Андрей Воронин - Комбат. Механик для легионера

Увы, их отдых подходил к концу, и Драгуну пришлось вернуться домой. Его ждала учеба, а отец был строг, он бы никогда не позволил сыну пренебречь ею ради своего нового увлечения.

Только после сессии Владимиру удалось вернуться к своей страсти. Братья удивленно хмыкали, узнав, что он летит в Египет. Такой отдых Михаил с Олегом считали плебейским. Они же не знали, что в Красном море находятся самые красивые рифы Северного полушария.

Десять дней пролетели, как одно мгновение. Отец, каким-то чудом успевавший кроме своих дел вникать и в дела сыновей, приставил к отпрыску опытного человека, многому научившего Владимира и спасшего его от крупных неприятностей. Ведь до чего трудно соблюдать основной закон ныряльщика: ничего не трогать руками. Как удержаться от соблазна, если рядом с тобой существо фантастической красоты? О крылатке Драгун узнал из книжки, и старался держаться на почтительном расстоянии от этой опасной рыбы. А вот проползавший рядом моллюск с полосками фиолетового и алого цветов был так хорош, что Владимиру захотелось рассмотреть его поближе. Инструктор очень своевременно остановил своего подопечного, а на берегу рассказал об одной весьма досадной особенности моллюска. Его слизь подобно кислоте или щелочи проникает даже через перчатки ныряльщика. Ничего фатального, но боль от ожога напоминает о себе почти целый месяц.

Через неделю Драгун знал о рифах Красного моря почти все, мог без запинки назвать самых опасных и самых красивых (по его мнению) обитателей. Теперь у Владимира появилась новая мечта. Он хотел отправиться на Большой Барьерный риф – Мекку аквалангистов всего мира. Путешествие Драгун запланировал на август, когда в Южном полушарии заканчивалась зима. Он уже забронировал билеты, и тут стало известно о болезни отца. О Большом Барьерном пришлось на время забыть. Иногда, на секундочку забывая о цели своей поездки, Владимир думал, что Чагос – это компенсация за сорванное путешествие, причем очень жалкая компенсация.

Показался остров. Сверху он выглядел довольно занятно. Его словно поделили на две почти равные части. Одну занимал тропический лес, вторую – деревенька с прилегающими к ней полями. Когда они опустились ниже, Драгун успел заметить несколько бунгало. Очевидно, на острове останавливались туристы, ценившие тишину и покой.

Самолет приводнился в бухте, где почти отсутствовало волнение. К ним подошел катер, на его корму спустили трап. Абориген, подскочивший к трапу, принял вещи так ловко, словно катер стоял на твердой земле, а не покачивался в такт волнам. Владимир занял свое место и подумал о том, куда ему деть свой багаж. Нелепо колесить по острову в поисках указателя, таская за собой сумку и снаряжение ныряльщика. Он вспомнил о бунгало. Там должен быть административный домик, где кучкуется персонал. Домика не оказалось, слишком жирно было его держать всего на десяток постояльцев. Зато нашелся сам администратор, в свободное от общения с туристами время находившийся в своем доме. С помощью замечательного разговорника и двадцати баксов Владимир уболтал его приютить на время свое имущество.

Налегке он двинулся к лесу, который благодаря стараниям местных жителей приобрел отдаленное сходство с парком. В лесу были протоптаны дорожки, убраны упавшие и гниющие деревья, вырублены лианы и колючие кустарники. Такая забота немного встревожила Драгуна. «А что, если туземцы нашли подсказку?» – подумал он.

Владимир долго бродил по лесу, пока не нашел главную примету – одна из дорожек шла полукругом и пересекалась с едва заметной тропинкой. Драгун стал на тропинку и отсчитал восемь шагов. Так, отлично, вот куст, других рядом нет. А где же нора? Владимир обошел куст, внимательно осматривая землю. Есть! Он воровато огляделся, достал из чехла маленькую лопатку и начал копать. Земля легко поддавалась, но приходилось отбрасывать ее далеко в сторону, чтобы оставалось как можно меньше следов его деятельности. Сначала Драгун почувствовал сомнительный, мягко говоря, аромат, потом увидел краешек пакета. Его вымазали каким-то дурно пахнущим веществом, чтобы хозяин норки не вздумал избавить свое жилище от постороннего предмета. Владимир отсек верхушку пакета лопатой и достал подсказку. Она не пахла. Пакет был герметичен, а вымазали его только снаружи. Драгун на всякий случай искупался в океане и тщательно вытер лопату. Он вернулся в деревню и отыскал дом рядом с лесом, выкрашенный в желтый цвет.

Хозяин дома говорил по-английски еще хуже Владимира.

– Твой друг, который работает администратором гостиницы на главном острове, сказал, что ты поможешь мне купить лодку, – усердно втолковывал ему Драгун.

Пришлось использовать язык жестов и даже прутиком нарисовать на мягкой земле предмет, отдаленно напоминающий лодку. Наконец туземец понял и отвел Владимира к берегу. Там у хлипкого деревянного причала стояло много лодок, но лишь некоторые из них были с моторами. После тщательного осмотра Драгун остановился на любовно сделанном суденышке, оснащенном пятнадцатисильной «ямахой». Туземец тут же дал понять, что это судно не продается.

– Тогда на фига ты мне его показывал! – возмутился Драгун.

Оказывается – с вполне конкретным умыслом. Теперь абориген точно знал, что требуется приезжему. Он ткнул рукой в другую лодку, похлипче и с мотором непонятной фирмы.

«Ладно, возьму. Если шторм, то обе лодки гикнутся с одинаковым успехом. От шторма надо будет укрываться на островах. А до второго указателя, судя по найденной подсказке, километров тридцать. Тут и на веслах можно дойти, не то что с мотором», – решил Владимир.

И после небольших колебаний показал аборигену подсказку. Нет, он не боялся, что по нарисованной карте туземец первым отыщет завещание. Надо быть гением, чтобы мгновенно сложить логическую цепочку и двинуться по ней к цели. А туземец на гения походил мало. Да и завещание, написанное в другой стране, на чужом языке, было нужно ему как рыбе зонтик. Разве что продал бы его Драгуну же за хорошие деньги.

Нет, Владимир опасался другого. Оказавшись среди дайверов, слегка повращавшись в их среде, он с удивлением узнал, насколько много людей занимаются поисками сокровищ. Наверняка и Чагос посещали кладоискатели. Драгуна могли принять за одного из них, и тогда ему вряд ли удастся избежать назойливого любопытства. А поиск завещания почти как секс – дело интимное.

Все же Владимир решился и показал туземцу подсказку. Она представляла собой лист с двумя картами. Одна изображала острова, другая – конкретное место, где был спрятан следующий указатель. Абориген, как мореход, отлично знал здешние воды и мигом догадался, куда собирается плыть Владимир. Кое-как на пальцах он дал понять, что отсюда до нужного места шестнадцать миль. По крайней мере, Драгун надеялся, что туземец показывает общепринятые меры длины, а не местные. Затем абориген скорчил испуганную физиономию и залопотал одно слово, созвучное то ли шару, то ли шагу. Он явно предупреждал Владимира о какой-то опасности.