Кирилл Казанцев - На всякого блатного найдется пуля

– Давай действуй! – радостно воскликнул Решетников, не веря в свое счастье. В его голове мелькнула мысль: «Неужели все наконец разрешится?» Он посмотрел на посетителей. В их глазах стоял вопрос.

– Очень скоро этот ублюдок будет у нас в руках, – произнес начальник УВД торжественно. – Задержан его сообщник, который сообщил, где держат твою дочь, Миша.

– Она жива? – дрогнувшим голосом спросил Луганский.

– Да, мы ее освободим, – пообещал Решетников.

Однако в душе он не был так уверен в этом. После Жаркова Асколова вряд ли что остановит. Мужик вконец двинулся.

– Только чтобы она не пострадала. Я любые деньги заплачу, – взмолился Луганский.

– Сделаем все возможное и невозможное, – заверил Решетников.

Операцию по освобождению заложницы проводили с размахом. Весь Керамический поселок был оцеплен, каждая дорога перекрыта заслоном. В воздух подняли два вертолета. Бойцы ОМСН окружили разрушенное двухэтажное здание рядом со свалкой и готовились к штурму. Снайперы контролировали все пространство вокруг дома. Решетников поручил руководство операции своему заму, подполковнику Судакову, а сам укатил встречать высоких гостей из Москвы. Он надеялся в случае неудачи все списать на зама.

Гудков сидел в кустах под развесистой ивой в небольшой ложбинке и рассматривал здание через армейский бинокль. В окнах время от времени мелькали люди. Двое бомжей на улице у подъезда разбирали старый холодильник.

– Дай глянуть, – толкнул его в бок Сажин.

– Ничего интересного, – пожал плечами Гудков и протянул оперативнику бинокль. – Бомжатское логово какое-то.

Сажин понаблюдал за домом с минуту и согласно кивнул:

– Точно. Вот почему мы не могли его найти нигде. Никто и не подумал, что он возьмет да и поселится с бомжами, верно?

– Да, блин, я не подумал об этом, – признался Гудков и проверил свой пистолет. – Не нравится мне все это. Если бы не комиссия из Москвы, то можно было по-тихому прийти сюда и всех положить. А теперь ломай голову, как заставить этого гада замолчать навсегда.

– Попытка к бегству, – улыбнулся Сажин. – Один раз он уже пытался сбежать. Замочим его прямо в управлении.

– Опасно, – вздохнул Гудков, выглядывая из кустов. – Кто знает, не подсадила ли служба безопасности нам в кабинет парочку видеокамер. Одно дело пытки, а другое – убийство… Лучше выведем его да замочим в машине. Скажем, что хотели отвезти на следственный эксперимент, а он решил сбежать, напал – и все дела.

Рация, лежавшая на коленях у Гудкова, затрещала и выдала фразу:

– Всем приготовиться.

– В одно не въезжаю, почему он с бомжами связался? Дурь конкретная – пытаться сбыть брюлики, – пробормотал Сажин и передернул затвор пистолета, досылая патрон в патронник.

– А че он с Жарковым сотворил? Ты в это въезжаешь? – сказал Гудков, приподнимаясь с насиженного места.

– Вперед, – с треском выплюнула рация.

– Так, сейчас войдет спецназ, а потом мы, – бросил он Сажину, наблюдая за стремительным броском к зданию бойцов ОМСН.

Операция проходила практически бесшумно. Бомжей у подъезда обездвижили несколькими ударами. Затем люди в камуфляже вошли внутрь, используя окна, двери и проломы в разрушенных стенах.

– Пошли, – скомандовал Гудков и, пригибаясь, побежал вперед.

В этот момент в здании раздались первые выстрелы. Хриплый, полный отчаяния голос заорал на пределе сил:

– Не подходи, падла, или я убью ее!

– Интересно, что это за баклан, – пробормотал Сажин. – На «дядю Степу» нашего не похож.

– Всем остановиться! Преступник в правом крыле здания на втором этаже в районе санузла удерживает заложницу, – выдала рация. – Вооружен самопалом.

– Раненые есть? – вклинился в передачу голос Судакова.

– Нет, – ответил командир ОМСН, – снайпер не может его достать. Подойти также невозможно. Есть предложение пустить газ и атаковать. Остальная часть здания контролируется.

– Нет, – отрезал Судаков. – Узнайте, чего он хочет.

– Есть, – ответил командир спецназа.

– Так, быстрее внутрь, – бросил Гудков. – Если это он, то мы должны быть там.

Они вошли в подъезд и, шагая через кучи мусора, поднялись на второй этаж. Навстречу им спецназовцы провели троих бомжей с разбитыми рожами. Гудков бодро шагал по коридору, заглядывал в комнаты, но находил только всякое старье, поломанную мебель да перекошенный вспучившийся пол. Им попались еще несколько бомжей, лежавших на полу под прицелом спецназовцев. Основные события разворачивались в узком коридоре возле санузла. Неизвестный закрылся с заложницей в кладовке и грозился ее убить.

– Ну, что слышно? – спросил Гудков у командира спецназа с майорскими нашивками, притаившегося за простенком с рацией в руке. Это был Петр Лагудин, редкостная сволочь. Гудков не любил его, но был вынужден мириться и как-то сосуществовать в боевых условиях. С другой стороны стояли двое бойцов Лагудина с укороченными автоматами, в масках и ждали приказа.

– Молчит, падла, – отозвался майор.

– А у него вообще патроны еще есть? – Гудков аккуратно выглянул из-за простенка и обозрел коридор перед кладовкой. – Если самопал, то это один патрон. Чем он ее там держит, пальцем, что ли?

– Он выстрелил один раз и закрылся там. Мы не знаем, есть ли у него патроны или какое другое оружие, но рисковать не стоит, – спокойно ответил Лагудин.

– Эй, Степан, это я, скажи, что тебе нужно, – закричал Гудков в коридор. – Если отпустишь девку, мы тебя не тронем, отвечаю. Ты нам еще в суде пригодишься.

Ответом ему было молчание.

– Невежливо молчать, когда с тобой разговаривают, – ехидно добавил он и прислушался.

Снова молчание. Это уже становилось подозрительным. Вырвав у командира спецназа из рук мощный фонарь, с пистолетом в руке Гудков шагнул вперед. В душе у него все переворачивалось. Вот он, момент истины. Если он сможет спасти дочку нефтяного короля, ему многие грехи спишут. А если удастся пришить Асколова, то он и вовсе в шоколаде.

– Эй, куда, – зло зашипел на него майор, – назад! Я приказываю тебе!

Не обращая ни на кого внимания, старший оперуполномоченный быстрым шагом подошел к двери, одним ударом ноги распахнул ее и, резко присев, прицелился в крошечное темное помещение кладовки, освещая его фонарем. Он рассчитывал на эффект неожиданности. Собирался ослепить противника, а затем всадить ему пулю между глаз. Однако его ожидал сюрприз. В кладовке никого не было. «Испарились они, что ли?» – мелькнуло в голове у Гудкова. Другого выхода из кладовки не было. Помещение без окон два на два метра. В этот момент старший оперуполномоченный был близок к тому, чтобы поверить в чудеса.

Павел Игнатьевич Юхно медленно шел к выходу по отделанному мрамором холлу Дома правительства, размышляя о происходящих событиях. Решетников отчитался, что человек, ответственный за смерть его сына, будет схвачен с минуты на минуту. Менты как раз проводили спецоперацию в районе Керамического поселка. Если его схватят, то Юхно собственноручно казнит гада. Возьмет, как в старину, топор и оттяпает ему голову. Вряд ли кто-нибудь будет препятствовать ему в этом «безобидном» желании. Что касается переизбрания – про это можно теперь забыть. Слишком много всего произошло. Он потеряет власть. Этот вопрос уже решенный. Если попытается противиться центру, то сядет. Лучше тихо уйти и передать власть преемнику, назначенному Кремлем. Денег ему теперь хватит на десять жизней, только на кой они ему нужны? Без сына все потеряло смысл. Да, он был непутевым, наркоманом, подставлял его, но теперь без него осталась одна пустота. С женой они стали чужими друг другу. Еще раз жениться и завести детей? Но хватит ли у него на это пороху? Двадцать лет назад он одного еле смог заделать. А сейчас женится на молодой – она кинет его, залетит от какого-нибудь сопляка, и он будет нянчиться остаток жизни с выродком…