Игорь Срибный - Чудесный день в аду

По привычке пригибаясь, к нему подбежал Вован.

– Что случилось? – на шепоте выдохнул он.

Дрюня молча кивнул головой в сторону «духов». Вспышки молний часто рвали небесный склон, освещая упорно крадущихся по подъему на разъезжающихся в грязи ногах боевиков.

– Надо снять их одновременно, – прошептал Дрюня. – Мои последний и левый крайний, твой – правый.

– Понял, – кивнул Вован.

– Ждем вспышку и валим без команды.

Полыхнула молния, и одновременно с раскатом грома разведчики открыли огонь. Три тела свалились в жидкую грязь, сползая по склону.

Вован дернулся было, чтоб придержать сползающие вниз тела, но Дрюня крепко ухватил его за куртку.

– Ты куда? – прохрипел он. – Там Экстрим с Тубусом своих сюрпризов понаставили! Иди, поднимай Седого и Тубуса. Тела по-любому нужно убирать с прохода.

Кутаясь в непромокаемую накидку, подошел Седой. Оценив ситуацию, он обернулся к Тубусу и спросил:

– Ты сможешь пройти через свои гостинцы? Или ставил на неизвлекаемость?

– Не смогу, командир, – виновато потупясь, ответил сапер. – Обезвредить можно, но на это уйдет время.

– Если мы тела «кошками» сдернем, фугасы сработают?

– Не знаю, командир… Как повезет. Мишка так размещал инициаторы взрыва, чтоб наступило гарантированное поражение. Начнем тащить тела, никакой гарантии не будет, что не затронем инициатор.

– Я уберу их, командир! – раздался вдруг за спиной Седого голос Кефира. – Обойду по скалам и уберу.

– Сколько это займет времени? – Седой заметно нервничал. Ибо уходить с ранеными прямо сейчас, в дождь, по размытому потоками воды склону…

– Я думаю, в полчаса уложусь. – И Кефир, не мешкая, ушел за снаряжением.

– Не надо было трогать их, – виновато произнес Дрюня. – Пусть бы подорвались под раскат грома…

– Ну да! – резко ответил Седой. – А то «духи» здесь лохи и не смогут отличить подрыв фугаса от раската грома… Ты все сделал правильно!

Он внимательно осматривал местность, уже понимая, что предложение Кефира – единственное разумное решение.

Тихо звякнув в темноте скальными крючьями, подошел Кефир, уже опутанный перевязью страховочной системы, и вопросительно взглянул на Седого.

– Ну давай, Кефир! На тебя сейчас вся надежда. Будем надеяться, что основные силы «духов» не дернутся вперед до возвращения своих разведчиков. Но если дернутся, придется воевать, поскольку уходить нам сейчас некуда… С богом, разведчик! – Седой широко перекрестил спину Кефира, который ловко, как кошка, вскочил на скальный уступ и, распластавшись на нем, сделал неуловимое движение всем телом – и исчез в камнях.

Кефир преодолел метра три и всем телом начал сползать: потоки дождя щедро напитали влагой мхи, густо облепившие склоны, и руки и ноги постоянно срывались со скользкой, будто смазанной маслом, поверхности. Он чудом нащупал рукой щель в камне и, подтянув к ней тело, всадил в нее крюк. Дождавшись раската грома, одним точным ударом загнал крюк в трещину. Обвязав за крюк страховочный конец, двинулся дальше, фиксируя веревку крючьями. Преодолев расстояние до ловушки саперов, он ногами оттолкнулся от стены и завис над лощиной, раскачиваясь. Прямо перед ним лежало тело «духа», постепенно сползая по крутому склону.

Кефир бросил «кошку», и зубья с первого броска крепко зацепили ткань разгрузки. Подтянув тело к скале, Кефир уперся коленом в камень и поднял его до упора, завалив в неширокую щель, скрытую от глаз каким-то кустом. Пошарив в разгрузке «духа», Кефир достал четыре гранаты, которые ссыпал в свой «сидор».

Второго пришлось искать долго. «Дух», схлопотав пулю, упал в водяной поток, и тело его прибило к валуну на другой стороне ручья. В темноте оно настолько слилось с камнем, что, если бы не сполох молнии, Кефир бы его не разглядел. Пришлось спускаться на землю и идти через ручей. Чтобы облегчить подъем, Кефир снял с него разгрузку и, опорожнив карманы, забросил ее в поток. Тяжелая ткань тут же хватанула воды и, кувыркаясь, исчезла в пенном водовороте. Автомат «духа» Кефир забросил через плечо. Взобравшись на карниз, он потянул обвязанное веревками тело, и оно, легко скользя в жирной грязи, быстро подтянулось к скалам. Подтащив его к крюку, Кефир зафиксировал веревку и стал искать место, куда бы можно было спрятать тело. Но стена как назло была в этом месте ровная, без значительных трещин и разломов. Разведчик решил пока оставить его и отправился искать третьего.

Он прополз по скале более ста метров, пока не обнаружил третье «тело». Оно было в состоянии двигаться и медленно, но уверенно ползло вниз, к своим. Оно было настолько живым, что не бросило даже автомат.

Сверкнула молния, выхватив из темноты участок лощины, и Кефир увидел широкий кровавый след, стелющийся за телом «духа».

Разведчик спустился вниз и, в два прыжка достигнув цели, ухватил боевика пальцами за ноздри, запрокидывая голову, и штык-ножом перехватил тому горло. «Дух» засучил ногами, задергался, но, придавленный коленом Кефира к галечнику под водой, скоро затих.

Обвязав тело веревкой и приготовив его к подъему, Кефир отошел к изгибу ручья, за которым ему почудились какие-то звуки. В кромешной тьме ничего не было видно, и Кефир взобрался на скалы. В каких-то двухстах метрах от входа в лощину в лесу горел костер, около которого мелькали чьи-то тени. Кефир хотел уже возвращаться, как вдруг заметил между ветками второй костер – метрах в двадцати от первого. По неписаному правилу экстремалов один костер разжигается на восемь-десять человек. Значит, их преследует группа боевиков из двадцати бойцов. Кефир привстал на колено, чтобы начать обратный путь, и… вдруг поднялся во весь рост. В лесу полыхало по меньшей мере еще три костра!

Он вернулся к третьему телу и, поднявшись выше по круче, обнаружил глубокую промоину – чашу, выдолбленную в скальной толще веками льющейся из узкого каменного желоба талой и дождевой водой. Чаша была довольно широкой – метров трех в диаметре, и Кефир утопил в ней тело. Потом ему пришлось тащить сюда же и второго. Утопив второго, Кефир привалил трупы парой огромных валунов и наконец отправился восвояси. Он не стал вынимать крючья – на это ушло бы слишком много времени; выдернул только страховочные веревки.

Когда Кефир темной тенью скользнул с уступа на твердую землю, его качало от усталости.

Седой мок под дождем, ожидая его возвращения, и едва ноги разведчика коснулись земли, кто-то заботливо стащил с его плеч промокшую насквозь куртку и накинул на плечи сухую плащ-палатку.

– Командир! – только сейчас Кефир понял, насколько он вымок и продрог. – Командир…

– Ладно-ладно, Кефир! Потом. Отогрейся сперва.

Седой легонько подтолкнул его к карнизу, но Кефир ухватил его за край накидки.