Виктор Доценко - Король Крыс

На огромном телеэкране появился крупный план какого‑то казенного кабинета, то ли фээсбэшного, то ли руоповского.

За столом сидел невысокий мужчина стертой, невыразительной внешности, видимо, следователь. Напротив, стараясь не смотреть в объектив, — высоченный амбал: просительное выражение лица, потухший взгляд, а главное, покорность, сквозившая в каждом жесте, — все это свидетельствовало, что следствие идет по плану.

— Вот, взгляни, — комментировал Богомолов, — некто Иван Иванович Титенков, уголовная кличка Гиббон, так называемый бригадир. То есть авторитет среднего уровня. Имея в своем распоряжении около двух десятков «быков», занимался похищениями людей с целью выкупа. Уже признался в трех убийствах — правда, две жертвы являлись бандитами коньковской группировки и явно не отличались законопослушанием. Ему обещано снисхождение. Заметь — только обещано, потому что меру уголовного наказания установит суд. Послушай‑ка, что он говорит…

Следователь задавал односложные вопросы: «кто?», «как?», «при каких обстоятельствах?», а подследственный, стараясь не смотреть ему в глаза, сдавал всех, кого мог: собственных «быков», прикрытие в правоохранительных органах, хозяев конспиративных квартир, где содержались заложники.

Он наверняка сдал бы папу с мамой, если бы его попросили.

Константин Иванович, извините, но мне это не очень интересно, — честно признался Бешеный. — Я ведь сам прошел тюрьму и зону и российских бандитов и беспределыциков знаю не понаслышке.

Ты сидел в другое время, — возразил Богомолов, нажав на стоп.

А разве времена меняются?

Времена не меняются: ты прав — меняются люди. Даже твой Аршин, который терроризировал ваш отряд, в сравнении с этой мразью, можно сказать, ангел во плоти. Сегодняшние бандиты стали куда коварней, изворотливей, хитрей, короче — стали беспредельщиками. То, что в твои времена осуждали даже матерые преступники, теперь — в порядке вещей. Ради выгоды они готовы на все.

Какими бы коварными, жестокими и беспредельными ни были сабуровские, этой группировки больше не существует, — улыбнулся Савелий. — Кстати, никак не могу понять: как вам удалось ее так быстро ликвидировать?

Константин Иванович не сдержал вздох.

Это особый разговор. Так получилось, что мне передали на сабуровских всю необходимую информацию.

Тот тип в золотых очках? — догадался Бешеный.

Да, Прокурор. До сих пор не возьму в толк, зачем ему это понадобилось?

Говорков нахмурился.

А где же этот негодяй — Лютый? Неужто опять ушел?

Знаешь, Прокурор посоветовал мне забыть Лютого навсегда. Он прямо сказал, что та злополучная видеокассета с Новочеремушкинской улицы, дом 22«г», которую я тебе показывал, мне просто привиделась, а самого Нечаева вообще никогда не существовало в природе.

Что же получается — Прокурор с Лютым работали в одной связке? Как это может быть? — недоумевал Бешеный.

В этот момент Богомолов вспомнил последнюю встречу с Прокурором в охотничьем хозяйстве. И помрачнел.

Эти люди представляют слишком разные полюса, чтобы работать вместе. Насколько я понял, Прокурор самостоятельно провел виртуозную операцию, в ходе которой уговорил главаря бандитов Нечаева передать ему исчерпывающую информацию о сабуровской организованной преступной группировке, пообещав взамен безбедную жизнь за границей и, конечно же, полную безопасность.

Выходит, мафиозные лидеры коррумпированы в той же мере, что и высокие правительственные чиновники! — Непонятно почему, но последнее сообщение Богомолова сильно развеселило Савелия.

Выходит, так. Как бы то ни было, но наша задача выполнена. Точнее — почти выполнена.

Рассказов? — спросил Бешеный.

Да, Рассказов, — согласился Константин Иванович. — Но дело не в нем. Аркадий Сергеевич по–прежнему бодр и весел, по–прежнему пребывает в Ялте, контактируя с единственными оставшимися на свободе лидерами сабуровских — Василием Фалалеевым, по кличке Кактус, и Николаем Артемьевым, по кличке Шмаль. Разумеется, ему уже многое известно. А теперь — слушай внимательно. — Голос Богомолова окреп, и Говорков понял: сейчас генерал скажет, что надо делать. — Так вот: руоповцы, которые также участвовали в этой акции, в запарке упустили одну важную деталь. Когда крах сабуровской мафиозной структуры сделался очевидным для всех, когда их банковские счета стали повсеместно арестовывать, Фалалеев, чтобы спасти хоть часть средств, отправил своих бандитов в Москву. Шантажом и запугиванием им удалось выкачать из некоторых подшефных бизнесменов довольно значительную сумму — где‑то от двадцати пяти до тридцати двух миллионов долларов… И представляешь, наличными. Теперь эти деньги у Кактуса. Я понимаю, они не идут ни в какое сравнение с баснословными суммами, бывшими в распоряжении группировки еще несколько недель назад, но и с такими деньгами Кактус может создать нам немало проблем.

Хотите сказать, что деньги в руках бандита — оружие не менее страшное, чем автомат? — спросил Говорков.

Рад, что ты понимаешь меня с полуслова, — кивнул генерал, — к тому же Василий Фалалеев по–прежнему контактирует с Рассказовым. А потому ставлю задачу — физически ликвидировать этого типа.

Рассказова? — кулаки Савелия непроизвольно сжались, да так сильно, что костяшки пальцев побелели и хрустнули.

Нет, Кактуса. При всех своих замечательных достоинствах «мистер Морозофф» ничего не стоит без связей в российских мафиозных кругах. Вокруг Рассказова следует создать вакуум: лишить его окружения, отсечь контактеров. Извини, Савелий, но я повторюсь: не станет Кактуса — Рассказов лишится партнеров–посредников и перестанет быть опасным. Пусть вкладывает капиталы во что‑нибудь увеселительное. Типа Диснейленда. — Богомолов хитро ухмыльнулся. — Но к стратегически важным объектам страны его нельзя подпускать даже на пушечный выстрел.

Когда я должен лететь в Ялту? — спросил Говорков, предвкушая встречу с Вероникой после долгой томительной разлуки.

Сегодня. — Заметив, что Савелий уже поднимается из‑за стола, Константин Иванович слегка придержал его: — Обожди минутку. Тебе следует постоянно быть в курсе его планов. Надеюсь, ты не забыл о подслушивающих жучках, установленных в гостинице в апартаментах Рассказова? Очень полезная техника.

Боюсь, там подсели элементы питания, — Бешеный то и дело поглядывал на дверь — ему не терпелось отправиться в Крым прямо сейчас, сию минуту, — но у меня там есть человек, который поможет, если возникнет необходимость с прослушиванием Рассказова.

Вот и прекрасно. Держи меня в курсе. Ну — всего тебе хорошего. А главное — успехов!

Уже у двери кабинета они крепко, по–мужски обнялись, и Богомолов, мягко улыбнувшись, произнес на прощание: