Феликс Разумовский - Кара

— Клянусь Нефтидой, — наголо обритый собеседник приложил руки к груди, — былого благочестия в людских сердцах не осталось и в помине. В Долине мертвых бродят грабители, стража вступает с ними в сговор, и не есть ли это знак того, что бедная Фиваида катится в бездну?

— Ты все привык усложнять, достопочтимый Имесет. — Бородач чуть склонил лохматую голову. — Испокон века были любители поживиться за счет умерших. Вспомни-ка, пирамида Джосера уже почти тысячу лет как ограблена, давно пусты могилы Семерхета и Беджау, в гигантской усыпальнице Хефрева сколько веков как нет ничего, а Египет пока стоит себе, ничего с ним не делается. Вопрос в другом, — Великий Иерофант вдруг дотронулся до подвеска на своей груди, — фараон слишком много сделал для меня, чтобы я позволил безнаказанно кому-то грабить его менялу. — Заметив немой вопрос в прищуренных глазах собеседника, он на секунду замолчал. — Доводилось ли тебе слышать, досточтимый Имесет, о перстне Гернухора? Так вот, в месяце вайопи, производя ремонт подземной галереи храма, мои жрецы наткнулись на тайник. В нем находился папирус столь древний, что его поверхность была исписана не нынешней скорописью, а как давным-давно — иероглифами. Мне открылась тайна тайн. И теперь, не будь я служителем грозного бога Сета, если не сумею направить его вилы смерти прямо в сердце того, кто позарится на сокровища фараона.

Внезапно волны благовонного дыма окутает Савельева так плотно, что голос бородача стал слабеть, к нему сразу же примешался какой-то металлический звук, и, проснувшись, Юрий Павлович понял, что внизу на помойке вывозят мусор.

«Интересно все-таки, как сходят с ума». — Савельев одним движением поднялся с кровати и начал приводить себя в нормальное состояние. Первым делом он просто побродил босиком по прохладному скрипучему полу, затем, отработав пару раундов на «челноке», принялся прозванивать суставы, одновременно вызывая в них чувство легкости, удовольствия и теплоты. Когда по телу пошла горячая волна, Юрий Павлович перешел к наклонам, как следует размял позвоночник и, ощущая заметное улучшение самочувствия, бодро направился в ванную.

После трехкратного контрастного душа ликвидатор сделался красным, а настроение у него поправилось совершенно. Выпив стакан черешневого сока на завтрак, он принялся заниматься текущими делами. Хорошо помнил Савельев буржуазную мудрость о том, что деньги легче заработать, чем сохранить, а потому, разделив содержимое дипломата на три части, он упаковал одну из них в полиэтиленовый пакет и положил в сливной бачок унитаза, а две другие спрятал соответственно — под ванну и в телевизор, так, на первое время.

Теперь следовало подумать о своем внешнем виде — встречают-то все-таки по одежке. Надев вызывавшее при внимательном рассмотрении множество вопросов пальто, Савельев направился на ближайшую вещевую ярмарку. Там он приобрел средних размеров чемодан, не торопясь, вдумчиво набил его предметами мужского обихода и, купив свежий номер «Рекламы-шанс», под неяркими лучами осеннего солнышка вернулся к себе в гостиницу.

Пока закипала вода для сосисок, Савельев успел договориться по телефону о встрече с хозяином полугодовалой «восемьдесят третьей», находившейся, если судить по разговору, в состоянии прямо-таки девственном, затем сделал помидорный салат и включил телевизор. Увиденное ему очень не понравилось: по одному каналу громко пел, ритмично притоптывая ножкой, известный универсал-извращенец, по другому показали Зяму в гробу, а потом грозились Юрия Павловича изловить. Сморщившись, ликвидатор принялся намазывать икру на толстый слой сливочного масла.

Что-то чересчур уверенно вещал мордатый прокурор с экрана о своих оперативно-следственных достижениях. Совсем не исключено, что голову Савельева уже отдали властям — такое случалось не раз. Ну а если захомутают Юрия Павловича менты, то он и ночи не переживет в камере СИЗО — замочат, благо способов хватает. Зарежут или задушат полотенцем, а может, вколют трупный яд, да мало ли чего может придумать хитрый, смертельно опасный зверь, называемый по недоразумению хомо сапиенсом.

Между тем сосиски получились в самый раз. Густо намазав их ядреной белорусской горчицей, Савельев принялся перчить салат — дергаться было пока не резон. Петербург — город большой, конечно не такой, как Москва, но и здесь разыскать человека очень непросто, так что пока надо сидеть на попе ровно.

Заваривать чай Юрий Павлович не стал, было лень. Допив черешневый сок в тетрапаке, глянул на часы и начал не спеша собираться. Прикинувшись во все новое, он вышел на улицу и, проходя мимо помойки, зашвырнул пакет со своим многострадальным пальто в недра дымившейся пухты. Потом прогулочным шагом миновал двор и скоро уже ехал в обшарпанной красной «пятерке» по направлению к центру.

На улицах города было неуютно — дымило моторами на запруженной проезжей части бесчисленное автомобильное стадо, озверевшие гаишники своими полосатыми палками без особого успеха пытались погонять его. Попав в очередную пробку, Савельев вдруг почувствовал, что сознание его как бы раздвоил ось. Одна половина безо всяких мудрствований желала взглянуть на полугодовалую «восьмерку» и, если понравится, купить ее, другой же внезапно до смерти захотелось вылезти из машины и рвануть пешком вдоль набережной к Эрмитажу, чтобы потом, не отрываясь, пожирать глазами то немногое, что было связано с бесценными воспоминаниями прошлого.

«Опять, блин, началось… — Ликвидатор усилием воли ностальгию по Древнему Египту отогнал прочь и задумчиво покачал головой: — Может, надо сходить к психоаналитику провериться? А с другой стороны, кто нынче нормальный-то? В правительстве, что ли? Да и раньше — один шизофреник, другой параноик, третий просто педераст, а вон какую революцию задвинули, до сих пор все никак не закончится, так что ничего страшного. — Савельев вздохнул. — Раз требует натура общения с прекрасным, значит, завтра же его и устроим».

Когда неторопливо двигавшаяся по Лиговке машина остановилась напротив мясокомбината, Савельев расплатился за извоз и, старательно обходя лужи, направился к припаркованной неподалеку темно-рубиновой «восьмерке».

Она действительно была хороша, — как заметил уже в нотариальной конторе ее хозяин, «настоящая полудевочка». Получив в качестве презента сделанную на заказ противоугонную кочергу на руль, Юрий Павлович заплатил требуемое, забрал гендоверенность и, привыкая к машине, неспешно покатил домой.

Указатель уровня топлива вскоре замигал красной лампочкой. Переехав через мост, Савельев весьма кстати увидел жирную стрелку с надписью: «Мини-АЗС».