Анатолий Сарычев - Океанский патруль

– Ваши предложения, мистер? – спросил он, с досадой отметив, что появился новый неучтенный фактор.

– Есть работа для водолазов-глубоководников, – моментально откликнулся писклявый.

– Если деньги хорошие заплатите, то можно и поработать, – отозвался Клим, прикидывая, что выхода у него все равно нет.

– Сейчас поднимайтесь наверх с моим человеком, а там разберемся, – приказал писклявый.

– Мы придем на своем катере, – внес новое предложение Ворох.

– Ваш катер ходит под водой? – наивно удивился писклявый.

– Далеко не может, а миль двести пройдет, – сообщил каперанг, смотря на Малыша, который закончил перебинтовывать руку.

«Похоже, мы всей компанией в очередной раз вляпались в дерьмо», – понял Клим, окидывая прощальным взглядом каюту водолазного колокола.

– Садитесь все в катер и всплывайте! Курс мой посланник знает, – приказал писклявый и отключился.

Передав маску хозяину, Клим сообщил ему:

– Шеф приказал плыть на яхту на нашем катере.

Усадив всех в лодку, он первым делом начал проверять оборудование, внимательно всматриваясь в дисплей. Малыш постарался на славу! Воздушные резервуары лодки были полностью закачаны, а зарядка батарей показывала сто процентов.

«Ну, вперед! Цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!» – сам себе скомандовал Клим, включая двигатель лодки. На дисплее высветился курс и одновременно показались БПК, второй корабль и еще одно судно в двух кабельтовых от них.

«Значит, «Каталина» уже прилетела», – отметил Клим, увеличивая скорость лодки. Яхта на экране гидролокатора пока не проявилась, зато военные корабли сместились вправо и начали уходить на «ост», постепенно расходясь в стороны.

Посидев на воде минут пятнадцать, «Каталина» исчезла с экрана. «Посидела птичка железная и улетела!» – обрадовался Клим, увеличивая скорость до трех узлов. Сорок минут хода – и американские коробки исчезли с экранов гидролокатора, а вот справа по курсу появилась небольшая отметка, которая могла обозначать только яхту пиратов.

Сделав площадку на глубине двадцати метров, Клим заметил, какое темное наверху небо. Через двадцать минут дрейфа один из пловцов резко сжал левое плечо Клима и когда тот обернулся, показал рукой вверх, предлагая всплывать.

Ворох отрицательно помотал головой, в свою очередь, показав себе на руку и голову. Пловец ткнул его чем-то твердым в спину, снова показав рукой, что пора всплывать.

«У них воздух кончается», – понял Клим, только теперь поставив себя на место аквалангистов, у которых были обычные акваланги. Воздуха в них на таких глубинах хватало максимум на час. «Кислорода у ребят осталось всего минут на пять», – прикинул каперанг, включая двигатель катера. Всплыв на поверхность, он внимательно осмотрелся. Волнение было не больше пяти баллов, но в открытом океане волны разгулялись и быстро выросли до четырехметровой высоты.

– Курс сто сорок! – громко закричал один из вражеских «тюленей», рукой показывая вперед.

– Слушаюсь, кэп, – согласился Клим, включая двигатель.

Заработал подвесной мотор, выбросив в воздух клуб едкого дыма. Ворох развернул катер по широкой дуге, стараясь держаться на пологих склонах волн.

– Увеличь скорость! Идет шторм! – громко сказал «тюлень», поддерживая безжизненно упавшую голову Фила.

Клим не стал ничего говорить, мельком взглянув на синее лицо бывшего пленника, который не подавал признаков жизни. Девчонки и Малыш держались неплохо, но лица у них посерели. Да и сам Клим почувствовал легкое недомогание и покалывание в локтях.

«Первый признак кессонной болезни! Правда, слабенький, но надо всех срочно в барокамеру», – отметил каперанг, доворачивая лодку по указанному курсу.

– Давай быстрее, Филу плохо! – закричал «тюлень», снова больно вдавливая в спину Клима ствол пистолета.

«Дурацкая привычка баловаться с оружием! Раз в год и палка стреляет», – раздраженно подумал Клим, передергивая плечами.

Пловец правильно понял движение каперанга и убрал пистолет. С запада пошла большая волна, на которую Ворох едва взобрался. В двадцати кабельтовых прямо по курсу была видна большая белая яхта. Прибавив скорость, Клим направил лодку в ее сторону, на всякий случай включив насосы в режим ожидания. Два раза попав под волну, лодка все-таки черпанула носом воды, но насосы справились, за пять минут выкачав ее в океан.

Еще десять минут бешеной скачки по волнам, и катер дошел до океанской яхты, которую снесло на семь градусов к северу.

В барокамере, куда поместили Клима, Малыша и девушек, было очень мало места. Фил, которого они подобрали в водолазном колоколе, так и не приходя в сознание, растянулся у правой переборки, а девчонки, обняв друг друга, пристроились у самого люка.

Если Климу досталось место на надувном пуфике, то Малыш уселся прямо на пол, вытянув вперед длинные ноги. Едва командир присел, как зазвонил настенный телефон.

– Вас слушают! – немедленно ответил Клим, заметив, что яхта начала движение. Гул мотора и вибрация стали сильнее, а качка – поменьше.

– Что с Филом? – вместо приветствия спросил писклявый, шумно дыша в трубку.

– Я не врач и поэтому могу ошибиться. Фил слишком долго пробыл на колоколе в условиях повышенного давления, и с ним могла произойти куча неприятностей. Поднимали вы нас с нарушениями всех правил, так что здоровья ни нам, ни Филу не прибавили, – начал объяснять Клим, но писклявый прервал так хорошо начавшуюся лекцию визгом:

– Вы сами поднимались на поверхность!

– У ваших людей кончался воздух, и мы были вынуждены подниматься быстро. Болезней под водой можно найти целую кучу, начиная от баротравмы уха и кончая кессонной болезнью, – не торопясь, сказал Клим, ущипнув Малыша за ногу. Тот в свою очередь толкнул девчонок, которые тоже заснули. Лей зло взглянула на Малыша, но ничего говорить не стала, прекрасно понимая, что сейчас не время и не место выяснять отношения.

Наклонившись над побагровевшим Филом, Клим прижал указательный палец к сонной артерии. Сердце бывшего пленника билось очень медленно и с перебоями.

– Надо спуститься на затонувшее судно и поискать на нем ценные вещи, – с нажимом произнес писклявый, больше не интересуясь здоровьем Фила.

– На какой глубине оно лежит? – спросил Клим, бросив пристальный взгляд на Малыша, который опять уронил голову на грудь.

– Метров семьдесят-восемьдесят, может, чуть больше, – туманно ответил писклявый.

Протянув руку, Клим нажал на болевую точку на ключице своего напарника.

– Я не сплю, – через секунду вскинулся Малыш.

– Почему ты все время будишь своего товарища? Дай ему поспать! Он же раненый, – вспомнил о человеколюбии писклявый.