Александр Шувалов - Контролер

— И, как народ, безмолвствует?

— Не сказал бы. Сначала ходили туда как на экскурсию, на лифте катались, а потом повадились каждую ночь этот самый лифт зассыкать, да еще и гадить на лестницах.

— Ну, прямо, революционеры. А, что жильцы?

— Ничего с этим поделать не могут. И консьержей нанимали, и наряды милиции выставляли, и аппаратуру вешали. Один черт, к утру лифт обоссан, лестницы обосраны, а изображения нет, потому что все камеры кем-то сняты.

— Круто!

— И не говори. Просачиваются народные мстители…

— А менты?

— Ментам тоже квартир не дали, так что они на стороне повстанцев. А у местных это вообще превратилось в какой-то обряд. Костя говорил, что если парень пару раз в тот дом не сходит, ни одна девка с ним гулять не пойдет.

— Да уж… — я допил кофе и пошел прочь из кухни.

— Командир… — тихонько позвал меня он, и я остановился в дверях.

— Что?

— Без обид, ты с дверью-то справишься? — когда-то у меня неплохо получалось с замками: бойцам из группы Волкова в свое время организовал по этой теме мастер-класс его друг Саня Котов, а для проведения лабораторных работ привозил самого настоящего профессора этого ремесла, солидного седовласого мужчину с тридцатилетним стажем работы и всего двумя отсидками за мастерство.

— Должен справиться, — я посмотрел на собственные пальцы: вроде, не дрожали. Пошевелил ими. — Ручки-то помнят, да и инструмент есть. Осилю как-нибудь.

— Как ты говоришь, вот и чудненько. Нам-то что делать?

— Как все со стола сметете, идите дремать, но только чтоб одним глазом, и Дед, и мы, можем позвонить, мало ли что. Завтра вам опять на подвиг, — из нас пятерых клиент знал в лицо только меня и Крикунова, так что других кандидатур для ведения слежки у нас просто не было.

— Понял.

— Кира, на выход! — и мы двинулись.

Герой-разведчик не стал ставить офис на сигнализацию, наивно веря, что если в соседнем подъезде располагается опорный пункт милиции, то никто не осмелиться зайти. А мы осмелились. На то, чтобы отпереть входную дверь, у меня ушло минуты две. Не самый хороший, признаю, результат, но, во-первых, некуда было спешить и, во-вторых, я старался не оцарапать замок.

Чуть больше времени ушло на то, чтобы разобраться с пузатеньким сейфом производства фирмы PDD — «Ponty Dorozhe Deneg». Говоря о подобного рода чудесах инженерной мысли, надежных исключительно, на первый взгляд, тот самый дядя с профессорской внешностью говорил, что основным их преимуществом перед другими хранилищами является то, что при утере ключа не стоит особо расстраиваться. Достаточно взять обычную канцелярскую скрепку, слегка изогнуть ее, и путь к успехам открыт.

Пока я вспоминал уроки из прошлой жизни, Кирилл возился с хозяйским компьютером. Включил его, достал из кармана флешку и вставил в разъем на системном блоке.

— Как дела? — поинтересовался я.

— Порядок, комп навороченный, а запаролил только вход в «винду». Одно слово, «чайник». Секундочку. Опаньки, готово.

И у меня все было готово. Дверка с радующим душу взломщика скрипом распахнулась. Внутри находились деньги, много денег, около ста пятидесяти тысяч долларов, сто тысяч евро и кое-какие схемы и документы.

Все-таки правильно говорят, что любой шпион, вернувшись на родину, расслабляется. Старательно проверяется, как учили, на маршруте от дома до ближайшей пивной или при походе от супруги по бабам, привычно запоминает лица проходящих мимо граждан, марки и номера проезжающих автомобилей и при всем этом забывает спустить в унитаз отработанные за день документы и стереть из почты все входящее-исходящее. Кстати о почте, для того чтобы ее открыть, даже не пришлось подбирать пароль, его услужливо подсказал сам компьютер.

Творчески исследовав содержание мусорной корзины, отксерили все, представляющее интерес. Распечатали кое-какие документы, хранившиеся в компьютере, и решили, что пора и честь знать. В гостях, как известно, хорошо, но обрабатывать полученную информацию лучше дома, в смысле, на Преображенке. Навели порядок и тронулись к выходу. Я запер дверь и, избавившись от больничных бахил, надетых поверх обуви, мы заторопились к оставленной за пару кварталов от переулка машине.

На Преображенке мы расстались, Кирилл поехал в Зельев переулок к ребятам, а я поймал «джихад-такси» и отправился на Рублевку помыться, сменить бельишко, поспать немного и обдумать кое-что в одиночестве. Вольготно раскинулся на заднем сиденье «четверки», попросил водилу приглушить звук «джихад-шансона» и попытался задремать. Не получилось, в голову полезли мысли, всякие и разные. Это меня и сгубило.

Думать, ребята, нужно часто, тут я с Котовым не спорю. Но исключительно в специально отведенных для этого местах. Вот наши избранники, например, думают исключительно в помещении Государственной Думы. Телевизор смотрите? Обратили внимание на их перекошенные от напряжения лица? Это они так думают, а напрягаются, потому что трудно, не привыкли. У нас ведь кого в депутаты выбирают? Правильно, спортсменов, артистов, певцов, танцоров и молодых прохиндеев в качестве кадрового резерва.

Я расплатился, вылез из машины и пошел к дому, продолжая думать думу. Мыслитель, блин, нет бы осторожненько добраться до квартиры, засесть в сортир и размышлять там, под журчание воды, сколь душе угодно. Четыре последних года спокойной и пьяной жизни все-таки здорово меня расслабили и превратили в типичного пострадавшего.

Обойдя нагло припаркованный посреди пешеходной дорожки джип, я поднялся по ступенькам. Зашел в темный, насквозь прокуренный подъезд. То, что внутри кто-то есть, я понял с небольшим опозданием, уже захлопнув за собой дверь. Как известно, небольшое опоздание ничуть не лучше опоздания большого. Либо ты, дружище, успел, либо нет. И совершенно неважен размер этого самого «неуспева», то ли доля секунды, то ли год.

Я попытался выскочить наружу, но в глаза ударил яркий свет фонаря и кто-то, хекнув от усердия, приложил мне сзади чем-то тяжелым. В последний момент я успел немного дернуть головой, поэтому удар пришелся немного вскользь и получился не тяжелый нокаут, а просто нокаут. Как будто одновременно выключились свет и звук.

Немного пришел в себя, когда ударился головой обо что-то твердое, в аккурат тем местом, куда меня двинули до того. Открыл глаза, в уши ворвались чудные звуки:

— «Вези меня, извозчик по гулкой мостовой,

А если я усну…».

Где я, черт? Кругом темно, орет музыка, я куда-то еду, вернее, меня везут. Машина еще раз подпрыгнула, и я начал приходить в себя. Где-где, в багажнике, естественно. Лежу на боку спиной к салону, руки скованы наручниками за спиной, рот заклеен, на голове какая-то тряпка. Прямо, как много лет назад, когда я скрывался от призыва и трудился в одной интересной структуре в Москве. Доводилось, знаете ли, не только паковать в багажник других, но и пару раз прокатиться самому. Машину еще раз тряхнуло. Неужели? Неужели клиент просек что к чему, и начал действовать? Чушь какая-то, если так, он мог побрать нас с Кирой прямо у себя в офисе. И потом, при всем моем неуважении к паркетному супермену Васе, как-то уж больно тупо со мной сработали, даже толком не обыскали, лежу вот на боку, и в бедро мне упирается собственный складной ножик.