Максим Шахов - Мы те, которых нет

Продолжались поджоги машин и манифестации. В Москве возникли «двенадцать аскетов» – дюжина психопатов, объявивших бессрочную голодовку до тех пор, пока не будут проведены честные выборы и в России не воцарится демократия.

Рядом с детсадом в Воронеже рвануло взрывное устройство. Семеро детей и воспитательница ранены осколками. «Альянс действия» взял ответственность за теракт на себя.

СМИ аккуратно играли на стороне антигосударственных сил. Даже государственные каналы, озвучивая официальные версии событий, так играли интонациями, что это больше походило на покаяние – мы вынуждены брехать, дорогие граждане, но вы-то знаете, что мы на вашей стороне.

Интернет-пространство заполнили зомбирующие слоганы. Шли посылы прямо в мозг обывателя – русский народ мечтает о демократии. Русский народ не хочет тоталитаризма. Русский народ мечтает о независимом суде и гей-парадах.

Власти нервничали. Они продолжали метаться из стороны в сторону, то заискивая с оппозицией и обещая ввести наиболее одиозных ее представителей в состав правительства. То сыпали угрозами и совершали бестолковые силовые акции.

В некоторых регионах региональные власти вводили комендантский час, но под давлением общественности и после гневных протестов прокуратуры отменяли его.

Но самыми серьезными виделись мне два факта.

Польша напрямую поставила вопрос о контроле со стороны мирового сообщества за возможными источниками радиоактивного заражения и экологических катастроф на территории России. Зазвучали голоса о проведении международных консультаций по данной тематике. Чем может закончиться забота мирового сообщества о нераспространении оружия массового поражения, хорошо известно из новейшей истории.

Вчера направленным взрывом около Балашихи уничтожена машина командира дивизии имени Дзержинского генерал-майора Дымова. Эта дивизия – последний резерв власти при попытке захвата Москвы деструктивными силами. Это инструмент гражданской войны. А генерал Дымов был жестким воякой, готовым выполнить любой приказ и добиться его выполнения от подчиненных всеми средствами.

Вкупе с информацией о том, что боевики проводили рекогносцировку около госучреждений, это означало, что скоро рванет. И инициатива будет не за нами. У нас все шло косо и криво.

Операция по выявлению боевиков «Альянса» хотя и достигла результата, фактически была провалена. У нас оставался полковник Гаврилов и убеждение, что он крот.

Куратор дал отмашку. И мы обложили офис фирмы «Альтаир».

Эта контора класса «Рога и копыта», занимавшаяся невнятными коммерческими консультациями, служила базой сектора «А» Управления «НК» ФСБ России. Офис был обставлен с комфортом, система безопасности на высшем уровне. Кто туда с мечом придет, от разрывной пули и погибнет.

Основное время полковник Гаврилов проводил здесь. Отсюда он раскидывал свои щупальца по всей России. Здесь проводил важные встречи. Официально он числился председателем совета директоров «Альтаира». Похоже, эта клоунада забавляла его.

И вот к акции все подготовлено. Распределены силы, средства, выбрано оснащение. Составлен план.

В последнее время полковник Гаврилов озаботился мерами личной безопасности. Теперь его черный представительский «Мерседес» сопровождал джип «Паджеро» с охраной.

Машины вырывались с огороженной высоким забором территории на максимально возможной скорости и вписывались в поток, вскоре увязая, как мухи в варенье, в пробках и заторах московского центра.

В закрытом наглухо салоне штабного автобуса, выставившегося в нескольких кварталах от места проведения акции, бледно светила лампочка и мерцали экраны мониторов. Там находились я и подполковник Рогожкин – ближайший помощник Куратора, бывший альфовец и спец по захватам, он сегодня руководит операцией.

– Выдвигайтесь на позиции, – сказал Рогожкин в микрофон.

На мониторы камеры сбрасывали вид скрывающегося за высоким забором желтого особняка. Зеркальные окна, на крыше спутниковая тарелка – типичный новорусский офис.

Машины у Гаврилова, слава те господи, не бронированные. Так что половина проблем уже снята.

Итак, наш план – кортеж выезжает из ворот. Пролетает вперед. Первый перекресток – полет нормальный. На втором перегораживаем дорогу грузовиком, машина с боевиками подпирает кортеж сзади.

Тут счет на секунды. Охрана у Гаврилова – не лохи. Ставим их под стволы. Приказ – глушить при малейшей попытке сопротивления. Ничего не поделаешь. Что стоят при такой игре несколько человеческих жизней? Пусть даже это жизни твоих коллег.

Берем пленного – главное, не подпортить ему шкуру.

Хорошо, если все пройдет по-задуманному… А что у нас сейчас? Слышны доклады старших групп. Бойцы выдвинулись на исходные. Наблюдатель с одной из высоток пялится в мощную оптику. Видеокамеры скидывают изображения. Мы контролируем эфир.

Мы зафиксировали, как полковник Гаврилов утром появился в офисе и оттуда не вылезал. Обычно в двадцать часов тридцать минут (плюс-минус полчаса) он покидал место работы. Нет причин, чтобы сегодня он сделал исключение.

Восемь тридцать. Восемь сорок. Девять… Время вышло. Но кортеж не выезжал.

– Черт, где он? – Рогожкин нервно провел ладонью по щеке.

Он нервничал. Я нервничал и держал это в себе, из-за чего подполковник косился на меня, как на бесчувственного чурбана, которому чуждо все человеческое.

В десять часов тридцать пять минут джип сопровождения выехал с территории. Мы зафиксировали, что в него уселись водитель и охранник.

– Протащим его? – спросил подполковник Рогожкин.

– Бесполезно, – покачал я головой. – Охранник, скорее всего, отправился домой отсыпаться, а водитель оказал ему любезность и согласился довезти до дома.

– А Гаврилов?

– Нет Гаврилова в офисе. Он сорвался с крючка.

Мы подобрали Куратора на Тверской, сияющей огнями реклам, вывесками дорогих ресторанов и ночных клубов.

– Двигаем, – кивнул Куратор, захлопывая за собой тяжелую дверцу.

Штабной фургон тронулся с места.

Мы проехали несколько сот метров. Куратор отдал приказ, и подполковник Рогожкин пересел в идущую за нами легковую машину. Мы с моим руководителем остались одни в отрезанном от внешнего мира салоне.

– Не успели, – развел я руками.

– Что-то мы часто опаздываем, – прожег меня взглядом Куратор.

– Пока идем ноздря в ноздрю с противником. И на сантиметр всегда опаздываем. На миллиметр бьем мимо цели.

– Намекаешь, что мы когда-нибудь попадем в десятку?

– Должны попасть… Где нам теперь Гаврилова искать?

Опергруппы разъехались по адресам возможного пребывания беглого полковника, но делалось это для очистки совести – на результат никто не надеялся.