Александр Шувалов - Притворщик-2, или Сага о «болванах»

— Думаешь, справишься?

— Куда я денусь, — отмахнулся я. — Итак, продолжаю, тип костюма — «Балтик», толщина покрытия пять с половиной миллиметров. Обрати внимание, молния на костюме спереди, очень удобно.

— Какой-то он тонкий. Ты не замерзнешь?

— По идее, не должен…

— А, что, нельзя было купить что-нибудь понадежнее?

— Можно, — охотно согласился я, — из хайпалона или титаниума.

— Тогда, почему?

— Потому что, — любезно пояснил я, — их за наличку не купишь.

— А этот, значит, купил?

— Точно, — подтвердил я, — а еще теплоизолирующий шлем, я не очень утомил тебя?

— Нисколько, — любезно ответил Грек, — продолжай, мне безумно интересно.

— Итак, шлем, носки, боты, пятипалые перчатки.

— Что еще?

— Акваланг марки «SCUBA» — раскрыл следующую сумку и показал. — С одним баллоном на десять литров.

— Это много или мало?

— В самый раз, больше не понадобится.

— Воздух в баллон закачал?

— Прямо в магазине и за очень небольшие деньги.

— Дальше.

— Дальше — по мелочам: мягкий грузовой пояс…

— На фига?

— Чтобы не всплыть, когда не надо. Часы, компас, наручный глубиномер, фонарь с аккумулятором и ножик.

— Все?

— В общем, да. Компенсатор плавучести для контейнера и подводный буксировщик, к сожалению, покупать не стал, стремно. Ах, да, едва не забыл, несколько детских надувных кругов для купания и, как обещал, презервативы. Кстати, самого большого размера. Продавец в аптеке смотрел с уважением и обещал, что подойдут и слону.

— А это еще зачем?

— Помнишь загадку: влетают в аптеку мужики и начинают скупать вазелин и гондоны. Кто они, по-твоему?

— Ясно, кто… — Толя хмыкнул.

— А, вот, и нет. Это, к твоему сведению, не педерасты, а байдарочники. Вазелин, для того, чтобы не стереть в кровь трущиеся части тела, а в презервативы закладывается все, боящееся влаги, на случай, если лодка перевернется. Теперь понял?

— Ага, — он наклонил свечу и принялся капать стеарином на тубус, — а надувные круги, если я правильно понял, для изделия?

— Браво, — я пару раз хлопнул в ладоши. — Общение с интеллигентным собеседником пошло тебе, Грек, на пользу. Умнеешь на глазах.

— Сам чувствую, — согласился он, — буквально на глазах. Постой, а кто этот собеседник?

— Ну, за удачу — Толя выпил, а я просто промочил губы. Перед завтрашним погружением пить не стоило, да и обжираться тоже не рекомендовалось. Самое гадское, что есть хотелось зверски. Это у меня всегда так, когда нервничаю.

— Надо чаще встречаться, — изрек эту оригинальную мысль, не удержался и забросил в пасть кусок колбасы.

— Точно.

— Интересно, а когда мы увидимся в следующий раз? — я потянулся за сигаретами, но отдернул руку: курить тоже следовало через раз.

Грек хохотнул.

— Через двадцать лет, как мушкетеры у Дюма.

— Столько не протянем.

— Куда мы денемся, — он потянулся к пачке, но, увидев мою перекошенную от страданий физиономию, проявил солидарность. — Скажи лучше, как все это будет?

— Подойдет яхта, и будет ждать между скалами в фиорде, мы подъедем и остановимся неподалеку. Потом я натяну на себя костюм и уплыву. Собственно, все.

— И это будет, небось, «Пелорус» Абрамовича?

— Размечтался, у того корыто размером с хороший фрегат, еще не во всякий фиорд влезет. Скромнее надо быть, товарищ.

— Тогда, что?

— Скромненькая посудинка польской постройки конца восьмидесятых, раза в три короче «Пелоруса».

— Крохотная?

— Не очень, больше тридцати метров длиной. Водоизмещение около двухсот пятидесяти тонн.

— Это много или мало?

— Это в самый раз.

— Ну, — Грек все-таки закурил. Я плюнул и присоединился. — Что дальше?

— Я погружаюсь, а ты заводишь мотор и уезжаешь.

— Куда?

— На фиг.

— А если на яхте все пойдет не так?

— Один черт, ты мне ничем помочь не сможешь, если я успею сбросить изделие в воду, ты его потом найдешь.

— Это как?

— Элементарно, Ватсон, я прикреплю к тубусу маячок. Целую неделю он будет подавать сигналы.

— Где достал?

— Не поверишь, купил.

— Последний вопрос, как зовется эта яхта?

— «Апис».

— «Апис», это жертвенный бык из мифологии, если я не ошибаюсь.

— Точно.

— Ничего себе название — он налил себе. — Лично мне не нравится.

— А лично мне не из чего выбирать — я зевнул. — Все, начинаю новую жизнь.

— Поясни.

— Полноценный сон, здоровое питание, физические упражнения. Нам, дайверам, иначе нельзя.

— Ясно дело — согласился Толя и опять, сволочь такая, с удовольствием закурил.

— Поэтому поручаю тебе наблюдение, а сам иду в койку. Прошу по пустякам не тревожить, в случае пожара выносить бережно.

Толя помахал мне рукой, завел машину и укатил, ему не стоило здесь задерживаться. Я остался совсем один, ночью, на берегу. Кругом только море, скалы и луна на небе. А еще, судно в глубине соседнего фиорда, кормой к берегу, с горящими рубочными огнями и фонарем на мачте, освещающими носовые надстройки. Я успел как следует рассмотреть его по дороге. Туда и лежал мой путь. На борту меня явно ждали, оставалось только понять, что со мной собрались сделать после встречи: переодеть во что-нибудь сухое и теплое, напоить горячим чаем и покормить или отправить самого на корм рыбам.

Вода сомкнулась надо мной. Не скажу, чтобы это было особенно приятно, начало сентября, но, все-таки, море-то Балтийское, а не Средиземное и, даже, не Черное. Сразу же стало, мягко говоря, прохладно, потом потеплело. Поначалу проклятый тубус с изделием все порывался всплыть, но я стравил воздух из обоих, опоясывающих его кругов, и он перестал вырываться из рук.

Минут через десять стало уже не просто тепло, а жарко, все-таки я не Ихтиандр, а обычный сухопутный персонаж, волею обстоятельств вынужденный лезть под воду, да еще, ко всему прочему, с грузом.

Я выбрался в открытое море, проплыл с полмили и повернул, наконец, к входу в нужный мне фиорд. Через некоторое время подвсплыл и осторожно высунул голову из воды. Нужное мне судно с горящими огнями оказалось не так уж и далеко. Добавил воздуха в круги вокруг тубуса, перекрыл его подачу из баллона и всплыл на поверхность. Когда громада судна (а из воды, поверьте, даже такая средних размеров посудина выглядит настоящим авианосцем) оказалось совсем рядом, обогнул со стороны берега и, стараясь производить поменьше шума, то есть, не кашлять, не чихать, не отфыркиваться, и не кряхтеть, приблизился к носу и замер неподалеку.

Человек под фонарем, в темной куртке и белой капитанской фуражке жадно затянулся и щелчком выбросил окурок в воду, едва не угодив мне по макушке. Расстегнул ширинку и принялся добавлять жидкость в воду. Я опасливо отплыл в сторону, в ходе этой операции меня несколько раз били, пытались отправить на тот свет, а этот ухарь, ко всему прочему, решил еще и обоссать. Закончив интимное обращение с природой, человек в фуражке застегнулся, потянулся и замер с раскинутыми в стороны руками, прямо, как та тетка на борту «Титаника» из фильма. Потом смачно плюнул в воду и закурил по новой. Прикончил в несколько затяжек сигарету и запустил бычок в море следом за предыдущим. Товарищ явно нервничал, Я, кстати, не меньше.