Андрей Воронин - Инструктор. Глубина падения

– «Это хорошо, – сказал араб и добавил: – Но как мы на месте разберемся, где бытовая техника, а где нужный нам груз?» А Крафт говорит: «Кроме пилота, к вам летит консультант. Он очень быстро распакует и поможет собрать все, что вы заказывали, в лучшем виде». И еще он сказал, что груз этот, оружие, не из России, а из Америки. Ничего себе, да? Российские самолеты перевозят американское оружие куда-то на Ближний Восток, туда, где воюют. И руководят этим всем немцы. Представляете, немцы!

– Действительно интересно, – согласился Забродов, сделав вид, что впервые слышит о чем-то подобном.

– Ну, вы теперь согласны, что об этом всем нужно обязательно донести компетентным органам? – с гордостью спросила Лика и взглянула на Забродова с видом победителя.

– Да, безусловно, – согласился тот. – И мы обязательно это сделаем.

– Раз они собираются маскировать оружие под бытовую технику, значит, шифруются, пытаются скрыть. Да, я не сказала, самолет им предоставит Паршин.

– Это тоже очень важная информация, – стараясь не выказывать никаких лишних эмоций, кивнул Забродов.

– Я же вам говорила, – испытывая еще большее удовлетворение, напомнила Лика.

– Да. Вы были, безусловно, правы, сударыня, – согласился Забродов.

Лика опять на пару минут задумалась и наконец заговорила:

– Знаете, что араб про американцев сказал? «Да, мы хотели бы воевать против них их же оружием!» Этот Крафт – он жадный, наверное, или очень боялся, как бы его не надули. Все про деньги спрашивал, мол, перевели или не перевели. Но араб вроде как перевел ему деньги. И вообще, он старался показать, что не подведет Крафта. У них там на будущее тоже наверняка какие-то планы намечаются.

– Ну да, я думаю, им выгодно сотрудничать, – подтвердил Забродов, надеясь, что Лика продолжит свой рассказ.

– А потом они начали говорить о людях. Говорили как о каких-то букашках! – не скрывала своего возмущения Лика. – Араб этот заявил: «Нам не нужны лишние свидетели. А как я знаю, в деле у вас завязано несколько человек». А Крафт, как мальчишка, давай оправдываться: «Да. Но двое погибли в авиакатастрофе…» И араб, представляете, заявляет: «Это хорошо. Мы, правда, организовали ее ради того, чтобы убрать одного надоедливого агента, которого заслали европейцы, но, если там погибли еще и лишние свидетели, это очень хорошо». И Крафт сказал, что погибли Протасов и Грановский, это отец Мити. И теперь у него в деле здесь, в России, только господин Паршин, компания «Серебряные крылья».

– То есть, как ты поняла, эту аварию подстроили с подачи араба? – не мог не уточнить Забродов.

– Ну да, это точно… – ответила Лика и добавила: – Если, конечно, переводчик точно перевел с арабского на немецкий. Это, наверное, тоже очень важная информация, да? – обратилась она к Забродову.

Тот в ответ кивнул вполне серьезно:

– Это очень важная информация. И ты об этом никому, слышишь, никому, кроме меня, не говори.

– А еще, – вспомнила Лика, – араб сказал про Паршина, что, по его сведениям, тот ненадежный человек. Но Крафт похвалился, что, мол, Паршин у него под колпаком, что у него его дети. Это в смысле мы. А потом говорит, что он его, в смысле Паршина, уберет. У него с ним какие-то личные счеты. И что Паршин, мол, для него уже сыгранная карта. У него в России появились какие-то новые связи. Араб предупредил, чтобы опасались каких-то агентов. Не знали, что главный агент сидит у них за стенкой с кружкой и все слышит!

– Да, Лика, – с уважением заметил Забродов и добавил: – Ты не волнуйся, я обязательно обо всем доложу в компетентные органы.

– Как хорошо, что я вам все рассказала! – с облегчением вздохнула Лика. – Вы все-таки мужчина и, видно, из военных. Может у вас и знакомые есть в компетентных органах?

– Лика, ты же взрослая девушка, сама понимаешь, что об этом я тебе не скажу. И никому не скажу, – чуть улыбнувшись, заметил Илларион Забродов.

– Да, я понимаю. Но все равно. Мне почему-то кажется, что меня бы никто не дослушал. А вот вас – другое дело… – сказала Лика и добавила: – Они еще говорили о формах и сумме оплаты, но в этом я не очень понимаю. Поэтому не запомнила. Если бы диктофон у меня был… Я специально купила себе мобильник с диктофоном, но его у меня забрали.

– Деньги не так важно, как все остальное, – заметил Забродов. – Главное ты запомнила.

– Я думаю, самое главное было для нас тогда узнать, что Крафт держал нас с Митей, думая, что мы дети Паршина и тот за нас голову отдаст. Я еще подумала, что Паршину можно сообщить, что его убрать хотят… Но тоже сама боюсь. Может, вы тоже? – с надеждой проговорила Лика.

Илларион Забродов кивнул:

– Хорошо. Только, думаю, Паршину эта информация уже не нужна.

– Почему? – спросила Лика.

– Скоро узнаешь, – сказал Забродов.

Лика обиделась и напомнила:

– Вот я же все вам сказала, а вы боитесь мне рассказать. Вы что, мне не доверяете?

– Доверяю. Но, как говорится, меньше знаешь – крепче спишь.

– Ладно. Тогда я за это не расскажу про то, как мы с Митей смогли убежать!

– Знаешь, мне это не так важно. Главное, быть уверенным, что никто не станет вас преследовать, что за нами не увязались и что эти, как ты уверяешь, немцы, не отыщут вас здесь.

– Нет, – уверенно покачала головой Лика. – Они пьяные. И Люси, и Ганс. Две бутылки виски выпили.

– Две бутылки? – удивился Забродов.

– Я не видела. Может, и не всё, – пожала плечами Лика, которой самой показалось неправдоподобным, чтобы двое молодых людей выпили две бутылки виски. – Просто в коридоре я видела две пустые бутылки.

– Ладно, Лика, спасибо. Я сейчас все обдумаю и позвоню. А ты иди спать. И никому, слышишь, никому никогда не говори о том, что видела и слышала, – предупредил Забродов и добавил: – Если, конечно, ты хочешь дожить до глубокой старости.

– А в глубокой старости мне можно будет об этом рассказать? Внукам там или правнукам? – спросила Лика.

– Только с моего разрешения, – сказал Забродов, улыбнувшись.

– Но вы же можете не дожить… – заметила Лика и тут же извинилась: – Простите, я не хотела вас обидеть. Вы еще очень хорошо выглядите.

– Все, хватит, – покраснев, покачал головой Забродов, – а то мы, боюсь, с тобой сейчас договоримся.

Лика пошла спать, а Забродов, устроившись на кухонном диванчике, попытался систематизировать полученную информацию. С этим и задремал.

Проснулся он, как только начало светать. И, уже заваривая кофе, снова вернулся к полученной информации. В рассказе Лики были подробности, которые, безусловно, можно опустить, но главное стоило передать немедленно. Было уже около шести утра, а полковник Мещеряков часто хвалился, что привык вставать с восходом солнца.

Илларион Забродов выглянул в окно, где уже вовсю занималось утро, и, набрав в легкие воздуха, позвонил Мещерякову.