сегодня поздно, а завтра – не поздно.

– Завтра я уезжаю.

Глеб не исключал такой возможности. Все происходящее с ним вдруг показалось ему бутафорией. Ольга приехала к нему в Москву – как бы для того, чтобы найти Веронику, но искала она, как оказалось, его самого. Сама Вероника даже не пыталась прятаться от правосудия, с любовником она пропадала. К мужу она вернулась, страшно ей было, а Дробов ей еще историю про Свирида подсунул… А вдруг врала ему Ольга? Вдруг жив Свирид? Если так, то Глеб выступил перед Вероникой в роли дурака, рассказал ей про его смерть. Если Свирид жив, то ему самому лечиться надо…

– А так? – Глеб сунул ему в карман пятисотрублевую купюру.

Это был непростой морг, здесь лежали криминальные трупы. Если Ольга настаивала, что Свиридова отравили, то его тело должно было храниться здесь.

– Так можно… Как фамилия?

– Свиридов?

– Свиридов?! Да, есть такой. Серьезные люди приезжали, спрашивали, узнавали…

– Что за серьезные люди?

– Я не знаю. Важные такие, солидные… Ты не такой, нет… Приезжали, спрашивали, что с ним. Говорят, что отравили его, а экспертиза на сердечный приступ показывает. Но жена на отравлении настаивает. Она тоже приходила, с экспертом разговаривала… Ну так что, смотреть будем?

Сторож провел Глеба в небольшое мрачное и стылое помещение с неприятным запахом, выкатил из холодильного шкафа труп… Да, это было тело Свирида. Его лицо. И шрам у него на груди от пули. Он лежал с закрытыми глазами и сомкнутыми губами, но Глебу почему-то казалось, что он зло смотрит на него и хищно скалится.

И этот злобный образ преследовал его до самой квартиры, где ждала его Ольга. А ведь он не из слабонервных и столько всего в жизни повидал.

– Ну, наконец-то! – Ольга обняла Дробова, поцеловала, но тут же отстранилась. – Губы у тебя холодные.

Зато сама она горячая, страстная и такая сексуальная, что Глеб почувствовал желание с ходу овладеть ею, однако сдержался.

– А лицо не синее? – усмехнулся он.

– Почему оно должно быть синим?

– Не знаю… Я Свиридова твоего сегодня видел. Синее у него лицо. И губы, наверное, холодные.

– Ты видел Свиридова? – спросила Ольга, взгляд ее при этом выражал сомнение в его душевном здоровье.

– Да, в морге. Я только что оттуда. Мне кажется, он мне угрожает, – шутливо проговорил Глеб. – И тогда казалось, и сейчас кажется. Боюсь, что он мне сегодня приснится.

– Хочешь, я останусь с тобой на ночь?

– Хочу.

– Хорошо.

– Только не надо.

– Почему?

– Проблемы у тебя могут быть. Еще подумают, что это ты отравила мужа.

– Из-за тебя?

– А что, ты не могла бы его из-за меня отравить? – иронично спросил Дробов.

– Могла бы, – скорее всерьез, чем в шутку, призналась женщина.

– Сторож говорит, что какие-то важные люди в морг приезжали, про мужа твоего спрашивали – как, что.

– Серьезные люди? – не очень-то и удивилась Ольга. – Может быть… У него партнеры, доли в компаниях, людей интересует, что с ним случилось…

– Нездоровый какой-то интерес.

– А вдруг это я его отравила?.. Нет, не из-за тебя. Из-за бизнеса… Он же даже завещание не успел составить. Теперь сыр-бор начнется. Ведь не только партнеры имеются, есть еще и родственники… Как будто я на все претендую. Как решит суд, так и будет. Скажут, все родственникам отдать, даже не заплачу. Главное, что клиника со мной останется. Клиника на меня записана. А это и работа, и образ жизни. А квартира у меня есть, здесь жить будем. Ты же не против?

– Только здесь и будем, – кивнул он. – В дом к тебе я точно не поеду.