Андрей Загорцев - Боевое кредо

Помимо всего прочего, это деньги, которые всегда необходимы как воздух. Директора магазинов замыкаются только на командира группы обеспечения. Места закладок делают уже разведчики, которые будут и иметь ключи от всех помещений, и досконально знать расположение всех помещений и запасных выходов, как штатных, так и дополнительно оборудованных. А командира группы обеспечения тире зампотыла можно… (читай выше про расстрел у свинарника).

– пособники, общим числом сколько угодно. Это люди, используемые вслепую, и часто даже не полагающие и не представляющие, что они делают. Прикормленные и получающие мзду, посильную помощь в своей повседневной деятельности. Это медицинские работники и аптекари как государственных, так и частных клиник. Проститутки и сутенеры. Держатели частных гостиниц, люди, сдающие внаем квартиры, частные автоизвозчики. Наркодилеры. Представители и лидеры ОПГ. Представители различных молодежных субкультур. Опять же, хакеры, рокеры, свингеры и метросексуалы. Журналисты и работники телевидения. Знакомы они только между собой, передача денежных средств пособникам, используемым вслепую, для отвлекающих действий, и доставка различных грузов через командира группы обеспечения, которого, как писалось выше, можно…

8. И, наконец, особая группа. Нет, это не та, про которую я как-то писал. Это не Леня Ромашкин с пулеметом. Заметьте, по схеме они связаны только со мной. Про них не знает никто. Это они грохнут зампотыла, или любого продажного командира пятерки, или начальника штаба. Но основное их предназначение – помочь мне уйти, раствориться. Как? Хотите, расскажу!

Пример: съемка на камеру мобильного телефона горно-лесистой местности.

Съемка на камеру мобильного телефона. Два плачущих партизана и хладное тело Абу-Бергманна; вот он, бедняжка, в крови и соплях, и явно не живой. То ли пристрелили, то ли отравился несвежей консервой. Партизаны плачут и произносят сочувственные речи. Другой кадр – бедолагу Абу завертывают в погребальный саван и прикапывают. Только прикапывают-то уже другого (скажем, того же командира группы обеспечения или начальника штаба). Место съемки и захоронения должно быть такое, чтобы его трудно было опознать без каких-либо явственных отличительных признаков. Итак, прикопали лидера, постреляли в воздух. Всплакнули. И прекратили снимать и фотографировать. Раскопали могилу и засыпали ее хлорной известью… Нет, сделаем круче; рядышком еще свеженького мясца покидаем, дабы шакалы, волки и прочая живность якобы раскопали могилу и растащили мертвяка по косточкам. Так вернее, а то вдруг все же найдут да какой-нибудь клочок волос на генетическую экспертизу отправят. Телефон со съемками «теряется» на одной из заранее оборудованных лесных баз. Войска, ведущие поиск, рано или поздно ее обнаружат. Подорвутся на минных полях, съедят просроченный йогурт, а потом найдут и остальное. Живой и невредимый Абу садится на заранее подготовленную машину с чужими документами и уезжает на хрен. Три парня из особой группы на контроле маршрута: «торпеда» впереди и на связи, один сзади меня, и один в тыловом дозоре, километрах в десяти-пятнадцати от основной группы. При переезде одним из моих особистов посылается заранее подготовленное сообщение для технарей-разведчиков. Развертывается пиар-компания моей смерти. План пиара подготовлен заранее: блоги, форумы и интернет-ресурсы. Газеты – как официальные, так и «желтая» пресса частных изданий. А потом и всплывает запись на мобильнике. Я в это время уже на заранее подготовленной базе, в чужой, далекой мне стране; базу эту, в виде комфортабельной виллы, подготовит та же особая группа. Они уйдут вместе со мной за кордон и будут жить. Жить до тех пор, пока я не подготовлю другую особую группу.