Иван Сербин - Горячая точка

Пастор и Волк высадили стволами окна «Вольво». То же происходило и с остальными машинами. Стекла вышибались стволами, прикладами, людей буквально за шиворот вытаскивали на улицу и бросали в грязь.

— Выходить! Пластом на землю! — доносилось отовсюду. — Руки на затылок! На затылок, я сказал! Быстро, б..! Перестреляем к такой-то матери. Живо, б..! Считаю до трех. Раз, два... Полез живее, сука! Бегом, б..!

Растерявшиеся генералы и полковники, те, кого не успели выволочь силой, торопливо выбирались из удобных, уютных, таких безопасных машин и ложились лицами в слякотную грязищу.

— Живее, б..! — подгоняли их.

Один из охранников, как раз выбиравшийся из фургона, внезапно повернулся и сказал, обращаясь к стоящему у машины парню с выцветшими, воспаленными глазами, Змею:

— Петька, вы совершаете ошибку. Сейчас приедет милиция и вас всех арестуют!

Тот покосился на говорящего, но ничего не ответил.

Охранник шагнул вперед.

— Петька, послушай меня! Сейчас приедет...

Сероватое худое лицо Змея вдруг перекосила дикая, нечеловеческая ярость, он шагнул вперед и что было сил ударил охранника прикладом в лицо. Тот рухнул в грязь, зажимая ладонью рассеченную щеку. По пальцам его текла кровь. Тем не менее он продолжал повторять:

— Что ты делаешь, Петька... Сейчас приедет милиция...

— Заткнись! — заорал Змей. — Заткнись, если не хочешь, чтобы я пристрелил тебя! Заткнись, понял?

Профессор тронул его за локоть:

— Успокойся, Змей. Все нормально.

— Точно, корифан, — поддержал стоящий у соседней машины Пастор. — Хрен с ним, с этим чучелом. Потом разберешься.

Тяжело дышащий от ярости Петька брезгливо посмотрел на охранника, сплюнул, буркнул:

— Живи пока, пес.

Две секунды — и все было кончено.

Стоящий до сих пор неподвижно человек с пистолетом посмотрел на Андрея Даниловича Супонина и спокойно приказал:

— Встать на колени. Руки на затылок.

Тот и не думал возражать. Рухнул как подкошенный, преданно, по-песьи глядя на незнакомца. Его не пришлось предупреждать о последствиях возможного сопротивления. Для Данилыча власть переменилась. Теперь у него был новый хозяин, способный казнить и миловать. Его власть была выше, чем власть прежнего шефа, а значит, и слушаться нужно лучше, ловить каждый взгляд, жест, выражение лица, чтобы успеть предугадать, выполнить, не прогневить.

Тем временем мужчина поднял висящий на груди мегафон.

— Внимание всем, — сказал он. — Колонна полностью блокирована. Дальнейший порядок действий будет таков. Те, кто имеет при себе холодное и огнестрельное оружие, достают его — осторожно, двумя пальцами — и бросают на дорогу. Затем снова становятся лицом к машинам, обеими руками упираются в крышу, ноги — на максимальную ширину. На все отводится ровно пятнадцать секунд. Тот, у кого оружие обнаружится после сдачи, будет расстрелян на месте. В случае общего неповиновения мы открываем огонь на поражение. Итак, отсчет начался. Пятнадцать секунд. Четырнадцать. Тринадцать.

Первыми выбросили свое оружие охранники. Затем пришла очередь офицеров. Они озирались, немного затравленно, с легко угадываемым налетом испуга. Их взгляды то и дело натыкались на темные силуэты автоматчиков. Очередной пистолет шлепался в грязь, а его владелец мгновенно поворачивался лицом к машине. Капитан поднял мегафон:

— Собрать оружие!

Соломенноволосый румяный толстяк в потрепанном гражданском костюме, пыхтящий рядом с высоким худощавым бородачом, оглянулся украдкой, через плечо, пробормотал тихо:

— Трахать-то, я надеюсь, они нас не собираются?

Он почувствовал, как ловкие руки ощупали его одежду, пробежали от плеч к ногам.

— Ну вот, началось, — буркнул толстяк.

— Молчать, — раздалось за спиной.

— Уже молчу, — отреагировал тот. — Я всю жизнь молчу. Это другие разговаривают.

Под затылок ему уперся ствол автомата, и напряженный голос зло произнес:

— Ты что, урод, русского языка не понимаешь?

— Понимаю.

— Тогда закрой хлебало.

— Уже закрыл.

Генерал все еще пытался сохранить хорошую мину при откровенно плохой игре. Александр Евгеньевич гордо отклячивал зад и прямил спину, давая понять всем: «Не корысти ради стою я тут, по-бл...и растопырив ноги, а лишь подчиняясь подлой вражеской воле...», крутил головой, пытаясь отыскать взглядом главного. Не приходилось сомневаться — это был тот самый, с мегафоном. Только вот где он сейчас? Генерал повернулся и сразу заметил того, кого искал. Капитан шел вдоль колонны, отдавая приказания и время от времени посматривая на часы.

Александр Евгеньевич крикнул громко, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало и капли того страха, который похабно буйствовал сейчас в его генеральской груди:

— Эй, вы, с мегафоном!

Капитан остановился, обернулся удивленно, коснулся пальцем груди, словно спрашивая: «Это вы мне?»

— Вы, вы! Я к вам обращаюсь! — с ноткой надменности продолжал кричать генерал. Остальные заложники начали оглядываться на него, и от этого у Александра Евгеньевича приятно защекотало в носу. — Подойдите!

Капитан подошел к генеральской «Ауди», положил пистолет на крышу машины. Солнечный луч коснулся его глаз. Он сморщился, словно от приступа зубной боли, и торопливо опустил голову так, чтобы козырек кепки заслонял лицо. Облокотившись о дверцу, поинтересовался глуховато и без всякого интереса:

— Вы что-то хотели мне сказать?

— Судя по всему, вы главарь всей этой шайки...

— Не главарь, а командир, и не шайки, а боевого подразделения, — равнодушно пояснил капитан.

— Нет, именно шайки! Я хотел бы знать, что происходит.

— Это совершенно не обязательно.

— Разговаривайте со мной соответственно! Вам известно, кто я такой? — прежним тоном продолжал Александр Евгеньевич.

— Александр, Евгеньевич Якушев, один из многочисленных замов министра обороны. Еще какие-ни- будь вопросы?

— Вы хоть представляете себе последствия этого... этого вопиющего преступления? Вас всех посадят в тюрьму!

— А мы-то думали, на толчок, — засмеялся стоящий за спиной генерала Кокс. Налетчики — те, кто слышал, — засмеялись тоже. Остальные начали переспрашивать.

Капитан посмотрел на них, и смех моментально смолк.

— Александр Евгеньевич, смею вас заверить, происходящее сейчас — не самое противозаконное из того, что мы запланировали на сегодня, — капитан повернулся и оглядел строй. — Теперь вы и все эти люди — наши заложники, гарантирующие безопасность моего подразделения, выполняющего боевую задачу в соответствии с приказом непосредственного начальства.

— Какую боевую задачу? — растерялся Александр Евгеньевич. — Что вы несете?

— Обычную боевую задачу, — повторил капитан. Вам что, неизвестно, что такое боевая задача? Впрочем, вы скорее всего плохо представляете себе войну вообще и открытое противостояние в частности.