Виктор Доценко - Король Крыс

Что — опять от меня секреты? — всполошилась девушка, вцепилась в локоть Савелия и со всей категоричностью заявила: — Никуда я его больше не отпущу! Все, хватит!

Да послушай… — Витас понял, зачем друг отправляет девушку в бар. — Нам действительно нужно поговорить.

О чем же? — Вероника недоверчиво взглянула на Мачюлиса.

Тот округлил глаза:

О том, чтобы сесть и выпить вдвоем. Как полагается нормальным мужчинам.

Виктор, ты же не пьешь!

Ничего, раз в год можно. Тем более по такому случаю.

Ну ладно, Бог с вами: оставляю вас наедине, так и быть.

Едва Вероника ушла, Савелий, благодарно кивнув находчивому товарищу, произнес:

Помнишь те прослушивающие устройства, которые ты поставил в «Ореанде»? В апартаментах мистера Морозоффа?

Еще бы!

Там наверняка элементы питания подсели. Ты не мог бы их заменить?!

Когда это нужно сделать? — Лицо Виктора в одночасье сделалось очень серьезным.

Как говорится, еще вчера, — невесело ответил Бешеный — он понимал, что означает отъезд Рассказова. — К завтрашнему утру сможешь?!

Постараюсь.

Аркадий Сергеевич продолжал начатую им игру, о которой не рассказывал даже своему верному помощнику, но не потому, что не доверял ему, а потому, что и сам толком не знал, чем эта игра закончится: пока наметились только общие контуры.

Красавчик–Стив был настолько удивлен поведением босса, что однажды не выдержал и спросил:

Шеф, вы что — действительно собираетесь помочь этим ублюдкам перевести за рубеж такую огромную сумму?

Красавчик–Стив выразительно взглянул на Аркадия Сергеевича, и тот, мельком скользнув по физиономии своего порученца, вдруг подумал, что и у недалеких людей иногда бывают умные лица.

Наверное, потому, что им слишком легко думается, — произнес Рассказов вслух, и порученец взглянул на него в явном недоумении:

О чем вы, Хозяин?

Да нет, это я так… мысли вслух, — уклончиво ответил неудачливый инвестор.

До их отъезда из Ялты оставалось несколько дней. Уже были уложены чемоданы, куплены билеты на теплоход до Стамбула — было решено возвращаться в Сингапур самолетом из Турции.

Настроение Аркадия Сергеевича упало до нулевой отметки. Какие надежды возлагал он на сабуровских, какие планы лелеял!

А что в итоге?

Растраченные силы и время, горечь несбывшихся надежд.

Вот и оставалось — сидеть в опостылевшем гостиничном номере, потреблять спиртное в русских дозах да вздыхать о несоответствии желаемого и действительного, реального и умозрительного.

Впрочем, у Рассказова оставался один–единственный шанс — если не удовлетворить собственные амбиции, то хотя бы, уходя, громко хлопнуть на прощанье дверью. Именно эту идею он и пытался выносить и довести до ума.

Время, как известно, деньги, и Аркадий Сергеевич желал хотя бы частично вознаградить себя за его потерю.

Именно поэтому, погруженный в невеселые размышления и к тому же снедаемый похмельем после двухдневной пьянки, Рассказов не сразу ответил своему помощнику.

Так что с этими деньгами? — осторожно повторил Стив свой вопрос.

Стив, посмотри на меня внимательно и скажи — похож я на идиота?

Ну, что вы! — воскликнул Стив.

Вот и я думаю, непохож. Да, конечно: перевести на зарубежные счета тридцать миллионов долларов — не самое сложное из всего, что я могу. Но зачем? Мы сидим тут. в этой проклятой дыре, бывшей «всесоюзной здравнице», вот уже больше трех месяцев, тратим время на общение с этими татуированными уродами, которые уверены, что Бельгия граничит с Боливией. За это время можно было бы в той же Боливии совершить небольшой военный переворот, став ее Президентом. Потратив три месяца на бессмысленное сидение тут, я упустил уйму возможностей. И теперь хочу вознаградить себя. Так сказать, наверстать упущенное.

Шеф, вы решили их кинуть? — Стив уже неплохо освоился с профессиональной терминологией тех, кого хозяин назвал «татуированными уродами».

Вот именно, — проскрипел со змеиной улыбкой Рассказов.

Но как? Мистер Фалалеев — человек осторожный и вряд ли просто так согласится доверить вам свои деньги. Кроме того, в последней беседе вы упомянули о краткосрочном кредите и каком‑то залоге, — напомнил порученец. — Недвижимость в США, во Франции.

Во–первых, кроме меня, Фалалееву помочь некому, и он это прекрасно понимает. Иначе не прибежал бы ко мне с наскипидаренной задницей. Во–вторых, не мне тебя учить, как оформляются подобные аферы. Я могу подписать любые платежные документы. Но не своим именем, а в качестве мистера Морозоффа. Понимаешь?

Понимаю… — Удивительно, но столь незамысловатый, однако действенный ход восхитил Красавчика–Стива, и он в который уже раз оценил предусмотрительность хозяина, прибывшего сюда под вымышленным именем и с безукоризненно подделанными документами.

Завтра поздно вечером Фалалеев передаст мне наличность, — продолжал Аркадий Сергеевич так, будто обращался к самому себе. — Еще сутки — на оформление документов. До Стамбула — шестнадцать часов плюс таможенные формальности. К концу недели будем в Сингапуре. Понимаю, тридцать миллионов в сравнении с тем, что я мог получить, — ничто, но, как говорят в России, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Однако мистер Фалалеев начнет нас искать, используя, скорее всего, неформальные методы, — осторожно напомнил Стив очевидное.

Кого искать — мистера Морозоффа? — Грузно поднявшись из‑за стола, Аркадий Сергеевич подошел к окну, отдернул штору и с неприязнью взглянул на курортников, фланирующих по набережной. — Пусть ищет. Как говорится, Бог в помощь. Только пусть поторапливается, у него совсем мало времени.

До ареста? — догадался порученец.

Вот именно. Такие фалалеи да шмали долго не живут. Я‑то в этом толк знаю.

Витас Мачюлис сдержал слово — элементы питания в жучках были заменены спустя всего несколько часов после встречи с Савелием.

Гостиничное объединение «Интурист–Ялта», в ведении которого находилась и «Ореанда», всегда славилось неразберихой. Имея на руках копии ключей (предусмотрительный Мачюлис сделал их еще в прошлом году, когда устанавливал в апартаментах господина Морозоффа подслушивающие устройства), всегда можно проникнуть в номер под видом электрика, сантехника или официанта.

Вечером того же дня Говорков уже был на своем посту на набережной, напротив «Ореанды».

В открывшихся по случаю начала сезона кафе гремела музыка, первые отдыхающие бесцельно слонялись по набережной взад–вперед, беспечно грелись на солнышке, бросали белоснежным чайкам кусочки хлеба, и никто не обращал внимания на невысокого голубоглазого блондина, скромно сидевшего неподалеку от «Ореанды» с небольшим приборчиком в руках — то ли минитранзистором, то ли аудиоплеером.