Андрей Воронин - Слепой. Кровь сталкера

– Товарищ генерал, у меня проблема. Вы говорили, если что, к вам можно обратиться.

– Да-да, заходи! – кивнул Потапчук и выдвинул из-за стола стул: – Садись.

За годы службы он многих повидал молодых, да ранних, в том числе лощеных выпускников вузов, которые, приходя на службу к ним в ведомство, старались спрятать свою неуверенность и робость за напускной деловитостью и даже порой хамоватостью. Однако стоило им заняться реальной работой, как они начинали тушеваться, теряться и страшно злиться. В этом отношении те, кто пришел к ним в ведомство после службы в армии, а теперь очень часто прямо из горячих точек, были, как ни удивительно, более адекватными. Они могли и сорваться, покричать, нахамить, но в неординарной ситуации ориентировались гораздо лучше и пожилых людей уважали. Один из парней, который пришел к ним на службу после серьезного ранения в горячей точке, признался: «Уважать стариков меня научил Кавказ. Мне иногда кажется, что именно эти их старики, мудрые и седые, как горы, и делают этих горячих парней непобедимыми. Их совет и их слово там – закон». А этот желторотый капитан Чадов еще несколько дней назад раздраженно кричал: «Как можно работать в таком ведомстве и не владеть компьютером! Отстал, так сиди на даче и выращивай кабачки», а ведь их, стариков, и правда практически не осталось: кто дожил, сидят по дачам, разводят пчел и выращивают кабачки. И вот теперь этот Чадов едва ли не заискивающе пытается заглянуть ему в глаза и, надо полагать, готов прислушаться к любому его совету.

– Что у вас там стряслось, капитан? – спросил Потапчук, устраиваясь за столом, и чуть иронично добавил: – Неужели выход в Интернет блокирован? Обычно вы, молодые, насколько знаю, за советом туда обращаетесь…

– Не иронизируйте, товарищ генерал, у нас действительно проблемы, – покраснев, заметил капитан Чадов. – Большие проблемы!

– Почему «у нас»? – удивился Потапчук. – Или вы себя, как царь, «мы, Николай Второй» называете?

Поскольку Чадова действительно звали Николай, он совсем смутился.

– Да ладно, не тушуйся, я пошутил, – ухмыльнулся Потапчук и добавил уже мягче: – Говори, что у тебя там за проблема.

– Да я же говорю, не у меня, а у нас, у всего нашего ведомства могут быть серьезные проблемы. Мне поручили вести двоих шведов, которых, как это говорится… ну, в общем, поставил на счетчик Интерпол. А я, то есть мои люди, его, их упустили… – проговорил Чадов, волнуясь все больше.

– Давай четко и по порядку, – попросил Потапчук.

– Хорошо, – кивнул Чадов, – попробую.

– И когда ты уже перестанешь все пробовать, а начнешь есть… – покачал головой Потапчук.

В этот раз капитан Чадов пропустил обидную шутку мимо ушей и начал:

– У шведа, который направлялся в нашу страну, в аэропорту, в Стокгольме, украли саквояж. Хотя кто его знает, может, он его действительно где-то забыл. А в том саквояже, когда его нашли, оказалось взрывное устройство. Эти скандинавы после норвежского инцидента…

– Ничего себе инцидент! – перебил его Потапчук. – Там же фанатик людей, детей расстрелял. Это, капитан, не инцидент, это трагедия, норвежская трагедия.

– Ну ладно, – продолжил Чадов, – после норвежской трагедии скандинавы вообще ошалели, чуть что, сразу терроризм, Интерпол… А тут они попросили за этим шведом, Ларсоном, присмотреть. Понаблюдать, а вдруг и у нас, в России, у него есть какие-то связи. Наши тоже вроде как загорелись. Я пошел в фирму, через которую они тур заказали, поговорил с директором, уговорил его сотрудничать с нами, разработал систему связи через наших горничных в отеле, точнее, небольшой гостинице. Этот директор должен был их сопровождать. Потом оказалось, что там, в этой фирме, еще один человек наш есть, девушка-переводчица. Так что я был спокоен за его сопровождение. Ну, сначала эти шведы собирались ехать в Старую Ладогу, они и тур туда купили, а затем вдруг поехали в турпоездку по Чернобыльской зоне…

– Что, есть и такие маршруты? – удивился Потапчук.

– Представьте себе, есть, и пользуются огромной популярностью, особенно у наших новых русских, которые ездят туда за адреналином. Но это отдельный разговор. Об этом потом, – сам себя остановил Чадов.

– Да. Об этом потом, – согласился генерал Потапчук.

– Ну вот, они уехали… Но ни директор фирмы, ни наш агент-переводчица на связь с нами в назначенное время не вышли. А теперь вот объявились здесь и заявляют, что шведы эти по дороге в Москву, точнее, еще в Гомеле исчезли. Представляете, из автобуса вышли, якобы плохо стало, в лесок зашли и исчезли.

– А вещи? – сразу сориентировался генерал Потапчук. – Они что, в лесок с багажом пошли?

– Этого я как-то не спросил… – не скрывая досады, покачал головой Чадов. – Да, нужно у водителя автобуса спросить, где их вещи.

– Вот и спроси! – почти приказным тоном заметил Потапчук. – Если они их забрали, то когда и как. А если не забрали, стоит их, эти вещи, осмотреть. И вообще, в наше время двое подозрительных шведов, которых разыскивает Интерпол по подозрению в совершении теракта, оставляют свои вещи в пассажирском автобусе, а сами исчезают, а ты тут сидишь, лясы точишь!

– Да, действительно, – побледнел Чадов, – сейчас поеду на вокзал.

– На вокзал можно послать кого-то. А тебе этих своих акул туриндустрии, которые организуют вояжи в Зону, не мешало бы допросить. Почему, зачем эти шведы собрались в Старую Ладогу? Зачем в Зону поехали? Почему исчезли? Может, их украли, выкуп требуют… Так или иначе, действуй, работай, капитан!

– Хорошо, – кивнул Чадов, поднимаясь, – я попробую.

– Некогда пробовать! – начал злиться Потапчук. – Будешь долго пробовать – суп остынет! Действуй.

– Понял, товарищ генерал, – сказал Чадов и добавил: – Есть действовать!

– Вот то-то же, – покачал головой Потапчук. – Видно, что в армии не служил. Не зря, видно, говорят, что невоевавший мужик то же, что нерожавшая баба.

Похоже, капитан Чадов воспринял последние слова как оскорбление, потому что поспешил ретироваться.

Генерал Потапчук почему-то был уверен, что шведы, которые хотели посетить Старую Ладогу, а отправились в Зону, никакие не террористы. В крайнем случае они занимаются разведкой. А вот что именно они вынюхивают, пусть разбирается Чадов. Потапчук достал из верхнего запертого на ключ ящика стола сохранившуюся с советских времен карту секретных объектов, где он до сих пор делал пометки, отмечая новые и вычеркивая старые, отработавшие свое объекты. Возле Старой Ладоги, точнее, под ней действительно в советские времена располагалась некогда одна из секретных лабораторий, теперь, понятно, давно заброшенная. То, что лаборатория была расположена именно там, неудивительно, ведь в Питере, тогда Ленинграде, был сосредоточен цвет советской научной и конструкторской мысли.