Александр Тамоников - Горный блокпост

Родимцева быстро привела палату в порядок. И закончила уборку как раз в момент, когда в палату вошел начальник медицинской службы батальона капитан Семенов. Он находился в хорошем настроении:

— Здравствуйте, люди добрые! Как наши дела?

Бекетов обратился к нему:

— Семеныч, прошу, ради всего святого, выпиши меня из своего лазарета! В долгу не останусь!

— Ну о чем ты, Юра? Какой может быть долг? Слышал, с замполитом цепанулся?

— Крабова сказала?

— Какая разница? Но раз сцепился с Индюком, то держать тебя в санчасти нет никакой надобности. Больные в драку не кидаются. Но лекарства, что пропишу и которые получишь в аптечном пункте, принимай строго по указанию!

Бекетов улыбнулся:

— Договорились.

— Ну, тогда свободен! Там Крабов в коридоре, с формой. Одевайся — и ко мне за рецептами и выпиской.

— Понял! Ты человек, Семеныч!

— Да? И как ты это заметил? Но ладно, собирайся, а я пока Люлина посмотрю. Жду в кабинете через пятнадцать минут.

— Понял, Айболит!

— А понял, как говорит комбат, — выполняй!

Начальник медслужбы открыл дверь:

— Краб! Заходи! Облачай друга!

Семенов ушел, вместо него появился капитан Крабов. Вскоре Бекетов с Кристиной и Крабов с женою, навестив ефрейтора, вышли из санчасти.

Кирилл хотел расспросить друга о его стычке с замполитом, но Рая не дала мужу сделать это:

— Ну чего прицепился с вопросами? Будет еще время поговорить. Не понимаешь, что им вдвоем надо остаться?

— А?! Понял! Без вопросов!

Раиса увела мужа.

Бекетов посмотрел в глаза Кристины:

— Пойдем на хату старшины?

— А ты уверен, что в порядке?

— В этом ты сама сможешь убедиться!

— Ну, хорошо. Только сначала я к себе в барак зайду? Взять кое-что с собой надо!

— Давай, а я пока за ключом в общагу метнусь. Встречаемся у бассейна со стороны вышки.

— Хорошо!

Кристина пошла в одну сторону, Бекетов в другую. Капитан, несмотря на слабость и еще не отпустившее легкое головокружение, чувствовал себя счастливым.

После того, как связистка поста сержант Губочкина узнала о преступных намерениях старшего лейтенанта Жарова, ей с трудом, но все же удалось сдержать себя, не выдав то, что ей известно о предстоящих ночных делах начальника и любовника.

В 22–10 сержант Мансуров доложил, что проверка личного состава на позициях проведена. Первая смена приступила к дежурству. Приняв доклад и отпустив заместителя командира взвода, старший лейтенант Жаров потянулся. Посмотрел на Губочкину:

— Давай связь с батальоном, Валюша!

Ответил оперативный дежурный полка внутренних войск, переключившийся связь непосредственно на штаб батальона специального назначения. Командир второй роты, дежуривший в части, доклад Жарова принял и пожелал старшему лейтенанту благополучной ночи.

Закончив с делами служебными, начальник блокпоста приказал женщине:

— А сейчас, дорогая, матрацы с кроватей на пол, сама в душ, готовься к случке. Сегодня у меня какое-то особое желание, и мы с тобой немного поэкспериментируем.

Губочкина безропотно и беспрекословно выполнила требование. В одиннадцать началась оргия. Валентина, не испытывая ни малейшего удовольствия, тем не менее искусно подыгрывала партнеру, выполняя все его развратные прихоти. В час Жаров оставил Губочкину в покое, скатившись с ее спины, удовлетворенно крякнув:

— Хорошо! Ты истинная жрица любви, Валюша!

— Надеюсь, моя покорность будет оценена в полной мере?

— Естественно! Я же обещал! Выпить хочешь?

— Опять спирта?

Старший лейтенант рассмеялся:

— К сожалению, здесь я тебе ничего другого предложить не могу!

Женщину передернуло от одного воспоминания о спирте, что вызвало у оборотня новый прилив смеха:

— Ничего, Валюша, потерпи до вторника. Вот тогда я напою тебя самым лучшим и дорогим вином!

Он посмотрел на часы. Скоро на посты должна выйти смена, при которой по Шунинскому ущелью пойдет караван Мулата. А пока можно расслабиться, но не спать.

Старший лейтенант поднялся:

— А я выпью!

— И как ты можешь употреблять эту дрянь?

— Молча, Валюша, молча, вот как!

Жаров налил из фляжки граммов сто чистого спирта, разбавил его примерно тем же количеством воды, опрокинул в себя теплую, обжигающую желудок жидкость. Поднес кулак к носу. Глубоко вздохнул. Затем выдохнул, довольно произнеся:

— Провалился! Спирт чем хорош, Валя? Бьет по голове сразу, и не отпускает долго. Не то что водка, особенно местная.

Он погладил себя по животу:

— Хорошо пошла! Скажи, дорогая, что бы ты хотела получить в подарок сразу по возвращении?

Губочкина зевнула:

— Может, об этом и поговорим по возвращении?

— Ты что, не выспалась днем?

— Я-то выспалась, а вот чего ты не ложишься?

— Решил сегодня все посты проверить. Позже, часа в три. Так ответишь на вопрос?

— Помнится, ты сам сказал, подарок будет дорогой. И потом, я если скажу, что хотела бы иметь в качестве сюрприза, то какой же это сюрприз будет? Покупка по заказу, а не подарок! Так что решай сам, что подарить!

Старший лейтенант улыбнулся:

— Хорошо! А вдруг я куплю то, что у тебя уже есть, или не интересует?

— Не волнуйся, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Приму все, конечно, если это все не окажется бутафорией!

— Ты обижаешь меня!

— Да, нет! Но знаешь, давай закончим разговор? Я выспаться хочу. И ты ложись, далась тебе эта проверка? Сколько ни заступала на этот пост, ни один офицер не проверял ночью подчиненных. Да и чего их проверять? Сидят в окопах да спят. И правильно делают. Место здесь глухое, спокойное, еще ни разу конфликтов не возникало.

Жаров присел на стул:

— Я не такой, как все, Валюша. А посему буду поступать так, как считаю нужным, и не надо мне указывать, что делать, а что нет. Ясно?

— Ясно.

— Вот так-то. Ладно, спи.

Выкурив сигарету, старший лейтенант принял холодный душ, который неплохо освежил его, взял из пирамиды автомат и вышел из блиндажа. Как только дверь закрылась, Валентина открыла глаза. Ей бы действительно уснуть, но любопытство взяло верх. Видимо, такова природа женщин. Она взглянула на часы: 2–10! А караван должен пойти в три! Интересно, как Жарову удастся отвлечь караул, и что за банда пересечет государственную границу. Может, и понадобится данная информация. Сейчас Губочкина противоречила той Валентине, которая в испуге забилась в угол кровати, услышав о предстоящем предательстве Жарова. Тогда она смертельно боялась любовника, сейчас… сейчас женщина хотела знать подробности предательства. Так бывает с такими, как она. Но что-либо предпринимать пока было рано, и женщина, глядя в потолок, ждала. Ждала момента, когда сможет все узнать, даже подвергая себя реальной, смертельной угрозе.