Лев Пучков - Блиндажные крысы

— Хорошо, нет — так нет. Но в любом случае сейчас мы должны быть готовы ко всему. Так что не удивляйтесь ничему и внимательно слушайте мои команды…

— С чего бы это вдруг? — боевито подбоченилась Маня. — Кто вам сказал, что вы тут главный? Вас что, специальным приказом назначили?

— Никто меня не назначал, — вот тут-то вроде бы непобедимый Янь слег в стационар, а у изголовья госпитальной койки тотчас же замаячила злость на вредную упрямицу: — Но сейчас, вполне возможно, нас будут убивать или арестовывать! А поскольку я — мужчина и офицер…

— Убивать?! — Манины глаза сделались размером с блюдце. — С чего вы…

— Марья Ивановна, я сам очень надеюсь, что это всего лишь розыгрыш, — с металлом в голосе закончил я. — Но если это не так… будьте внимательны и слушайте мои команды. Все, выходим…

Покинув архив, мы тотчас же угодили в ласковые объятия последнего апрельского вечера, который вел себя по-июньски непристойно. Этот вечер-чародей лукаво подмигивал мягкими огоньками фонарей, изливался доносившейся откуда-то неподалеку лирической мелодией и бесцеремонно трогал наши разгоряченные лицам теплыми лапами влажного ветра, весьма кстати набежавшего с набережной. Этот вечер-сводник наперебой дул в оба уха: зря вы такие официальные, ребята, ну-ка, быстренько закрывайте больничный Яню, возьмите друг друга за руки, и — вперед…

Очень может быть, что вызвав такси, я совершил глупость. Очень может быть, что в предложении прогуляться крылось нечто большее, чем просто пройти пешком три квартала. По такому роскошному туманному вечеру прогулка под ручку может длиться вечность, и в итоге можно догуляться до самых непредсказуемых результатов.

Увы, увы — вон стоит такси, призывно светит оранжевыми шашечками на крыше…

А спереди по курсу, метрах в пятнадцати, мирно дремлет большой темный хищник — внедорожник с включенными габаритами. И что-то мне этот внедорожник не нравится. Даже и не знаю, в чем тут дело, но… Веет от него какой-то странной враждебностью, причем не спонтанной, а где-то даже целенаправленной, что ли…

— Надо поторопиться, — я ухватил Маню под руку и быстро повлек к такси.

— Это команда? — ехидно уточнил Маня. — Которую надо слушать внимательно?

Я стоически проигнорировал выпад. Мы приблизились к такси, водитель включил в салоне свет, открыл заднюю дверцу, и Маня уже начала садиться… В этот момент внедорожник, стоящий спереди, распахнул дверцы и выпустил на волю два темных силуэта, один из которых официальным баритоном изрек:

— Александр Иванович! Как отправите девушку, подойдите сюда, разговор есть.

— Ой… — тихо пискнула Маня. — Это..

Да, Маня, это не розыгрыш!

Несколько мгновений я боролся со столбняком, сковавшим все мои члены (для крепко продвинутых — я имею в виду руки и ноги) и пытался принять решение по ситуации.

Значит, «разговор есть»? Баритонский призыв не содержал угрозы, но в свете полученного предупреждения звучал вполне зловеще.

Нет-нет, увольте, я не собираюсь ни с кем разговаривать! Меня на это никто не уполномочивал.

Определившись таким образом, я глубоко вдохнул, бесцеремонно выдернул Маню из такси, и мы во всю прыть припустили через проезжую часть.

— Эй, вы куда? — баритон тотчас же утратил официальность. — А ну стоять!

Проспект перед архивом неширок, но движение здесь довольно интенсивное: пока мы с Маней пересекали проезжую часть, нас дважды чуть не задавили. Очевидно, любители вечерних разговоров не ожидали от нас такой прыти: силуэты нырнули обратно во внедорожник, который резво взял с места и попробовал развернуться. Однако транспортный поток не позволил нашим преследователям осуществить маневр — когда мы с Маней уже вбегали под арку первого попавшегося двора, я краем глаза отметил, что внедорожник вернулся на исходную и вновь выплюнул темные силуэты, на этот раз аж четыре штуки — которые побежали через проспект вслед за нами.

— Живее, живее!!!

— Не могу живее! — пожаловалась Маня. — Каблуки мешают…

Да, будь я в одиночестве, при наличии такой форы давно бы уже оторвался.

Двор, по счастью, оказался не тупиковым: быстро миновав его, мы выбежали на параллельную улицу.

— Нам нужно людное место, чтобы затеряться. Есть соображения?

— Да… давай… направо, — тяжело дыша, выпалила Маня. — Там… универмаг… «Дряблый Гик»… большущий…

Ну вот, уже неплохо! Уже на «ты» и совсем без официоза. Сейчас бы еще стряхнуть «хвост», и можно считать, что вечер удался.

До «Гика» мы «доцокали» за считанные секунды (здесь были какие-то хитрые плиты с резонансом, так что Манины каблучки выбивали отчетливую, звонкую мелодию, слышимую, по-моему, за три квартала), но все же не так быстро, как следовало. Вбегая в гостеприимно распахнувшиеся автоматические двери, я краем глаза заметил, что из подворотни, которая нас только что выпустила, показались бегущие силуэты. Именно бегущие: они не толпились бестолково на месте, как это случается, когда гончие теряют след, не озирались, а целенаправленно припустили за нами.

Наши загонщики видели, что мы забежали в универмаг! Мы не успевали: для того чтобы оторваться, нам не хватило буквально несколько мгновений. Эх, будь я один…

Да ладно хныкать, не по-гусарски это: вперед, вперед!

В универмаге, несмотря на вечерний час, было полно народу. Сбавив темп, мы чинно прошествовали мимо хмурого толстого охранника и, миновав турникет, тотчас же шмыгнули за стеллаж с консервами.

Едва мы успели укрыться, в универмаг вбежал квартет наших преследователей. Сейчас они повели себя как нормальные гончие, потерявшие след: встали у турникета и принялись озираться. Я тоже лихорадочно озирался, рискуя заработать косоглазие и одновременно следил за входом через проем между пирамидами банок. Прямо сейчас бежать дальше было бессмысленно и даже преступно: мы слишком близко ко входу — сразу заметят, и нам нужно хотя бы полминуты, чтобы Маня могла отдышаться.

За эти пол минуты я успел как следует рассмотреть наших преследователей, сориентироваться в обстановке и принять решение насчет дальнейших действий.

В отличие от «Андрюшиных» подручных из «бывших», с которыми мы совсем недавно пересекались в архиве, эти были, по-видимому, из нынешних или даже из настоящих-продолженных и принадлежали к категории людей действия: рослые, крепкие, хорошо и стильно одетые, с цепкими, внимательными взглядами. Один из них показал толстому охраннику удостоверение и о чем-то спросил. Охранник, по счастью, не входил в клуб отставных бойцов невидимого фронта — пожав плечами, он что-то пробурчал, скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся. Ай спасибо, молодец! Если останусь на свободе, с меня пиво.