Евгений Сухов - Конец таежной банды

– Охренеть, она точно не человек, – восхищенно воскликнул Трефилов, – ишь, ведьма, какого шороха у буржуев навела!

– Вот так рождаются легенды, – кивнул Алексей с печальной улыбкой. – Ладно, иди работай. У меня тоже дел невпроворот.

– Слушай, а куда ты в выходные деваешься? – поинтересовался Трефилов с подозрением. – Я к тебе как ни заеду в воскресенье, ну, там на рыбалку пригласить или в баню, тебя нет как нет. Я к соседям, а они говорят, уехал ни свет ни заря.

– Я просто люблю с утра по лесу проехаться, подышать воздухом, – соврал Алексей, не моргнув глазом. – Знаешь, как на рассвете красиво в тайге, лес, горы, солнце встает…

– Да ты прямо этот… поэт, – с трудом подыскал слово Трефилов.

После его ухода Алексей сидел в кабинете, смотрел на фотографию атаманши в газете и гадал, какая из сестер погибла. Было немного жаль девчонку, однако она сама выбрала такую судьбу. Еще он вспоминал силуэт священной горы в тайге в лучах восходящего солнца. Он нашел вход в пещеру и уже почти что разобрал завал. Про золото он, естественно, сообщать никому не собирался, но пока и не придумал, что делать с такой кучей денег. Перед ним открывались большие возможности.

Эпилог

Историки так и не выявили в архивах итоговых отчетных документов о проведенной в 1931 г. высылке крестьян в Зауралье. Разрозненные данные, поступавшие из разных районов, говорили о том, что она не состоялась в полном объеме и в намеченные для этого сроки. В найденных в архивах документах не было ответа на то, по каким причинам оказался сорван план самой большой высылки. Отрывочные данные говорили, что было депортировано чуть больше половины намеченных к высылке кулацких хозяйств. В ряде сельсоветов Карасукского района число бежавших кулаков – одиночек и с семьями – составляло более половины от числа намечавшихся к высылке. Только малая часть репрессированных крестьян попала в комендатуры до распутицы, а оставшаяся часть растворилась в недрах самой значительной высылки, охватившей летом 1931 г. уже все районы Западной Сибири. С осени 1932 г. репрессии против крестьянства пошли на спад.