Сергей Москвин - Активная мишень

Санитарная зона Обнинской АЭС, 16 августа, 09.30

На торной дороге, ведущей к выявленной огневой позиции террористов, оказалось выставлено оцепление. За сотню метров до луга, когда впереди среди зажавших дорогу деревьев уже показался просвет, путь «Ниве» преградили двое солдат-автоматчиков и старший лейтенант в армейской полевой форме.

– Проезд закрыт! Поворачивайте назад! – объявил он, выставив перед собой раскрытую ладонь.

Но Овчинников уже выпрыгнул из машины и сунул под нос старшему лейтенанту свое служебное удостоверение.

– Подразделение «Вымпел», отряд антитеррора! – для большей убедительности представился он и решительно потребовал: – Пропустите.

Армейский офицер явно растерялся:

– Я должен доложить командиру.

– Так поторопитесь. Дорога каждая секунда, – приказал ему Овчинников.

– Семенихин, доложи, – приказал старший лейтенант одному из своих бойцов.

Тот развернулся и неспешно зашагал по дороге в сторону луга. Овчинникова вывела из себя такая медлительность, и он что есть силы крикнул вслед размеренно шагающему бойцу:

– Бегом!

Солдат испуганно сорвался с места и со всех ног бросился выполнять приказание. Через полминуты он вновь появился на дороге уже в сопровождении офицера. Тот издали махнул рукой старшему лейтенанту и громко крикнул:

– Тишко, пропусти!

Овчинников сейчас же прыгнул за руль, «Нива» сорвалась с места и, промчавшись мимо шарахнувшихся в стороны армейцев, вылетела на луг.

Вместо угрожающе нацеленного в небо миномета Овчинников увидел на лугу два армейских автомобиля: грузовой «Урал» и стоящий возле него автокран такого же, как и грузовик, защитного цвета. Возле машин суетилось около десятка солдат, которыми командовали сразу четверо офицеров. Со стороны за их работой наблюдали взрыво-техники «Вымпела» во главе с майором Терентьевым. Увидев подъехавших на машине коллег, старший взрывотехников сразу подошел к ним.

– Решил показать своим миномет? – обратился он к Овчинникову, когда тот с полевым биноклем в руках выбрался из машины. – Поторопись. Армейцы его сейчас погрузят.

Только сейчас Овчинников заметил, что солдаты обступили лежащий на земле миномет, уже переведенный ими из боевого в походное положение, и пытаются подцепить его тросом, спущенным со стрелы автокрана. Судя по недовольным возгласам офицеров, это им никак не удавалось. Рядом с минометом лежала извлеченная из казенника реактивная мина, уложенная в длинный решетчатый контейнер.

– Нет, мы за корректировщиком террористов, – ответил Овчинников.

Терентьев мгновенно изменился в лице:

– Где он?!

– Где-то здесь, – уверенно произнес Овчинников.

Терентьев поспешно и, как показалось капитану, испуганно оглянулся:

– Здесь?!

– Во всяком случае, он наблюдал мою схватку с охранявшими орудие боевиками и затем сообщил об этом главарю, – уточнил Овчинников и, обернувшись к застывшим у машины Воронину и Сверкунову, приказал: – Обойдите луг вдоль опушки и осмотрите окрестности на глубину до трех километров. Искать естественные возвышенности местности, отдельные здания и прочие высотные сооружения, пригодные для наблюдения. Во время осмотра находиться под прикрытием деревьев, бинокли на виду не держать и, главное, не допускать бликов оптики. Не исключено, что корректировщик все еще следит за лугом.

Сверкунов с Ворониным без лишних слов отошли за деревья и разошлись в противоположные стороны. Терентьев тоже собирался вернуться к своим взрывотехникам, но Овчинников придержал его за локоть:

– Постой. Поможешь мне.

Он подвел майора к военным, которым никак не удавалось зацепить миномет автокраном, и, встав перед ним, поднес к глазам бинокль. Терентьев оценил такую уловку и одобрительно кивнул головой. Грузившие миномет солдаты и офицеры, напротив, недоуменно уставились на капитана, но уже через секунду вновь занялись минометом. Их реакции Овчинников уже не увидел, так как, припав к окулярам бинокля, напряжено вглядывался в даль.

Впереди через какие-нибудь двести метров начинался лес, тянущийся почти до самой атомной станции. Овчинников видел перед собой сплошную стену деревьев, не имеющую ни одного просвета, за которой на расстоянии двух – двух с половиной километров виднелись вершины опор высоковольтной ЛЭП. Правее лесополоса подступала еще ближе. От места недавней схватки с боевиками до опушки было всего метров тридцать. И густо разросшиеся деревья закрывали обзор до самого неба. Зато слева на северо-запад лес расступался. И открытое пространство, изредка перемежаемое кустарниковой и молодой кленовой порослью, тянулось до самого горизонта. Из-за пологого холма вдали линия горизонта казалась ближе. Этот холм представлялся Овчинникову достаточно удобным местом для наблюдения. На нем он и сосредоточил свое внимание. До вершины холма было не менее трех километров. Но в мощный бинокль и на таком расстоянии можно рассмотреть человека. Однако сколько Овчинников ни вглядывался в холм, ни людей, ни машин там не заметил. Это ровным счетом ничего не значило. Не менее озабоченный скрытностью, чем ведущие его розыск спецназовцы, корректировщик террористов и должен был тщательно маскироваться. Куда больше Овчинникова беспокоило другое. Наблюдаемый холм был совсем невысок, и капитан отнюдь не был уверен, что с его вершины можно разглядеть крышу энергоблока атомной станции. А для лазерной подсветки цели требовалась прямая видимость. Выяснить этот вопрос можно было только на месте. И Овчинников прикидывал в уме, как быстрее и удобнее подъехать к холму, когда сзади к нему подошел Сверкунов.

Лейтенант негромко кашлянул и тронул Овчинникова за плечо.

– Товарищ капитан.

Овчинников отнял от глаз бинокль и обернулся:

– Чего?

– Вот, точно, как вы сказали, естественная возвышенность местности.

Сверкунов указал взглядом на далекий холм к юго-западу от луга, весьма похожий на тот, который только что разглядывал Овчинников, но круче и выше. Овчинников поднял к глазам бинокль, чтобы лучше рассмотреть его, но почти сразу опустил:

– Расстояние до возвышенности?

– Три с половиной – четыре километра, – бодро ответил Сверкунов.

– А расстояние от возвышенности до АЭС? – тут же задал следующий вопрос Овчинников.

– Шесть с половиной – семь.

– А это предельная дальность подсветки цели лазерным лучом, – назидательно произнес Овчинников. – На предельной дальности четкого целеуказания добиться трудно. Луч рассеивается, и пятно получается слишком размытым. К тому же высота холма явно недостаточна, чтобы оттуда можно было разглядеть крышу энергоблока. Вам следует быть внимательнее, лейтенант, чтобы избегать подобных ошибок в будущем, – закончил Овчинников, намеренно перейдя на «вы».