Сергей Зверев - Мертвое побережье

– Все-таки сами уехали? – то ли предположил, то ли пытался узнать мнение остальных Сиводедов.

– Раз ничто нам не говорит об их захвате, будем считать, что они уехали самостоятельно, – отреагировал Лавров.

– И что нам теперь делать? – не удержался от вопроса старлей.

Связист и медик переглянулись и лишь пожали плечами.

– Мужики, для нас здесь не так много вариантов, – взял на себя инициативу майор. – Раз дипломаты покинули место своего отдыха сами, нам следует поставить себя на их место. Сделав это, мы должны поступить так, как поступили бы они. Наверняка узнали об осложнении ситуации в Ливии и решили вернуться в Триполи в наше посольство.

– И наши посольские работники такие смелые, что разъезжают на джипе по зоне конфликта? – поинтересовался Максим Коршунов.

– Если вообще решились приехать сюда на рыбалку, выходит, уже изначально не из робкого десятка. По крайней мере тот, кто это все затеял, – заметил Иван Цыбин.

– А главное, они рассчитывают на свой дипломатический статус и те привилегии, которые он им дает, – высказался Батяня.

– Ну, тогда они сильно заблуждаются в том, что их привилегии в условиях гражданской войны будут соблюдаться, – произнес Сиводедов.

– В чем-то ты прав, – согласился командир группы. – Но других зацепок для поисков у нас нет, поэтому мы должны держать курс на ливийскую столицу. И немедленно.

Через две минуты группа выдвинулась в указанном направлении. Начало заметно смеркаться, однако наступление сумерек ничуть не меняло планы русских десантников. Они уверенно продолжали свое движение.

Селение, в котором каддафисты захватили русских дипломатов, пережило новое вторжение, совершенно неожиданное для солдат правительственных войск. По всем данным разведки, на запад от населенного пункта на многие километры мятежников не было, а тут все произошло настолько быстро, что две роты полегли практически мгновенно. Несколько оставшихся в живых человек с изумлением наблюдали вступление сюда хорошо вооруженной повстанческой группы. Они не могли знать, что селение отбили не повстанцы, а переодетые американские морпехи.

Перед вторжением Алан Трайпл провел разведку. Разведчики выяснили численность правительственных сил и конкретные места их нахождения в населенном пункте. Уничтожить две роты, зная их координаты, особого труда не составило. Имевшийся среди снаряжения в машине-амфибии самонаводящийся миномет сработал четко, накрыв ничего не подозревавших каддафистов. Оставалось лишь быстро войти в селение и добить тех, кому удалось избежать смерти после минометного удара.

Кроме того, американцы принялись искать среди убитых и раненых тех самых русских, о которых поведала Амина. Поиски оказались безрезультатными. Никого из пострадавших нельзя было однозначно идентифицировать как русского. Однако предположение, что российские граждане могли раньше находиться в селении, подтверждалось наличием джипа с дипломатическими номерами Российской Федерации. Трайпл аж присвистнул, когда ему сообщили об этой чудом уцелевшей машине. Он лично прибыл в сектор, где ее обнаружили, и провел со своими бойцами тщательный обыск, уверенный в том, что взятые русскими фрагменты ракетных стабилизаторов непременно отыщутся. Но ничего интересного и важного в джипе не нашлось. Впрочем, сам факт наличия автомобиля с русскими дипномерами был важен, так как чуть-чуть добавлял ясности в вопросе о личностях, на которых охотились морпехи.

На всякий случай Алан послал часть своих людей прочесать селение. Его не оставляло ощущение, что русские где-то совсем рядом. Однако прочесывание ничего не дало. Ни русских, ни даже кого-нибудь из местных морпехи не нашли. Раздосадованный лейтенант размышлял над тем, что делать дальше. На связь вышел адмирал Брюс Паркер, и уже по первым его словам стало ясно, что повод для сеанса не из приятных.

– Информация странная и тревожная, – говорил адмирал. – Неподалеку от Мисураты наши спецы засекли неустановленный гражданский самолет. Сам он разбился при попытке оторваться от нашего воздушного патруля, но четверка неизвестных лиц успела с него десантироваться. Условия для высадки этой группы были не из лучших.

– Сэр, а есть ли хоть какие-то предположения, кто это мог быть? – уточнил Трайпл.

– Скорее всего, это русский десант. Россия наверняка отправила его на поиски своих граждан. Тех самых, о которых ты мне сообщал, – не стал таиться Паркер. – Поэтому тебе следует дальше выполнять свое задание, помня об этой четверке.

– Есть, сэр, – отчеканил лейтенант и тут же с ноткой ревности добавил: – Неужели какие-то четверо русских смогут помешать мне и моим парням? Нас ведь двадцать пять человек!

– Нельзя недооценивать русских. Будь внимателен. Помни, что иногда и один их десантник может натворить кучу бед, – угрюмо предупредил Паркер.

После сеанса связи Алан погрузился в еще более глубокое раздумье. Он долго перебирал разные варианты, но все же принял решение, казавшееся ему единственно верным в данной ситуации.

Антон и Игорь подбирались к поселку скрытно. Задолго до въезда в него они сошли с дороги, чтобы войти в населенный пункт с северо-запада. Чем меньше оставалось до него, тем большей осторожностью отличалось движение русских. Серебряков-старший понимал, что любой неосмотрительный шаг чреват непредсказуемыми последствиями. Но понимание этого никак не отменяло главную задачу – отыскать джип с уликами.

Войдя окольными путями в поселок, Серебряковы направились к тому месту, где каддафисты конфисковали джип. Они надеялись на то, что машина на прежнем месте или перемещена куда-то недалеко. Внезапно послышалась английская речь. Антон сначала даже не поверил своим ушам, внимательно вслушиваясь в говор. Сомнений не оставалось – кто-то бегло разговаривал на американском варианте английского языка.

Он опасливо выглянул из-за угла дома. Картина, открывшаяся его взору, была по меньшей мере странной. По-английски говорили ливийские повстанцы, узнаваемые по камуфляжу и символике. Наказав сыну затаиться, Антон прильнул спиной к стене и продолжал слушать разговор камуфлированных бойцов. Они говорили об опасности, которая могла исходить от русских десантников, и о чем-то спорили – то ли о численности десантников, то ли об их боевой выучке. В репликах часто всплывала цифра «четыре» и фраза «спасти русских дипломатов». Серебряков-старший хорошо знал английский, однако не все мог понять, так как находился далеко от бойцов.

Ясно стало одно: разговор вели переодетые в повстанцев американцы. Предпринимать что-либо в такой ситуации было достаточно непросто, тем более крайне неразумно бросаться к ним с просьбой о помощи.