Игорь Срибный - «Каскад» начинает прорыв

– Ну да! Наши-то идут по лесу – это уже сбавляет темп. К тому же, вконец вымотанные, из боя… А «духи» свежие. Этот капитан-«рэбовец» слышал их переговоры, им идти всего пять с половиной кэмэ. Конечно, они отрежут нам путь и будут выдавливать обратно в лес – на арабов. Понял?

– Понял. Чего тут не понять? Пошли!

Они резко повернули на юг и быстро пошли к просеке, прекрасно понимая, что фактически уже обрекли себя на смерть.

Просека оказалась старой, заброшенной дорогой, по которой когда-то вывозили лес. Затененная деревьями, густо разросшимися по обочинам, она еще хранила кое-где лужицы талой воды.

Стас выбрал дерево потолще и саперной лопаткой вырубил себе небольшой окоп. Кум перешел на другую сторону просеки и сделал то же самое.

Ждать им не пришлось. Едва они успели обустроить себе стрелковые ячейки, как вдалеке послышался знакомый до боли звук – шорох шагов, издаваемый группой людей, и тихое бряцание оружия.

– Если пойдет разведка, валим в упор из бесшумок! – вполголоса сказал Стас.

Кум кивнул, сдергивая со спины «АКМС» с глушителем и укладывая его рядом с собой под правую руку.

Впереди отряда действительно шла разведка из десятка «духов». Они шли спокойно и уверенно, тихо переговариваясь и пересмеиваясь. Видно было, что здесь, в этом глухом углу древнего леса, они не ожидают засады. Их подпустили метров на пять и, привстав на колено, расстреляли практически в упор. Тела быстро оттащили на обочины – убирать их дальше в лес не было ни времени, ни сил.

Через несколько минут показалась основная масса боевиков. Как хозяева леса, они валили густой толпой, не выдерживая интервалов, не делая попыток рассредоточиться…

Разведчики, не привыкшие к такой безалаберности перед боем, удивленно переглянулись и изготовились к стрельбе.

– Подпустим на пятьдесят метров и начнем, – сказал Стас.

– Понял! – ответил Кум, поправляя пулеметную ленту…

02 апреля 2000 г. Около 18 часов.

Лесная просека

Стас выстрелил первым, проделав тяжелой бронебойной пулей значительную брешь в толпе боевиков. И сразу заработал пулемет Кума, короткими очередями выбивая тех, кто пытался схватиться за оружие.

Мощно рявкал «Взломщик» в руках прапорщика, точно бил пулемет, собирая кровавую жатву, и «духи», которые после первых выстрелов залегли и пытались отстреливаться, не выдержали и рванули в лес.

Все стихло. Над позициями разведчиков вился густой, кисло пахнущий порохом дым. На просеке стонали и корчились раненые.

– Стас! – тихо позвал Кум Шульгина. Тот повернул голову. – Они больше не пойдут по просеке. Они попытаются обойти нас по лесу.

– Уходим! – сказал Стас и, выбравшись из окопа, пошел спиной вперед, поводя по сторонам стволом винтовки.

Кум перебежал через просеку и кивнул подбородком на лес. Они, пригнувшись, нырнули под ветки, скорым шагом уходя от места засады.

Через несколько минут со стороны просеки раздался рев двигателей.

– Это не могут быть наши, – Стас прислушался. – По звуку вроде «КамАЗ». И еще что-то, не пойму.

Звук приближался. И скоро в просветах между деревьями показался «КамАЗ»-самосвал, кузов которого был битком набит «духами».

Разведчики присели, укрываясь за деревьями. Кум вскинул пулемет, но Стас рукой опустил его ствол к земле, отрицательно покачав головой – «духи» были надежно прикрыты металлическими бортами самосвала. Кроме того, вслед за грузовиком загрохотал по кочкам древний автобус «ПАЗ», в открытых окнах которого угрожающе торчали пулеметные и автоматные стволы.

Стас попытался вызвать по рации Седого, но ответа не получил.

– Мы все еще далеко от группы, – сказал Кум. – Рация не добьет отсюда. Пошли!

Они поднялись и пошли дальше, все время забирая вправо, надеясь в скором времени нагнать группу.

Темп передвижения значительно снизился… Сказывалась усталость и нервное перенапряжение. Седой хотел уже дать команду «привал», как вдруг услышал в наушнике голос Влада:

– Каскад, я – Пятьсот двадцать пятый! Прием.

– На связи! – отозвался Седой.

– Мы на лесной вырубке. Вы далеко?

– Нам еще идти километров пять, – ответил Седой.

– Я отправляю вам навстречу группу поддержки из пятнадцати «карандашей». Они подбросят вам сухпай и воду. В каком направлении им двигаться?

– Просека находится слева от барака, метрах в двухстах. С вырубки ее не видно – скрывает кустарник. Во всяком случае, в темноте мы ее не заметили. Примерно через час мы выйдем к просеке. Пусть идут во встречном направлении вдоль просеки. Да! В бараке, в подполе, склад боеприпасов; туда не ныряйте, мы там поставили ловушки.

– Хорошо, что сказал! Я только собирался отправить туда людей, чтоб обследовали.

– Уже не надо. Посмотри лучше, есть ли возможность выставить на просеку хотя бы одну «коробочку»? Если вдруг «духи» попрут по просеке, она сможет отсечь их огнем «КПВТ».

– Сейчас определимся. До связи!

– До связи! – ответил Седой и рукой подал знак «привал».

Обессиленные разведчики рухнули на все еще влажную в лесу после зимы землю. Допили последние глотки воды из фляжек. Закурили, пряча огоньки сигарет в кулак…

Седой решил дать людям полноценный отдых и не поднимать их в течение получаса, и сам упал на полупустой рюкзак, забросив горящие от долгой ходьбы ноги на дерево. Икры наливала гудящая тяжесть, грозящая перерасти в судороги… Он бездумно лежал на спине, глядя в небо. Приближалось время заката, и уходящее солнце золотило верхушки деревьев, на которых уже набухали почки. Весна не за горами…

Рядом молча присел Ирбайхан. Седой мельком взглянул на него и сказал:

– Спрашивай, чего ждешь?

– Зачем ты здесь? – выпалил чеченец. – Что тебе здесь нужно?

Седой долго молчал, наконец ответил:

– Война – это страшная болезнь, Ирбайхан. И я здесь, чтоб лечить ее. Знаешь…

– Знаю! – перебил его чеченец. – Поэтому говорю: это важно для нас, для меня лично, потому что я не отделяю Чечню от России. А ты и твои люди готовы погибнуть за то, чтобы на моей земле воцарился мир. Ваша война – против войны!

– Хорошо, что ты это понимаешь. А насчет погибнуть… Кому суждено утонуть, того не повесят.

– Это ответ воина. У нас говорят: стал бараном – жди волков… – Он вдруг положил руку на кисть Седого. – Спасибо тебе!

– Не надо, Ирбайхан. В нашей работе мало хорошего…

Издалека послышался хорошо различимый в тишине треск веток под ногами людей. Седой насторожился, но остался лежать, зная, что их перехватят дозорные. Он подумал, что это может быть группа прикрытия, и не ошибся. Вскоре рядом с ним, лязгнув тяжелым оружием, упали на землю Стас и Кум. Тяжело дыша и утирая сорванной с головы банданой пот с лица, Стас сказал: