Альберт Байкалов - Крестоповал. Война совести

– Никак, Леонтий вернулся с полицией! – бросился навстречу Никита Лукич.

Однако, едва открыв калитку и шагнув за ворота, лоб в лоб столкнулся с незнакомым, своего роста и комплекции мужчиной. В какой-то момент Никите показалось, что он налетел на острый, под напряжением прут, который проткнул его до самого позвоночника. Боль прошла в разные стороны и завязла где-то в пятках и затылке. Он успел лишь охнуть. Уже лежа на боку, Никита почувствовал, как у него забрали ружье, потом подхватили с двух сторон под руки и оттащили к забору. Одновременно кто-то забежал в ворота.

– Кто в доме? – Незнакомец взял его за плечо.

– Где Леонтий? – узнав в стоящем сбоку от незнакомца мужчине Клима, спросил он.

– Приехал твой Леонтий, – со злорадством объявил Клим, с опаской озираясь по сторонам. – И племяша твоего привез. Не хочет он, чтобы врачевали его, пока не отдашь ты нам клад.

– Значит, права была подружка Матвея, что не враг он нам, а злодеи как раз ты и твой дружок? – наконец осенило Никиту Лукича.

– Догадливый. – Клим переглянулся со своим дружком.

– Позови его, – потребовал Никита, одновременно размышляя, как выбраться из столь щекотливого положения. Выходит, бандиты беспрепятственно проехали до его дома и легко обезоружили. Интересно, почему их так много и кто они? Получается, что эти два изверга догнали братца и схватили. А он-то думал, что они следом в райцентр для доклада поехали! Так резво машину угнали.

– Здесь я, – между тем раздался голос из открытой дверцы машины.

Только сейчас Никита разобрал, что Клим со своими новыми дружками вернулся совсем на другой машине. То была российская «Нива», а теперь японский джип.

«Выходит, много их в округе», – с горечью подумал он о бандитах, а вслух спросил:

– Правду говорит, что не довез ты Петрушку?

– Истинная правда, – донеслось из темноты. – И я что думаю, отдать им надо то, что они просят.

– Вот видишь, что сказал твой брат?! – оживился Клим и выпрямился.

В воротах появился силуэт.

– Ну что? – спросил стоявший у машины и все это время молчавший мужчина.

– Все нормально, Самурай, – ответил парень. – В доме две телки и ребятня. Сказал сидеть и не дышать, а то папеньку на тот свет отправим.

– Берите этого фанатика и тащите в дом, – распорядился тот, которого назвали Самураем.

Свет фонаря заставил всех обернуться. Никита не заметил, как сбоку подошел Филарет Арсениевич. Еще молодой мужчина жил через дом.

– Что здесь случилось? – осторожно спросил он и посветил на машину, потом на стоявшего рядом Самурая. – Никак, у нас гости?

– Убери фонарь! – не своим голосом заорал Клим.

Свет погас, щелкнул предохранитель «Сайги».

– Брось оружие! – потребовал незнакомец, ударивший Никиту.

– Никита Лукич, ты где? – не обращая внимания на требование бандита, с тревогой спросил Филарет.

– Не серчай на меня, – с чувством неописуемой вины заговорил Никита. – Но не надобно сопротивляться. Отдадим, что они хотят, добром…

– Дай сюда ружье, – шагнул к Филарету Клим.

Старообрядец подчинился.

– Вот так-то лучше будет, – забрав из его рук «Сайгу», облегченно перевел дыхание бандит. – Садись рядом с Никитой Лукичом.

– Не надо, – неожиданно сказал Самурай. – Пусть лучше пройдут по домам и всех предупредят, чтобы сидели тихо. С каждого двора сюда должен прийти мужик или баба….

– Самурай, здесь хоть и глушь, а связь отменная, – перебил его Клим. – У них тут у всех сотовые телефоны. Отобрать надо.

– Знаю! – шикнул на него Самурай. – Они сами не будут звонить. Как только в деревне появится полиция, мы сразу всех их родственников в расход. Нам терять нечего…

– …Вот такие, Гурия Васильевич, дела, – закончил свой небольшой рассказ Матвей, глядя на силуэт старообрядца.

– Складно говоришь, – цокнул языком Гурия. – А что, если опять обманываешь? Мы народ дремучий. Всех тонкостев ваших и хитростей не знамши.

– Сам посуди, – вздохнул Матвей, – зачем мне врать? Я бы мог тебя сейчас запросто прибить и идти себе дальше.

Гурия запустил в густую бороду пятерню и поскреб подбородок.

Неожиданно со двора послышался странный шум.

– Что это? – Гурия встал с бревна.

Матвей последовал его примеру. Загремела цепью и залаяла собака. Раздался отчетливый стук в ворота.

«Кто это может быть?» – насторожился Матвей и тронул Гурию за локоть:

– Ты так и не сказал, что с сыном Леонтия?

– Они его еще днем в район повезли. – Забросив ружье за спину, Гурия направился во двор. – Не знаю. Видал, сейчас машина приехала? Может, он и есть.

– Погоди! – Матвей преградил ему дорогу: – Ты так и не сказал, веришь мне или нет?

– Дай подумать. – Гурия попытался обойти Матвея, но тот не дал ему этого сделать.

– Так не пойдет.

– Чего ты как муха пристал? – возмутился мужчина. – Говорю же, дай покумекать.

– Некогда думать, – покачал головой Матвей. – Сейчас, возможно, к тебе как раз по моему вопросу пришли. Что говорить будешь?

– Скажу, не видел, а потом с тобой еще потолкуем.

– Некогда толковать…

– Гурия, открывай, это я, Никита Лукич! – раздалось из-за забора.

– Ну вот и сам пожаловал. – Гурия сдвинул на лоб армейскую кепку и поскреб затылок: – Иду!

– Решай! – поторопил его Матвей.

– Смешной ты человек, – громким шепотом заговорил Гурия. – Скажу нет, не дашь до калитки дойти. Вон ты какой прыткий. А врать не хочу. Давай спросим, чего ему надо, а потом решим?

– Хорошо, – нехотя согласился Матвей, отходя в тень дома.

Шаркая ногами, Гурия дошел до ворот, погремел засовом и открыл калитку.

– Доброй ночи тебе, Гурия Васильевич, – раздался голос Никиты. – Как у тебя?

– Нормально все, – ответил Гурия. – Ты чего такой?

– Беда у нас, – быстро заговорил Никита. – Правду говорила Марточка, не злодей вовсе ее дружок был.

– Вона как! – вырвалось у Гурии.

Матвей весь превратился в слух.

– Сергей Аркадьевич и Клим, дружок его – вот истинные враги наши. Леонтию Спиридоновичу сына довезти до больницы не дали. Споймали на дороге и обратно вернули. С ними еще трое бандитов объявились. Требуют с каждой семьи у меня дома по человеку собраться и под страхом смерти запретили звонить по телефонам. Иначе тем, кто у меня будет утра ждать, худо будет…

– Ну что же, – громко сказал Гурия и посмотрел в сторону Матвея, – слышал, никак?

– Кто у тебя? – раздался испуганный голос Никиты Лукича.

– Матвей Сергеевич здеся, – объявил Гурия и совсем по-детски добавил: – Вот так…

– Вот те раз! – вырвалось у Никиты Лукича, и он шагнул во двор.

Матвей вышел из укрытия.

– Как же так, – с горечью заговорил Гурия, – неужто нам придется заложниками быть?

– Ты уж извиняй меня, дурака, что не сразу я признал в вас хороших людей, – стал просить прощения Никита, но Матвей не дал ему договорить: