Кирилл Казанцев - Стреляй вверх – не промахнешься

Поэтому купили место и установили памятник. Чтобы друзья и родственники погибшего могли прийти сюда…

– Все нормально? – Артем осторожно коснулся плеча любимой, которая как завороженная смотрела в ту сторону, куда укатила «Скорая» с Багровой на борту.

– Нормально?.. – Женщина развернулась к Рождественскому. – Нормально?!

По ее лицу бежали слезы.

– Никогда больше! – Маленькие кулачки ударили в грудь Артема. – Никогда! Не заставляй меня делать такое! Ты слышишь?!

Артем обнял женщину, прижал ее к груди, ласково коснулся волос.

– Этого никогда больше не будет, – уверенно сказал он. – Все в прошлом. А это… Всего лишь дань долга хорошему человеку.

Никто не захотел встречаться с Багровой. Не потому, что там у нее с самим Федором получился какой-то разлад. Никто из членов команды, по собственному мнению, уже давно не боялся ни Бога, ни черта, ни смерти. Но вот заглянуть в глаза жене погибшего друга, искать ответы на вечный вопрос: «Почему ты жив, а он?..» – побоялись…

Остальные члены команды в это время расставляли на столике у могилы нехитрую закуску. Завершая композицию, в центре встала литровая бутылка водки.

– Пойдем. – Артем отпустил Лизу. – Ребята ждут…

– Тушь потекла… – пожаловалась женщина. – Сейчас, поправлю… Ты иди.

Никто не обратил внимания на то, что на площадке у ворот остановилась еще одна машина такси. Из нее не спеша выбрался невысокий пожилой мужчина. Огляделся по сторонам и неторопливо направился в сторону центральной аллеи. Машина осталась ждать.

– Ну… – Водка была разлита по пластиковым стаканчикам. – Помянем раба Божьего Федора…

– Вечная память… – негромко сказал Артем.

Выпили. Шумно выдохнули, закусили.

В это время к компании приблизился недавно приехавший пожилой мужчина. Остановился чуть в стороне, неособенно далеко, но и не близко. Просто стоял и, не говоря ни слова, наблюдал за происходящим.

– Вася… – Максим едва заметно повел подбородком, указывая на незнакомца.

– Эй, батя! – обратился к пожилому Василий. – Подойди, пожалуйста!

Мужчина все так же не спеша приблизился. Он не был похож на местного алкана, «собирающего стаканы» у поддатых родственников усопших. Лицо хорошее, незапитое. И на бомжа тоже не был похож. Одет хоть и недорого, по-походному, но добротно и чисто. Да и глаза… Несмотря на возраст, чистые, умные и блестящие. Тот еще «батя», конечно. Иному молодому с бутылкой пива в руке и с сигаретиной в зубах фору даст.

Однако Василий на такие мелочи внимания не обращал.

– Держи, батя! – Он щедро набулькал в стакан водки, протянул пожилому. – Помяни русского воина Федора!

Пожилой взял стакан, повертел его в руках, потом вдруг сказал негромко:

– Несть лучшей доли, чем положить жизнь свою за други своя…

Его слова были похожи на разрыв гранаты. Все четверо быстро переглянулись между собой. Что это было? Случайное совпадение? Или этот пожилой мужик что-то такое знает?!

А сам виновник этого небольшого переполоха поднял стаканчик, произнес:

– Вечная память… – и, выдохнув, перелил водку из посуды в рот.

Выпив, крякнул, утер губы. Но только к закуске не потянулся – держал дистанцию.

– Заешь, батя! – Василий протянул пожилому бутерброд с колбасой.

Тот взял, надкусил.

– И давай-ка иди по своим делам, – продолжил Скопцов. Может, и получилось грубовато, однако этот человек был здесь совершенно лишним.

– А я уже пришел, – вдруг заявил пожилой.

Василий опешил от подобной наглости. Беспомощно оглянулся на приятелей. Был бы здесь, на месте этого пожилого, явный такой бомж да помоложе, Скопа бы быстро и доходчиво объяснил ему, что он во многом ошибся. Однако начни вот этому божьему одуванчику объяснять доступными Василию методами… Еще грех на душу возьмешь.

– Мне бы вот с Максимом Николаевичем поговорить… – между тем продолжал наглый «батя». – Без свидетелей…

Максим вскинулся. Несколько секунд они с пожилым играли в гляделки. К своему удивлению, Оболенский проиграл. Первым отвел взгляд.

– Ну, если поговорить… – Он кивнул в сторону. – Отойдем?

Что-то такое было и в интонациях, и в голосе пожилого. Что-то знакомое. Оболенский был уверен, что уже слышал этот говорок. Но где и когда – вспомнить не мог. В одном он лишь был уверен – лицо этого пожилого мужчины ему совершенно незнакомо.

– Отойдем, – совершенно спокойно согласился пожилой. И направился в сторону от могилы. Максим, оглянувшись на товарищей, последовал за ним.

– Что-то мне тут… – помотал головой Василий. – Этот дед… Похоже, видел я его где-то. Или слышал…

Почему-то вдруг пришел на память тот вечер, когда он и Максим, преследуя бежавшего Бобошерова, возвращались из красногорского аэропорта. Пожилой мужчина, прячущий свое лицо под капюшоном старомодного, можно сказать, раритетного дождевика. Случайный попутчик… «А действительно ли случайный?» – вдруг подумал Скопцов.

– Интересно девки пляшут… – Артем быстро огляделся по сторонам. Такой вот визит знакомого незнакомца для него, человека, объявленного в международный розыск, был чреват самыми неприятными последствиями.

Но ничего не нарушало кладбищенский покой…

– Максим Николаевич… – начал было пожилой, как только они отошли метров на пятнадцать от компании. Однако Оболенский его перебил:

– Для начала давайте познакомимся. А то как-то нехорошо получается – вы меня знаете, а я вас нет…

– Нет ничего проще! – улыбнулся пожилой. – Позвольте представиться: Виктор Ильич Соловьев.

– Очень приятно… – неуверенно пробормотал Максим. Ни имя, ни фамилия пожилого ему ни о чем не говорили. Он был уверен, что слышал их впервые в жизни.

– Я, знаете ли, по всей стране за вами гоняюсь, Максим Николаевич, – пожаловался пожилой, доставая из кармана большой носовой платок и утирая лоб. Вроде бы он пешком за Оболенским бегал и устал смертельно. – Очень уж вы мобильный товарищ.

– Вот, догнали. И о чем же вы хотели со мной поговорить? – Оболенский старался сохранить инициативу в беседе за собой.

– Максим Николаевич, как вы относитесь к тому, чтобы вернуться на службу?

Вопрос был более чем неожиданным. Тем более что Максим совершенно точно знал – к руководству областного УВД этот вот человек не имеет ни малейшего отношения.

– Вы имеете в виду полицию? – уточнил Оболенский, преодолев первую растерянность.

– Максим Николаевич!.. – всплеснул руками Виктор Ильич. – Ну не говорите такой ерунды. Вы ведь по складу характера не полицейский. И тем более не полицай… Вы ведь военный. Разведчик…

– Диверсант… – на автопилоте поправил собеседника Максим. И тут же до него дошел смысл того, что он только что услышал. – В армию?!