Альберт Байкалов - Штурмовой вариант

Но самая страшная весть пришла сегодня ночью. Льюису сообщили, что в сорока с лишним милях от лаборатории обнаружено несколько куполов подвесной системы, которая используется для высотных прыжков. Когда они там появились, неизвестно. Купола были обнаружены случайно отправленным на розыск Белинды Стоун вертолетом. До сих пор место предполагаемой высадки группы неизвестной принадлежности не исследовано. Сложив все эти события воедино, Льюис пришел к выводу, что события могут быть взаимосвязаны и имеют логическую последовательность. Если учесть, что разработки, которые велись в лаборатории, прежде всего касаются России, не исключен вариант, что в этом районе высадился именно русский десант. Следуя от противного, выходит, что под видом конголезцев, как пытается представить странным образом уцелевший начальник охраны Ричард Квос, похищение Белинды организовано также русскими. В этом случае не выглядит странным тот факт, что сам офицер остался цел и невредим. По докладу начальника центра на месте стычки обнаружен труп чернокожего мужчины. Но это ни о чем не говорит. Использование подвесных систем подтверждает то, что в Конго прибыл хорошо подготовленный отряд. Не всем под силу выполнять подобные трюки. А значит, им ничего не стоило инсценировать боестолкновение с конголезцами, чтобы обелить своего агента в лице начальника охраны. В районе имелись деревни, где можно было нанять проводника и впоследствии убить в окрестностях лаборатории.

Руководство поспешно принимало меры. В первую очередь было принято решение устранить причастных к утечке информации людей. Однако точно узнать, кто именно проболтался или, того хуже, работал на русских, пока не удалось. Поэтому уже к утру Льюису было поручено просто уничтожить всех находящихся за пределами Конго людей, прямо или косвенно знакомых с проектом «Черные дрозды». Список оказался не таким уж и большим. Однако одна фигура в нем была заметна – это господин Калистратов. Советский шпион, в поисках лучшей жизни сбежавший в конце восьмидесятых на Запад, яро ненавидел свою родину, давно и преданно служа всем, кто имел хоть какое-то отношение к работе по ее ослаблению и расчленению на отдельные мелкие государства. Он, как ребенок, радовался войнам на ее территории, болезням, повальному алкоголизму, наркомании, преступности, бюрократии. За два с лишним десятилетия Калистратов стал легендарной личностью, приобрел связи. Имел неплохие гонорары за свои книги, изобличающие советские, а затем российские спецслужбы во всех земных грехах, которые, впрочем, без сожаления тратил, вкладываясь в разные проекты, которые преследовали цель хоть как-то навредить исторической родине. Вчера вечером Льюис приказал Остину ликвидировать предателя.

– Я не думаю, что Калистратов мог поделиться информацией с людьми, имеющими отношение к разведке русских, – между тем промямлил Остин. – На последней встрече был еще чеченский эмиссар. Но мы говорили на английском и лишь вскользь затронули тему.

– Почему вы вообще затрагивали ее в присутствии Калистратова и этого эмиссара? – с нотками раздражения в голосе спросил Льюис.

Он хотел вызвать у себя ненависть к этому человеку. Так было легче убивать. Но не получалось.

– Калистратов был в курсе, – пожал плечами Остин. – А чеченец даже по-русски плохо говорил.

– Он мог иметь при себе диктофон, – оборвал его Льюис. – Вы понимаете, чем для вас может все закончиться?

Остин трясущимися руками достал платок и, пытаясь утереть им выступивший на лбу пот, дважды уронил платок на колени.

– Сколько прошло времени с момента, когда вы последний раз встречались с Калистратовым? – Льюис, не мигая, уставился на Остина.

Тот поднял взгляд на часы:

– Пять… нет, семь часов, – поправился он.

– Где здесь пульт?

Остин суетливо вскочил и подошел к журнальному столику. Через секунду вспыхнула установленная у стены телевизионная панель. Он пощелкал кнопками, поймал новостной канал и вернулся на свое место. Шел репортаж о волнениях в Сирии.

– Яд начинает действовать через три часа после попадания в организм, – стал считать Остин. – Первый час – легкое недомогание и головокружение. Чувство усталости и сухости во рту. Человек стремится отложить дела и вернуться домой. Постоянно хочет пить. Поднимается небольшая температура… Судя по всему, он уже два часа как мертв.

– Вы уверены, что он ничего не заподозрил и выпил, а не одурачил вас и не вылил кофе? – внимательно следя за реакцией Остина, спросил Льюис.

– Куда он мог его вылить? – удивился Остин, восстанавливая в памяти утренний визит к нему олигарха.

– Перелить в вашу чашку, – на полном серьезе сказал Льюис.

– Но…

Неожиданно Остину стало плохо. Он вскочил со стула, но тут же сел, взяв себя в руки.

– С вашей мнительностью нельзя принимать участие в таких проектах, – съязвил Льюис.

– Это исключено, я не выходил из комнаты, – стушевался Остин.

– Но прислуга могла перепутать чашки, – не унимался Льюис.

Остин менялся в лице, не понимая, чего хочет босс.

– Вы же знаете, что яд был не в чашках. Им были пропитаны кусочки сахара. Я пью, в отличие от Калистратова, горький.

– Вы убрали следы?

– Конечно, – кивнул Остин. – Как только он ушел, я выбросил остатки кофе в унитаз и несколько раз смыл. Сам помыл вазочку, щипцы и его чашку, потом как бы случайно смахнул все это на пол. Прислуга убрала осколки и уже выбросила.

– Хоть в этом вы преуспели. Однако… Не покажется ли после всего вашей прислуге странным, что вы сами мыли посуду?

– На время встречи я всех отправил. Так что как я убирал со стола не только никто не видел, но и визит Калистратова тоже остался незамеченным.

– Домовые камеры и охранная система?

– Отключил, – успокоил Остин коллегу.

Он хотел еще что-то сказать, но Льюис вскочил со стула и сделал шаг к телевизору.

– Сегодня в своем загородном доме скоропостижно скончался один из представителей оппозиции в России господин Калистратов. В конце восьмидесятых майор КГБ попросил политического убежища в Англии. Однако, оказавшись за пределами своей страны, продолжал бороться за идеалы демократического общества. Предварительный диагноз смерти – обширный инфаркт, – раздался голос репортера.

Остин оглянулся. На экране молодой человек с микрофоном стоял у дома Калистратова, а за его спиной в карету «Скорой помощи» грузили носилки с предателем.

– Кончилась целая эра одного из самых изощренных негодяев, – прокомментировал Льюис и снова сел.

– Почему он, по-вашему, негодяй? – удивился Остин.

– Он предатель, – пожал плечами Льюис, поправляя стул. – Как бы такой человек ни старался, он в любом обществе изгой. От предателей исходит дурная энергетика. Это чувствуется кожей. Как и от тру́сов, – неожиданно добавил он, заметив, как у Остина вновь затряслись руки.