Иван Стрельцов - Радиоактивная война

– Игнат Степанович, какими судьбами? – спросил ошеломленный таким поворотом Кольцов.

– У меня такой же вопрос к тебе. По оперативной информации, ты сейчас должен находиться в желтой жаркой Африке, пить со своим дружком местную водку и дебоширить с аборигенами. – Сжимая в руке последнюю модель «вальтера», нехорошо оскалился Рудин. В этот момент на корпусе радиомаяка вспыхнула красная лампочка включения. – Вот же сучка... твою мать, – крепко выругался чекист.

Он подошел к неподвижно лежащей девушке и, наведя на нее пистолет, выстрелил. Пуля разнесла на мелкие осколки пластиковый корпус передатчика и разворотила ладонь француженки. Секундной передышки Кольцову хватило, чтобы выхватить «кольт» и навести оружие на Рудина.

Щелчок взводимого курка дополнили слова сыщика.

– Думаю, соревноваться, у кого лучше реакция, не будем? Бросайте ствол, Игнат Степанович, пока есть такая возможность.

– Каскадер, когда Александрийский предлагал твою кандидатуру, он меня предупредил, что ты еще тот фрукт. Но я не ожидал, что такой, – вынужден был признаться Рудин.

– Я тоже многого не ожидал. Но аллах именно так выстроил ситуацию, и, как я понял, скоро здесь будут французские жандармы. Веселая получится компания, – зло произнес Кольцов.

– Это вряд ли, – покачал головой чекист. – Для того, чтобы получить точные координаты радиомаяка, необходимо от тридцати до семидесяти секунд. Французы не успели даже засечь посланные в эфир первые сигналы.

– Значит, у нас есть время для задушевной беседы.

– Спрашивай, капитан, – великодушно разрешил Рудин. Указав на ствол крупнокалиберного пистолета, добавил: – Козыря у тебя, банкуй.

– Что здесь происходило до нашего появления?

– Писалась одна из страниц геополитики. Или ты, Каскадер, думаешь, что политика творится с трибун парламентов или в тишине президентских кабинетов? – старик хрипло рассмеялся.

– То есть? – Глеб вдруг захотел уточнить столь расплывчатую формулировку.

– Здесь шла подготовка к передаче ливийскому руководству единиц ядерного оружия. Для того, чтобы мир был как можно многополярней, нужно, чтобы было как можно больше стран, имеющих атомную бомбу и, желательно, не одну. Так поступают все сверхдержавы, творя геополитику. Или ты думаешь, полуотсталый Пакистан сам додумался до расчленения уранового ядра? Или вечно воюющий крошечный Израиль был в состоянии наштамповать сотню зарядов? Нет, им помог большой брат из-за океана. Так почему мы не можем позволить себе запустить большому брату змею за пазуху? Все это и носит название «геополитика», – говорил Рудин самозабвенно и уверенно, как будто все сказанное было истинной правдой.

– Отлично, – резко произнес Глеб Кольцов и тут же надавил на спусковой крючок.

Выстрел грянул оглушительно громко, а просвистевшая пуля заставила чекиста непроизвольно присесть.

– Хватит, Игнат Степанович, лить мне в уши политическую бодягу с привкусом великодержавного патриотизма, – прорычал детектив. – Я это уже пережил, когда ушел со службы в «конторе». И теперь знаю, что движет такими, как вы, поэтому хочу услышать правду. И не дай вам бог рассказать очередную страшилку.

– Ты настоящий контрразведчик, умеешь убедительно провести допрос, – стараясь не потерять своего достоинства, приосанившись, ответил Рудин.

– Обойдемся без дифирамбов, – досадливо поморщился Глеб.

– Времени у нас достаточно, поэтому начну с самого начала. В конце двухтысячного года по линии СВР пришла информация, что в Ираке группа бывших советских чиновников пытается продать Саддаму несколько ядерных боеприпасов. Естественно, это могло подпортить имидж нашей страны. Нужно было принимать срочные меры, была создана оперативно-следственная группа из лучших спецов, которую возглавил я. Следствие шло сразу по двум направлениям. Одни проверяли ядерные арсеналы, на которых хранились фугасы и боеголовки, снятые со списанных ракет. Вторая пыталась идентифицировать продавцов. С зарядами оказалось все в порядке, там еще с советских времен царили драконовские законы, лишний раз не чихнешь. Зато с продавцами почти сразу попали в цвет, набор оказался еще тот: полковник ГРУ, штатовский деляга с миллиардами на банковском счету да цэковский чинуша, имеющий непосредственное отношение к атомному производству. По всему выходило, что эти ребятишки наладили производство, а теперь пытались реализовать свои «игрушки». Шубин пытался пристроить заряды в Ираке по старым связям, он там когда-то работал советником. Чтобы не подмочить престиж страны, пришлось надавить на кое-кого в Багдаде, чтобы отставнику военной разведки с его самоделками дали от ворот поворот. Вот тогда у меня и возникла идея самому возглавить процесс торговли. Благо их тайную мастерскую уже отыскали. Оставалось только решить, как именно все провернуть. Ставить на поток производство кустарных зарядов было опасно, как говорится, сколь веревочке ни виться, а конец найдут и на шею намотают. Значит, нужно было взять жирный куш и прикрыть лавочку. Но для начала нужно было разобраться с «шарашкой».

– Вот тут-то вы меня и нашли, – вставил Кольцов.

– Складывался великолепный пасьянс. Ты должен был разворошить змеиное гнездо, – подтвердил догадку детектива Рудин, – чтобы хозяева этой лавочки поняли, что наступили беспокойные времена и нужна надежная «крыша», ну, как в родных пенатах. Ты со своей миссией справился на пять с плюсом, даже головорезы Александрийского оказались на подхвате.

– Так Роман Оскарович тоже в вашей компании? – С тех пор, как Глеб увидел на яхте «маршала от госбезопасности», его занимал этот вопрос.

– Рома Александрийский – талантливый контрразведчик, но он стойкий оловянный солдатик и ни на шаг от присяги не отступит ни за какие блага мира. Узнай он только о моих фантазиях, моментально пустил бы своего шефа в оперативную разработку. Вышло бы себе дороже, – объяснил Игнат Степанович.

– Ну а что дальше?

– Смерть Шубина пришлась как нельзя лучше. К тому же я предложил нового покупателя.

– Ливийцев, – уточнил Глеб.

– Браво, – искренне восхитился Рудин. – Госбезопасность много потеряла, уволив тебя из своих рядов. Действительно, Ливия, денег у них от нефти как грязи. Я проработал в этой северо-африканской стране больше десяти лет и близко знаком с самыми влиятельными людьми Джамахерии.

– Ну, а как же Муаммар Каддафи? Он ведь всеми силами пытается вырваться из списка стран-изгоев? – недоверчиво спросил Кольцов.

– Король, конечно же, всесилен, но он один. У других сановников может быть и свое, другое мнение. Они прекрасно понимают, что король, как любой человек, смертен, а значит, когда-нибудь уйдет. И тогда политика может полярно измениться.