Виктор Доценко - Король Крыс

Однако возможности продолжать схватку были исчерпаны: во–первых, слишком тесное для боя помещение не позволяло соперникам полностью продемонстрировать свое искусство, во–вторых, ни у Бешеного, ни у Лютого уже не осталось сил.

Савелий все это хорошо понимал и, сидя у стены, нарочно сделал паузу, чтобы восстановиться. Он смотрел, как Лютый безуспешно пытается встать на ноги. Выглядел он ужасно: разорванная окровавленная куртка, рассеченная бровь, распухшее от побоев лицо.

Казалось, победа близка: вот он, тот самый неуловимый негодяй, главарь сабуровской криминальной империи, за которым он, Савелий Говорков, столько времени охотился!

Окровавленный, беспомощный, избитый, сидит, прислонившись спиной к противоположной стене. Надо лишь найти в себе силы подняться, сделать несколько шагов и нанести один–единственный удар — теперь уж наверняка решающий.

Но подняться, а тем более нанести последний удар у Бешеного просто не было сил. Савелий подумал, что вряд ли выглядит лучше, чем его противник: все тело ломило, разбитый коленный сустав словно онемел, рукав куртки набухал горячей и липкой кровью.

Савелий чувствовал, что сейчас не сможет восстановиться для решающего удара, и это его сильно злило. Он с ненавистью смотрел на бандита и молчал: да и вряд ли слова были бы красноречивее этого его взгляда.

Как ни странно, Лютый смотрел ему в глаза, и его взгляд тоже не отличался добротой, правда, в нем затаилась усмешка.

Усмешка была столь неуместной, как бы даже обидной для Говоркова, что ему захотелось бросить в лицо этому паршивому бандиту что‑нибудь оскорбительное, унизить. А если Лютый бросится на него, тут же прикончить.

Вдруг Савелий вспомнил про свой «хитрый» нож.

Он хранился у него с тех давних времен, когда бежал из колонии строгого режима, куда его упрятали, обвинив в преступлении, которого он не совершал. Этот нож достался ему после гибели остальных участников побега. «Хитрым» он называл его потому, что в рукоятке было пять лезвий, которые под воздействием тугой пружины вылетали с такой скоростью, что легко пробивали десятислойную фанеру.

Савелий, не сводя глаз с противника, уверенный, что тот обессилен схваткой и вряд ли сможет что‑либо предпринять, спокойно сунул руку в задний карман, стал медленно вытаскивать нож, повернув рукояткой к бандиту.

Совершенно обессиленный, Лютый сидел напротив Савелия и с вялой усмешкой смотрел на врага. Выражение его лица нисколечко не изменилось, когда Савелий потянулся рукой к заднему карману и что‑то достал оттуда. Интерес вызвала лишь поднятая в его сторону рука.

Что у него? Пистолет? Не похоже! Вдруг Лютого осенило: нечто подобное ему показывал один умелец, когда сидел в зоне. Стреляющий нож. Что делать? Сил, чтобы увернуться от удара или защититься, нет. Да и как защититься, сидя у голой стены? Опасность стала такой конкретной и осязаемой, что Лютый мысленно прощался с жизнью.

Страха не было. Он не менял позы, не дергался. Только выражение лица стало другим. Стерлась усмешка, уступив место печали, словно мысли его обратились к вечности, к не выполненным на этой грешной земле обещаниям. Так оно и было. В этот момент он думал о Наташе, и воспоминание о той ночи причиняло ему боль. Он не сможет сделать то, в чем поклялся.

Даже его лютый враг, Говорков, заметив эту перемену, застыл в нерешительности: что‑то удерживало, мешало поставить окончательную точку в жизни бандита.

Трудно сказать, чем бы все это кончилось, но у входной двери раздался гулкий топот, и в следующую секунду в проеме показались несколько фигур в пятнистых камуфляжах и черных вязаных шапочках под романтическим названием «ночь», вооруженных короткоствольными «Калашниковыми».

Савелий сразу их узнал: это были бойцы СОБРа — специального отряда быстрого реагирования, ударного кулака столичного РУОПа.

— Всем оставаться на местах! — выкрикнул старший группы. — Лицом на пол!

Попасть им в руки Савелию совсем не хотелось: не хватало еще, чтобы его, опытного агента спецслужб, захватили какие‑то милицейские мальчики. Не говоря уже о том, что придется каким‑то образом связаться с Богомоловым, а значит, раскрыть себя. Нет, этого он не мог себе позволить. Но как ему, безоружному, совладать с целой группой до зубов вооруженных спецов из СОБРа? Стоп! Почему безоружный? У него в руке «хитрый» нож! Все это пронеслось в мозгу в считанные доли секунды: он уже готов был к действию!

В этот момент он напрочь забыл о том, из- за кого попал в нелепое положение, и вспомнил слова Учителя:

«ЕСЛИ ТЕБЕ, БРАТ МОЙ, УГРОЖАЮТ НЕСКОЛЬКО ОПАСНОСТЕЙ ОДНОВРЕМЕННО, ТО СНАЧАЛА ОБРАТИ ВСЕ СВОИ СИЛЫ НА ТУ, ЧТО СТРАШНЕЕ. И ЕСЛИ СПРАВИШЬСЯ С НЕЙ, ТО СИЛЫ ТВОИ УДВОЯТСЯ И СЛЕДУЮЩУЮ ОПАСНОСТЬ ТЫ ПРЕОДОЛЕЕШЬ БОЛЕЕ ЛЕГКО».

Вот почему Савелий отодвинул мысли о Лютом на второй план и думал только о собственной безопасности. А бандит этот от негр никуда не денется.

Лютый тоже лихорадочно думал о том, как вести себя в сложившейся обстановке. Он первым, несмотря на то что сидел спиной к дверям, увидел непрошеных и весьма воинственных гостей. Если менты его сейчас заметут, провалится вся операция по уничтожению «крысиного короля». Столько сил и затрат: финансовых, физических и моральных — и все впустую?

Противник все еще держал его под прицелом своего смертельного оружия, но это мало беспокоило Лютого.

Трудно сказать почему. То ли смерть для него была меньшим позором, чем провал операции, которую они затеяли с Прокурором, то ли в какой‑то момент ему показалось, что противник не пустит в ход нож. Но что вообще он мог предпринять в сложившейся ситуации? С одной стороны — опасный враг, с другой — несколько вооруженных автоматчиков. И он решился на безумный шаг. Ничего подобного ни Говорков, ни собровцы, которые еще не успели заметить Лютого, даже представить себе не могли. Так же, впрочем, как и сам Лютый. Только что казавшийся совсем беспомощным, он неожиданно вскочил и бросился в дверной проем прямо под ноги ближайшей вооруженной маске.

Теперь настала очередь Лютого удивляться: в момент стремительного прыжка он заметил боковым зрением, как его враг вскинул руку со смертоносным оружием, и тут же с громким треском лопнула лампочка: комната мгновенно погрузилась во мрак.

А сотрудники СОБРа, тоже герои этой захватывающей сцены, были ошеломлены и внезапно наступившей темнотой, и выскочившим неизвестно откуда мужиком.

Один сотрудник СОБРа, явно не ожидая такой прыти от Лютого, потерял равновесие и свалился на пол. Этого секундного замешательства было вполне достаточно, чтобы Лютый рванул в соседнюю комнату.

Следом раздался звон разбитого стекла, треск рамы, глухой звук падающего тела, несколько беспорядочных автоматных очередей…