Максим Шахов - Непрощенный

И патрульная машина проехала мимо. Косясь в зеркало скутера, Кащеев еще секунд десять покивал головой и только потом сунул телефон в карман. С развозчиком пиццы ему здорово повезло. Тот искал Тупиковый переулок на окраине Джигды и сам подъехал к Кащееву.

Не воспользоваться таким случаем было бы просто глупо. Труп развозчика был спрятан в кустах, а Кащеев в его амуниции и на его скутере повернул к набережной. Здесь было довольно оживленно. Но интересовали Кащеева не люди, а маломерные скоростные суда. С владельцем одного из них он собирался сторговаться насчет небольшой морской прогулки.

Повернув вправо, Кащеев направил свой скутер к причалам. Земля в пределах Большого Сочи стоила так дорого, а желающих иметь домик у моря было так много, что даже отдаленная от центров цивилизации Джигда переживала строительный бум. Несколько яхт тех, кто уже успел отстроиться, стояли вразброс. Особо выдающихся экземпляров среди них не было. Да и интересовали Кащеева не яхты, а катера.

Приглядываясь к ним, он приблизился к одному из причалов и вдруг совсем рядом услышал:

– Не хочешь и не надо! Публика ей не та, блин! Королева Шантеклера! Чтоб посуду всю помыла, пока кэп не вернется! Скажешь ему, что может спать, мы тут до завтра остаемся! Идем, Шварц!

Кащеева словно молнией пронзило, и только теперь он обратил внимание на название яхты, с которой поравнялся. А называлась она «Альдебаран». Кащеев тут же провернул ручку газа, увеличив скорость.

Из приоткрытой двери надстройки вынырнул и шагнул на трап Шварц. За ним показался насупленный Моня. Однако, мазнув взглядом по проезжающему мимо Кащееву, он мгновенно оживился.

– О! Гляди, Шварц, пицца! Эй! Тормози!

Высланный майором Пименовым милицейский «уазик» едва отыскал Логинова с разговорчивым омоновцем в редколесье на склоне. Пока «луноход» выбирался на дорогу и тащился к РОВД, Логинов с надеждой вслушивался в милицейские переговоры, но безрезультатно. Зато Пименов успел разыскать владельца верхо-григоровской усадьбы и как раз разговаривал с ним, когда приехал Виктор.

– Здравствуйте! – кивнул тот, входя в кабинет Пименова. – Ну что?

– Арендовал на месяц, якобы собирался возить мандарины из Абхазии, – коротко сообщил Пименов. – А вот с роботом неувязка… Похоже, он поменял внешность!

Логинов вопросительно посмотрел на Портнова, тот закивал:

– У него волосы не такие, как на вашей картинке, а такие… типа вьющиеся! И щеки того… поупитаннее, что ли!

Логинов оглянулся на Пименова:

– Накладки?

Тот пожал плечами.

– А розыскникам ты это по рации передал?

– Когда? Я же только начал беседовать…

– Ну так звони дежурному! Давай, Дима!

Больше ничего полезного Портнов сообщить не смог, и его отправили в дежурку писать объяснение. Минут через пять после этого позвонил дежурный и доложил, что поступило сообщение о трупе, обнаруженном на юго-восточной окраине, в Тупиковом переулке.

На вызов отправили ближайшую оперативную машину. И тут им повезло. Один из милиционеров опознал в убитом развозчика пиццы из открытого недавно кавказцем заведения. Пименов тут же связался с хозяином и быстро выяснил, что развозчик недавно поехал отвозить заказ и пропал…

– Эй! Ты че, глухой, в натуре?! – рявкнул сзади Моня. – Дятел, блин!

Кащеев даже не оглянулся. Он мечтал об этой встрече долгими бессонными ночами. Он придумал сотни самых изощренных способов убийства Мони и Шварца. Но сейчас эта встреча была совсем некстати. Абсолютно.

Потому что любой шум был Кащееву противопоказан. Достаточно было одного звонка в милицию случайного свидетеля, чтобы кольцо, через которое он с таким трудом просочился, снова сжалось.

Раздосадованный Моня крикнул еще что-то оскорбительное, но этих слов отъехавший Кащеев уже не расслышал. Он снова поблагодарил бога за то, что был в парике и гриме. Тем временем Шварц с Моней в зеркале скутера развернулись и направились к выходу в Джигду.

Кащеев сбросил скорость и снова начал высматривать подходящее плавсредство. И тут его вдруг осенило. По-любому, прежде чем войти в контакт с каким-нибудь владельцем, ему нужно было избавиться от скутера и униформы. На это требовалось время…

Кащеев снова посмотрел в зеркало. Моня и Шварц отдалялись достаточно быстро. Так что скрыться из вида они должны были намного скорее. Кащеев остановился окончательно. Потом развернулся и медленно поехал назад. На его лице появилась жесткая ухмылка.

Моня и Шварц шли в Джигду. Судя по всему, они должны были приземлиться в каком-нибудь кафе или ресторане. Капитана на яхте не было. А скорость она развивала не хуже любого катера…

Скутер Кащеев на всякий случай остановил метрах в десяти от трапа «Альдебарана». Оглянувшись по сторонам, он откинул опорную стойку, поставил скутер, взял из багажника пиццу в упаковке и двинулся к яхте.

Моня и Шварц уже скрылись из вида. Никого, похожего на капитана, в той стороне видно не было. Что до случайных свидетелей, копошащихся тут и там на освещенных фонарями причалах, то их можно было не опасаться.

Кащеев перехватил пиццу в левую руку, быстро прошел по трапу и, посмотрев в последний раз в сторону выхода в город, нырнул в надстройку. Лизавета сидела на диване в кают-компании, закинув аппетитные ножки на низкий столик, и курила.

– Тук-тук-тук! – сказал Кащеев, прикрыв за собой дверь. – Моня просил передать вам вот это!

– Не хочу я пиццы, от нее полнеют! Отвали… – капризно проговорила Лизавета и вдруг осеклась.

Женщины вообще понаблюдательней, особенно если это касается мужчин. И Лизавета узнала Кащеева, по глазам.

– Ва-ва-вася… – проговорила она, поспешно снимая ноги со столика. – Т-т-то есть, Г-гриша!..

– Пять баллов! – хмыкнул Кащеев. – Ну, здравствуй, любимая!

– З-здравствуй! – кивнула Лизка и только тут обнаружила, что припалила сигаретой обивку дивана.

Кащеев положил пиццу на столик и быстро оглянулся.

– Ты как будто не рада?

– Да нет, котик, я очень радая! Сильно-сильно! – заверила Лизка.

– Ну тогда поднимайся!

– А куда?

– В Париж, конечно! Я пришел к тебе из позабытых снов, чтоб забрать на Елисейские Поля… Кажется, мы на этом остановились?

– Мы остановились на том, что ты, котик, привязал меня на подводной лодке с задранной ногой, привязанной к гранате, – укоризненно сказала поднявшаяся Лизка.

Кащеев быстро снял бейсболку с надписью «Рица-пицца» и надел вместо нее висевшую на крючке морскую фуражку. Потом шагнул к Лизавете и взял ее под руку:

– Это я просто сильно расстроился из-за того, что ты потом на меня капкан на бассейне с пираньями поставила, радость моя! Но кто старое помянет, тому глаз вон! Я понял, что ты моя единственная и неповторимая! Идем!